Андрей Ливадный - Ответный удар [= Последний из бессмертных] Страница 44

Четыре из них располагались на разном удалении друг от друга, тонкие трепещущие линии сходились в пятой, словно являлись курсовыми нитями некогда проложенных маршрутов.

Сфера монитора внезапно разделилась на несколько секторов. Рядом с пространственной схемой появилась трехмерная карта поверхности Ганио; на удалении от существующего в современности мегаполиса внезапно появился крупный непонятный знак.

В глазах старика впервые появилось выражение чувства.

Не удовлетворение сделанным, не радость какого-то открытия, а злобное почти мистическое торжество, такое глубокое, темное, что…

Он вздрогнул.

Сзади на плечо легла рука, и гортанный голос на ломанном интеранглийском произнес короткую фразу:

— Пойдем. Хозяин хочет говорить.

Старика передернуло на слове «хозяин», но он сдержался, продолжая отыгрывать маску невозмутимости.

Файзулло был зол.

Очень зол, и причина заключалась не в человеческих потерях, не в разбитой технике, а в том, что пленных галакткапитан повел себя именно таким образом, как предсказал странный старик. У Файзулло хватало мозгов, чтобы понять — случайностей не бывает. На «Фантоме» была установлена дополнительная аппаратура, предназначение которой не смогли понять его лучшие техники.

Конечно с одной стороны все происходящее — не его дело. За четыре угробленных истребителя, за поимку опытного пилота (которым по стечению обстоятельств оказался Таманцев) за приведенный в порядок и подготовленный к старту «Фантом», за вероятные человеческие потери и материальные убытки — за все было заплачено стариком, даже не соизволившим назвать свое имя.

Файзулло бесился, интуитивно понимая, что его просто используют, как пешку, в непонятной, но, несомненно, крупной игре, где щедрый гонорар командира наемников не составлял и миллионной доли того, что рассчитывал получить хитрый старик.

Как он догадался, что упрямый галакткапитан не замышляет ничего кроме побега?

Что за аппаратуру установили на древний истребитель?

Зачем на борту понадобилось присутствие опытного пилота, выступающего (как ни крути) в роли самоубийцы?

Нужно знать истинную натуру ганианцев, особенно не рядовых воинов, а родовой знати, чтобы понять — три безответных вопроса, и ощущение, что тебя просто обвели вокруг пальца, использовав как марионетку — чересчур для привыкшего к неограниченной власти Файзулло.

— Приведите ко мне старика. — Наконец, не выдержав внутренней борьбы, отдал он короткое распоряжение.

Джентльмену с Элио следовало лучше изучить психологию ганианцев и проявить больше осторожности, тогда бы он понял, что щедрая оплата услуг наемников еще не гарантировала его личной безопасности.

Когда старика привели в пещеру, он проявил не больше эмоций, чем при прежних встречах.

Усевшись на жесткую скамью, он не удостоил хозяина даже взглядом.

К Файзулло сбоку осторожно приблизился один из его людей, что-то прошептав на ухо.

Бровь командира наемников удивленно и многозначительно приподнялась.

Он медленно привстал со своего кресла, и внезапно хищным, жестким, стремительным движением выбросил вперед руку с выхваченным из-за спины оружием.

Старик резко повернул голову, казалось он готов совершить какое-то невероятное движение, уклоняясь от выстрела, спокойная решимость и неожиданная пластика его тела, за секунду расправившего плечи ставшего как будто выше и сильнее, не предвещали ганианцу ничего хорошего, хоть тот и был вооружен, но в следующую секунду произошло непредвиденное: в руках командира наемников на поверку оказался не импульсный пистолет, а генератор ЭМИ или в просторечье — электромагнитный станнер, средство для борьбы с кибернетическими механизмами.

Беззвучный разряд электромагнитного излучения привел к ошеломляющим последствиям.

Микроскопические фантом-генераторы, вшитые в одежду старика и формирующие его «облик», отключились под воздействием импульса.

— Шайтан! — Файзулло невольно отшатнулся, даже его безрассудной храбрости, о которой на Ганио ходили легенды, не хватило, чтобы адекватно воспринять открывшийся глазам истинный облик загадочного старика. — Ванг Шииист… — сипло выдавил он древнее проклятье, увидев, что вместо сухопарого джентльмена, на скамье вдруг появился высокий, стройный гуманоид с голубоватым отливом кожи, шестипалыми конечностями, жуткими чертами лица, и все тем же уверенным, пронзительным взглядом.

Хараммин…

Файзулло напрягся, так что вздулись жилы на лбу.

Мистический шок от мгновенного перевоплощения еще стыл в крови, но все же ганианец неплохо владел собой, чтобы подавить замешательство, урезонив свой инстинктивный ужас здравым размышлением: сидящее перед ним существо состояло из плоти, а значит…

Файзулло отступил еще на шаг, требовательно протянул руку, в которую телохранитель, шепчущий про себя древние заклятье, отгоняющие злых духов, вложил безотказную «Гюрзу».

Говорят, хараммины бессмертны…

Посмотрим.

Его мысли нарушил спокойный голос:

— Ты доволен Файзулло? Или тебе интересует еще что-то?

Не таким уж спокойным оказался тон неузнаваемо изменившегося старика. В нем, как и во взгляде читалась ледяная угроза.

Еще одна ошибка, допущенная голубокожим существом. Настоящего ганианца можно испугать, но его нельзя запугивать.

— Да. У меня есть пара вопросов.

— Ногр. — Незнакомое слово, прозвучавшее как непонятное оскорбление, резануло слух. — Я заплатил тебе, наемник. Наши совместные дела окончены.

— Ошибаешься. — Файзулло уже окончательно взял себя в руки. — Я хочу много узнать. И ты мне ответишь на все вопросы, клянусь Шиистом.

Хараммин хотел промолчать, но не смог. Выдержка изменила ему при виде лоснящегося от пота лица ганианца.

— Люди, как я ненавижу вас… — Он вдруг встал, выпрямившись во весь двухметровый рост, и Файзулло внезапно почувствовал себя маленьким, чуть ли не беспомощным, что не случалось с ним даже в детстве… — Я ненавижу вас за мое прерванное бессмертие, за мое состарившееся тело, за разрушенное Сердце Харма, и ты, — хараммин резко вскинул руку, ткнув в грудь ганианцу указательным пальцем с тремя фалангами, — ты умрешь, если посмеешь задать еще один вопрос, если встанешь на моем пути или просто проболтаешься кому-либо о том, что видел.

Файзулло как будто парализовало.

Он изнывал от желания выстрелить, но не мог даже пошевелить пальцем.

Тем временем фантом-генераторы постепенно восстанавливали свои функции: облик хараммина исказился, затуманился и вновь в пещере стоял обыкновенный сухопарый старик.

Он еще раз пристально взглянул в глаза оцепеневшего командира наемников, и вышел, не сказав больше ни слова.

…

Когда к Файзулло вернулся дар речи, и способность двигаться, он без сил рухнул в кресло, прошипев телохранителю:

— Убирайся!..

— Господин, — тот не испугался гнева хозяина, а напротив, приблизился. — Я видел. Когда старик сидел и смотрел в туманное зеркало.

— Что ты видел? — Раздраженно спросил ганианец.

— Я учился. Знаю, как читать карты. Там было изображение пустыни, города, скал, и еще точка. Яркая, мигающая точка, господин.

Файзулло молча включил кибстек. В туманной сфере голографического монитора возникла рельефная карта окрестностей Ганиопорта.

— Где?

— Вот тут господин. — Палец телохранителя прошел сквозь воздух, уверенно обозначив на трехмерной модели местности группу скал, лежащих далеко к западу в пустыне.

— Хорошо. Собери людей. Нужно все проверить. Немедленно. — Файзулло еще находился под впечатлением событий, и, похоже, не собирался внимать предупреждению хараммина. — Я сам возглавлю отряд.

В отличие от Файзулло хараммин не стремился торопить события.

Ненависть к людям действительно клокотала в нем, но Гоур научился действовать осторожно.

С тех пор, как ему пришлось бежать, покинув полуразрушенное Сердце Харма, многие из давно позабытых чувств возродились в душе.

Больше не будет реинкарнаций. Если он погибнет, то навсегда.

Думать о таком исходе было невыносимо. Скуку вечного существования сменил страх, жуткий панический страх смерти.

Гоур не знал благодарить или же проклинать судьбу за свое чудесное спасение. Других членов Квоты Бессмертных постигла иная участь — большинство из них погибли, кто во время атаки на Элио, другие позже в Сфере Дайсона, третьих поглотила пучина О'Хара, где Семьи расы инсектов давно копили недовольство, а после падения Вуали логрианских устройств решились на открытый бунт против исконных хозяев скопления.

Он выжил.

Несколько лет спустя, вернувшись в Сердце Харма, Гоур с немалым удивлением обнаружил, что люди не уничтожили великий город, не тронули харамминов из низших каст, они лишь прорвались к залу реинкарнаций и изъяли всех кристаллы лже-логриса, лишив тем самым Квоту Бессмертных оплота своего могущества.