Джейн Астрадени - Вихрь неизбежности Страница 44

Случались и казусы. Однажды, возвращаясь с научной секции, где выступал Грегори, Женя с Владом стали свидетелями грандиозного провала… ЗуЗоора.

Он вывалился прямо перед ними на палубу из малого конференц-зала, а вслед ему неслись крики, гогот, топот, свист и улюлюканье. За линдри с треском захлопнулись переборки, и он неистово заколотил по ним — весь лиловый от злости, перепачканный томатной жижей, а с затылка и лба Зоора стекали желток и белок. К воротнику и волосам прилипла яичная скорлупа.

— Будьте вы крюльнуты пожизненно! — в сердцах выругался учёный, и только потом заметил застывших с вытянутыми лицами землян. Он тотчас напустил на себя отстранённый вид, чтобы сохранить остатки достоинства, и даже попытался оттереться. Женя молча и с состраданием протянула ему упаковку влажных салфеток.

— Как эти кретины пронесли туда яйца и помидоры? — ворчал ЗуЗоор, орудуя салфетками.

Зато Евгения поняла, почему на заседания строго запрещалось брать с собой еду.

— Скажи спасибо, что не тухлые, — доктор втянул носом воздух, еле сдерживая улыбку, — или горячие. А в остальном как? Невредим?

— Нормально! — сердито ответил линдри. — Голова цела, члены[50] в порядке, но пострадали моя одежда и репутация…

Будто в ответ на сетования, к нему подкатил робот-чистильщик и принялся соскребать желток и скорлупу со штанов.

— Уйди, проклятый! — завопил учёный, безжалостно отпинал несчастного робота и отшвырнул далеко в сторону.

ЗуЗоор не на шутку разошёлся…

— Неслыханно! Возмутительно!

Он так размахался гибкими конечностями, что Женя с Владом отступили подальше.

— Отсталые псевдогуманоиды! Видите ли, все станут кенни, одри, мачо или кафри, потому что никто не захочет быть пофом или крюлем… А что?! Обязательно? Извращенцы! Уроды моральные…

Понемногу вопли сменились брюзжанием.

— Якобы, конец порядку… Чепуха! Кто, спрашивается, этот порядок устанавливал? Кто-о?!.. Окуклились в коконе своего невежества и рады…

Бубня себе под нос, ЗуЗоор побрёл прочь от невольных очевидцев его позора, а за линдри упрямо гудя и мигая потащился непробиваемый чистильщик…

— Всё ясно, — заметила Женька. — Его доклад потерпел фиаско…

Как и предсказывал Гилех. Джамрану зачастую поражали, но и раздражали своей прозорливостью и дальновидностью.

— Просто соплеменники Зуора к такому не готовы, — подытожил Коршунов. — Гении опережают своё время. Но придёт день и…

Доктор подумал и направил в конференц-зал роботов уборщиков, и на всякий случай вызвал охрану…

Выступление Лауреллии, напротив, вызвало настоящий фурор. Доклад обсуждали два часа, а потом ещё несколько дней народ дискутировал в коридорах, на обзорных площадках, транспортных лентах и в «Синегарской Звезде». Тема неожиданно попала в струю, прозвучав до чрезвычайности актуально:

«Правомерно ли употреблять «гатраков» в качестве ругательства. За или против?»

Учёные, как личности просвещённые, были против, а не против и даже «за» высказались сами гатраки — юнцы когорты во главе со своим командиром шестилеткой Лэгротом. Возможно, Лаури и допустила великую ошибку, пригласив их на свою секцию… Но зрелище вышло отменным!

В разгаре напряжённого диспута «красавчик» Лэгрот встал, приосанился, горделиво распушился, поиграл надбровными дугами и бронированными мускулами… Выглядел он при этом устрашающе прекрасно — полыхающие зрачки, вздыбленные иглы… Публика невольно засмотрелась… Те, кто не испугался.

— Сородичи и союзники! — прорычал Лэгрот, голосом достойным самого вождя. — Мы крайне польщены таким вниманием к нам. И настаиваем, со всем почтением, о, возлюбленные граждане конгломерата, чтобы вы и дальше упоминали нас, взывая к нашей Космической Матери…

Народ слегка опешил, не зная, как на это реагировать. Женьку разобрал смех, а гатрак продолжил:

— Уверяю вас, мы счастливы, — тут он оскалился так, что большинство сидящих неподалёку шарахнулись, — нагонять думами о нас ужас на вас… Чтобы никогда не забывали, кто ваши союзники, боялись и трепетали при виде каждого из наших отцов[51]!

Похоже, только Евгения оценила юмор Лэгрота, потому что…

В итоге, завязалась нешуточная драка. Хорошо что команда безопасности вовремя подоспела. Всех разняли и развели, кого в тюремный блок и на гауптвахту, а кого и в медотсек.

«Гатраки есть гатраки, — бурчал Дравал, конвоируя нарушителей. — Хоть в мундир их выряди и поставь командовать джамранским звездолётом».

Женька с ним не соглашалась. Гатраки, по её мнению, были гораздо цивилизованнее, чем казались. Агрэгота она вообще считала особенным, выдающимся и при нём даже гатраками не ругалась.

После драки общественность благоразумно воздержалась и всё решили оставить как есть… А командор распорядился задержать гатраков на гауптвахте, до прибытия Агрэгота. Тот, прослышав об аномалии, уже спешил в ипсилон квадрант на своём новом штабном астероиде — Сэнтеррани. И, конечно же, Женя ни за что не пропустила разборки, когда главнокомандующий прилетел на Ролдон-дон.

Громко и непереводимо ругаясь, Агрэгот неспешно прогулялся вдоль строя виноватых юнцов, остановился и гаркнул:

— Кто, зачинщик?!

— Я! — вперёд выступил Лэгрот, дерзко устремив восхищённый взгляд на главнокомандующего.

— Заберите его на корабль, — приказал Агрэгот, подозвав своих помощников. — Всыпьте ему до крови. И бросьте к остальным в пещеры…

Десять суток без еды в сырых пещерах нижнего уровня — таково было наказание за нарушение дисциплины у гатраков.

«Ничего, полезно, — думала Евгения, наблюдая, как уводят Лэгрота и других юнцов. — Листиков пожуют, водичкой запьют. Витамины».

Она помнила о своём заточении на астероиде Крэспэрота. А Лэгрот не спускал восторженных глаз с Агрэгота.

— Накажите меня лично, командующий! — умолял он напоследок. — Это честь для меня. Я так мечтал служить игла к игле с вами…

— Что ты знаешь о чести?! — проревел Агрэгот и мгновенно ужесточил свой приговор. — Приковать его цепями в отдельной камере!

И в зрачках юного гатрака вспыхнуло обожание.

— Приходится быть свирепым, — ворчливо объяснил Агрэгот Женьке. — Иначе, на голову сядут.

— Как я тебе рада! — воскликнула она, и на глазах у обалдевших генералов обхватила торс главнокомандующего. До головы просто не достала.

— Когда-то, я был её старпомом и капитаном, — сконфуженно пробасил Агрэгот в ответ на молчаливое недоумение подчинённых. — Очень недолго.

«Но сперва, мы чуть не стали симбиогентами…».

Вот так, в суете и волнениях, проходили дни. А ночи — завораживали, одна восхитительней другой. С Талехом, разумеется… Даже несмотря на то, что татуировка заламина поблёкла.

Супруги вновь наведались к Заккредани и после повторных анализов, генетик вынес жизнерадостный вердикт:

— Физиология землянки адаптировалась к аминокислотам джамрану, благодаря «зелёным тельцам». Следовательно, Талех, с твоей стороны Еве ничего не угрожает.

— Всегда найдётся что-нибудь ещё, — пробормотала Женя, не особо доверяя прогнозам, — с моей стороны.

Тем не менее, это не мешало ей наслаждаться полным генетическим слиянием с любимым мужем, часами напролёт… Настолько, что она забывала об аномалии и беглом Радехе, прячущемся где-то на станции. Зато дэвхары о нём помнили и взяли на себя существенную часть поисков. Однако Женя до сих пор не познакомилась с коллегами Талеха по тэрх-дрегору. Точнее, вообще ни разу не видела с момента их прибытия на станцию. Когда она проинформировала об этом мужа, он ответил:

— Зачем тебе это? Дэвхары заняты расследованием. Вполне достаточно, что ты знакома с одним из них, — и лукаво добавил. — Со мной.

Как бы там ни было, они существенно облегчили командору задачу и сняли с него часть ответственности. Ночевал Талех всегда дома. За это Женя готова была расцеловать дэвхаров…

Всё-таки позже она их увидела. Рокен показал в офицерской столовой.

— Ничего особенного, — разочарованно протянула Женька, тыкая вилкой в кекс. — Джамрану как джамрану.

— А чего ты ожидала? — удивился Рокен.

— Ну-у… Там… Красные плащи, капюшоны с прорезями, инквизиторские полумаски…

— Шоу гремлинов насмотрелась?

— Нет. Пришла к выводу, что в современной галактической культуре это первейший атрибут всего загадочного и жуткого — дмерхи, кводилоиды…

— Больше характерно для вашей первобытной культуры, — парировал Сингер, тенью пролетая мимо, и добавил, обиженно:

— Дмерхи — не жуткие.

— А что эта жуть балахонистая тут забыла? — нахмурился Рокен, отставляя чашку и провожая глазами капюшон Сингера.