Юрий Лисецкий - Гастарбайтер Страница 44

Приступ крепости, всей из стекла и алюминия, мы наблюдали в цвете и звуке. Видеокамеры заблаговременно просматривали помещение внутри, не считая отдельных объективов, установленных по балконам жителей соседних домов.

После бодрого рапорта мальчиков в черной робе, из отдельно стоящей богатой иномарки выполз чин, похожий на прокурора. По битому стеклу кавалькада продефилировала внутрь помещения.

Пресса подтянулась вовремя. Невзирая рывки волкодавского племени на запрет съемки, объективы направлялись в нужную сторону. Мы потом добавим им и свое видео. Озвучено это было для прессы пресечением продажи нелицензионного программного материала, ущемляющего в прибыли крупнейшего мирового производителя. Короче, появился иск с уверенностью пресечения уголовного преступления от тоталитарных контор, любовно переименованного нашими балканскими десантниками, демократического государства Пиндосия. Под это движение обличающих высказываний, местная и столичная шобла решила поиметь дивиденды, им не принадлежащие. Степень наглости произведенного действия при последующих разборах полетов была обусловлена такой смесью уверенности в своей безнаказанности, такой смесью тупости в просчете последующих результатов, таким желанием под видом служебного рвения урвать себе хоть что-то. Раздражало, умиляло и конфузило. Взрослые должностные лица, а ведут себя как дети. Это потом куратор выдал часть информации. Даже в его скудном высказывании можно было уяснить количество служебных расследований, увольнений и передачей дел в судебные инстанции. Но нас это не касалось, нам надо было отвечать на вызов фирмы, владеющей миллиардами. Закопать нас можно было уже только весовой категорией, а еще был арест имущества, подписка о невыезде персонала ООО "Психософт" и разборки по авторскому праву.

Это было не все. Человек восемь налоговиков изображали выездную проверку в обществе инвалидов и на заводах. Ошалевшие от слабо озвученных задач, поставленных верхним звеном фискалов, на грани нарушения своих полномочий, с умным видом ковырялись во всех документах. Какие-то привлеченные эксперты помимо документооборота пытались влезть с головой в производственный процесс, внаглую фотографируя своими телефонами все увиденное. С упоением ковырялись в бумажках, интерпретируя найденную информацию в соответствии со своими внутренними инструкциями, спрятанными от общественности. Игорю просто заломили руки и под конвоем увезли в прокуратурку. Игоря отбили адвокаты, поскольку предъявлять было нечего, оказывается, он катался на беседу, а за грубость нерасторопных конвоиров дежурно извинились.

Делегация экскурсантов от Роспотребнадзора, или если умно – Управления федеральной службы по надзору в свете защиты прав потребителей и благополучия человека, прошлась по мусорному заводику. Были затребованы образцы продукции на предмет ее экологичности, программное обеспечение процессов и результаты аттестации рабочих мест инвалидов. В последнем деле мы лоханулись и своевременно бумаги не оформили. Нам пообещали прокурорский надзор и уголовное дело по факту издевательства над инвалидами. Опять попадал под раздачу Игорь. Сошлись на акте, где как всегда было пять пунктов нарушений, устраненных в ходе проверки. Три пункта, на которые мы ответим письменно в течение месяца и два на предмет "достать луну с неба" приготовлены на систематические отписки и обещания выполнения требуемого с переназначением срока исполнения. Заводик остановился, но рост травы – нет. С травой мы прокрутились своевременно. Была отобрана лаборатория из сонма развалившихся при СССР институтов с примерной тематикой, найдены древние энтузиасты. Эти энтузиасты, оказывается, были в состоянии запатентовать выведенную флору. И продать патент, естественно, мне. Морщины на органах и лице у них уже рассасываются, перспективы продления жизни и занятия любимым делом в наших стенах – нарастают.

Весь этот всплеск стрельбы чиновниками по площадям отдавал сыростью и непродуманностью действий. Кто-то в панике задействовал все рычаги, а холопы еще бездарно провели все наезды. Со временем все утрясалось, контрвоздействие из верхов приводило к смягчению решений и выражений чиновничьих рож. Рожи супились и грозились второй раз уже наезжать принципиальней.

Организаторов наезда искали столичные соучредители, мы же, к дополнению к своей службы безопасности (кстати, их тоже потягали на предмет уголовных нарушений, но обошлось), оказывается, были прикрыты федералами. Красиво, мягко и ненастойчиво велось наблюдение за нашим окружением, плюс физическая защита меня и основных моих подельников. Спасибо этому сюпрайзу кровавой гебни потом говорили искренне.

Осталась замануха в виде двадцати лет тюрьмы строгого штатовского режима для Николая. Я уже извинился перед ним не раз за такую встряску организму с непонятными последствиями, но ехать надо. Можно игнорировать до последнего вражеские происки, тогда лишаемся международной перспективы. Можно поехать и поставить все точки и запятые в чужих претензиях. Решили рискнуть, но основательно подготовившись.

Короче так – едет Николай с переводчиком, двумя телохранами, программистом (типа экспертом) и адвокатом. На месте их поддерживают местные ребята-адвокаты и эскорт-комфорт. Более широкий круг опеки и наблюдения обещал куратор. Дело было частным де-юре, а де-факто пора плюнуть в рожу с государственным прикрытием. Процесс освещался прессой в режиме онлайн, но рассказать Николаю по приезду было что. Дело в том, какой бы заказ на процесс среди лиц заинтересованных ни прозвучал, принцип личного эгоизма забит у местных товарищей в крови. Они к тому же бурно реагируют на происки прессы. Некоторые от этого стреляются сами, другие, дурея от минета, мутят мелкую войнушку на Балканах или по ностальгическим местам бывшей Персии.

Предварительное слушание, наши ответчики среди журналистов и зевак просто потерялись. Сам судья ошалел от такого интереса дела. Судью выбирали загодя. Нам был нужен жесткий и бескомпромиссный, отношение к русским и кажущаяся предвзятость нас не пугала. Выбирали как, серые наши тени подгоняли досье с компроматом, а местная адвокатура озвучивала аргументы отвода судей. Кому официально, кому лично, без шантажа, но с намеками. Ох, сколько у них скелетов в шкафу, у этих демократичных. Не всякий наш братан похвастает.

Не совсем дураки. Перестраховка выглядела в посещении избранного судьи братьями Коганами. Последние еще не совсем в силе как контактные терапевты, но у них офигевающий плюс. Они приехали в Штаты из Израиля и являлись американскими гражданами. С нами они никак не связаны. Что они ему там нагородили при личной встрече, но в предвкушении лечения своей дряхлой жены и себя любимого, он намеками в ведение нашего дела проникся основательно.

Представители истца выглядели чинно, дорого одето, с выражением незаслуженной обиды на лице. В иске было желание отнять украденное, компенсировать потери в активе акций, компенсировать потери в запуске на рынок нового софта и обязать государство под непонятным названием Раша, выплатить оставшиеся суммы иска за наше мошенническое предприятие. Вы ли, твари, бегали вокруг нас весь прошлый год с мешком денег и попыткой перекупить софт. Даже намек на новое программное обеспечение существенно ронял их акции.

"Test Master" являлся американской разработкой по причине того, что название было на английском языке. "Universal System", оказалось продолжением оконной серии для компьютеров нового поколения. Поскольку пользователь сам устанавливал привычный вид на экране, а система в себе могла компилировать любую софтину, не напрягаясь особо на взломе, то внешне действительно выходило что-то похожее. Похожее, значит краденное. Вылезли для обнародования пропавшие диски. На экране их ноутбуков было явственно видно, что ничем как их фирменной версией, софт не является. "Golem" как-то обошли стороной. Чаша весов мнения судьи и публики начала перевешивать в сторону негодователей. А вот фишка о том, что сторона должна сама предоставить аргументы доказательной стороны и не учтена. Поторопившись, клерки не до конца разобравшись в патентной части, выпустили основное из виду. На вопрос нашего представителя, каким способом писалось программное обеспечение, представители истца замялись и попросили перенести слушание на другой срок. Они готовились, мы выматывались. Николая взяли под стражу в зале суда и выпустили под поручительство за десять миллионов их баксов, положенными нами на счет загодя. Дорого они нашу шкурку оценили.

Следующее слушание намечалось через две недели. Мы изначально решили не ограничивать финансовую составляющую нашей делегации. Люди должны отдохнуть, им в отдыхе никто не должен мешать. Все действующие лица нашей стороны были взяты под контроль и опеку. Не должно прозвучать ни одной провокации. Помогало то, что тема оказалась в прицеле местной прессы. Наша делегация и местная наша подпора находились практически в постоянном прицеле объективов журналистов и папарацци. Звонки с полюбовным решением дел и восьминулевой суммой за покупку нашего программного обеспечения начались к концу второй недели, мы делали непонимающий вид и требовали время на согласование. В интернете, в стране истца и стране ответчика бушевал шторм. А поскольку интернет без границ, было ощущение третьей мировой войны. Воздержавшихся не было, только две стороны баррикад.