За мгновение до мечты - Галина Мишарина Страница 43

Живот увеличивался, и на сроке в тридцать недель мы добрались до завесы. Я уже знала, что там, за границей, начинаются дикие малоизведанные территории. Планеты, богатые минералами, но с туземцами агрессивными и совсем непохожими на людей. Или непримечательные сухие земли, где выживали существа дружелюбные и интересные. Я задавалась вопросом, оправдан ли риск подобных полетов, если не знаешь, каков будет урожай, и была удивлена веселым оптимизмом Глайма.

– Мы не в первый раз идем на ощупь, – «успокоил» меня он. – За Завесой нет стандартных троп, и курс наш будет меняться изо дня в день.

– Замечательно, – проворчала я. – И где-то там находится мое «безопасное» место.

– Мурца – планета мирная.

– А какая она, Глайм?

– Странная. То пустынная, то зеленеющая. А еще там можно встретить следы какой-то непонятной цивилизации. Ученые до сих пор голову ломают, что за существа там жили. Если это были люди, тогда куда они подевались? – на развалинах ни могил, ни останков. Что-то должно было сохраниться, но даже вещей нет, просто разные постройки.

– Интересно, – сказала я. – И сколько им лет?

– А это еще одна странность – не более пары сотен.

– Может, они просто собрали вещи и улетели?

– Хм, возможно. Вопрос в том, куда? Такая толпа не может просто затеряться.

– Даже в космосе?

– Даже среди звезд. Хотя…

В дверь постучали, и вошел Элиас. С некоторых пор он перестал раздражать меня. Мы могли общаться как нормальные люди, жаль только, что он редко приходил.

– Приближаемся к Трояле.

– Меня берете?

– Прости, но нет. Это опасная планета. Там добывают много ценных ископаемых, но не свежий воздух.

Я вздохнула.

– У меня разовьется боязнь открытых пространств. Который день взаперти!

– Но ты бродишь по кораблю, – напомнил капитан, и тотчас усмехнулся: – Неравнозначная замена прогулкам по лесу, знаю. Потерпи. Скоро мы посетим Варг, там будет, где ноги размять.

– Вот спасибо. И сколько до него?

– До очередного броска три дня.

Я хотела снова вздохнуть, но сдержалась. Нужно учиться терпению, потом не до уроков будет… Вспомнилось, как брат приезжал с младшим ребенком. Тогда ему было всего два месяца, и он постоянно кричал. А орущий младенец – это испытание не для слабонервных. Интересно, какой будет моя малышка? Мама рассказывала, что я была настоящим подарком: только ела, спала и пачкала пелёнки…

Теперь я обедала в общей столовой, и уже не стеснялась своего живота. Да и команда относилась ко мне терпимо. Многие смущались, другие избегали, некоторые боялись. Я подозревала, что они не хотят спровоцировать мои чувства, и это своего рода забота. Тот же доктор опасался, что роды могут начаться преждевременно, хотя никаких отклонений не было. Но страх есть страх, без него никуда. А потому я очень ждала, когда мы, наконец, достигнем цели. Не дай бог рожать в компании растерянных мужиков! Это и смешило, и пугало, хотя страха определённо было больше.

Бэрд держал слово. Он избавился от своей маски и оказался остроумно-проницательным, понимающим и приятным в общении. В нем по-прежнему было много сдержанности и спокойствия, но эти черты уравновешивало прекрасное чувство юмора и искренность. Мы не болтали по нескольку раз на день, но и не избегали друг друга. Тем более странным было мое плохое настроение.

Мне стали сниться яркие сны. Главным героем был Бьёрн, он сражался с каким-то долговязым желтым чудищем, таким сморщенным и иссохшим, словно из него всю влагу выкачали. Любимый всегда побеждал, и после происходило самое главное... то самое. Я готова была умереть от стыда и надеялась только, что не вздыхаю на весь корабль. И все равно, какими бы непристойными эти сны ни были, я ждала новой ночи, зная, что она будет прекрасной. Даже разросшееся пузо не мешало, хотя Глайм постоянно вспоминал свою супругу, которую мучили бессонницы.

Одна за другой остались позади планеты, и совсем скоро мы должны были высадиться на Мурце. Я ждала этого нетерпеливо, но с плохо скрываемой тревогой. Покидать корабль было страшно – наверное, потому, что это была единственная связь с домом. На карте Галактики моя родная планета значилась невзрачным пятном и с пометкой «класс 4», а это означало, что, хотя она и красива, плодородна и чиста, а неразвита и пребывает в неведении происходящего вокруг нее. Этакая белая ворона в окружении хищных черных птиц. Я и сама была подобным образом со своими светлыми волосами и зелёными глазами – ни среди команды Бэрда, ни на станции такого типажа люди мне не попадались.

Однако подобные планеты считались весьма ценными для колонизации. Теперь-то я понимала, зачем Бьёрн и остальные прилетели к нам. Они были разведчиками, готовили людей к тому, что им придется стать зависимыми от других, более могущественных держав. Таких, как Терра или Агата. Я узнала также, что родина Бэрда и Глайма не так уж убога и беззащитна. Они развивались наравне с терронцами, и, хотя не обладали такой же мощью, превосходили их в численности. Огромная Терра страдала от нехватки женщин, и даже несмотря на поддержку других планет (а желающих переселиться туда было немало), строгие вояки не всякую женщину готовы были принять. Мне сразу вспомнилась история: много веков назад мой родной край населяли йумы, и у них вполне нормальным считалось отбраковывать женщин, которые казались слабыми, непригодными для материнства. Йумы не лезли не чужие территории, но уж если кто-то совался к ним – карали без пощады. Они были плодовиты, в семье часто рождали двойни и даже тройни, а, учитывая тогдашнюю медицину, женщины горцев всегда казались мне героинями. И что самое интересное, при родах обязательно должен был присутствовать муж. Считалось, что если женщина рожает одна, злые силы непременно доберутся до младенца. А так – мечом и огнем – супруг защищал и ее, и ребенка. Правда, о любви речи не шло, все было завязано на долге. Мужчина должен быть воином, женщина – матерью. Однако помимо этого у йумок были и другие обязанности. В частности, все они прекрасно обращались с оружием и умели охотиться. А мужчина, если нужно, мог позаботиться о ребенке, хотя никогда не занимался домашними делами.

Также и терронцы – они искали не просто хороших – лучших,