Аластер Рейнольдс - Дом Солнц Страница 46

— Это лишь корабль, — напомнил Аконит. — Братан, да не заводись ты так.

— Это ее корабль! У Портулак он так долго, что вам и не упомнить!

— Тогда скинемся и купим ей новый, — предложил Аконит и с тревогой огляделся, словно искал единомышленников.

— Ничего, обойдусь, — заверила я, хотя внутри все кипело от ярости. — Пусть забирают. Если бы Чистецу хватило такта попросить, а не потребовать, я и сама отдала бы «Крылья» роботам.

— Простите, что из-за нас столько неприятностей, — проговорили Каскад и Каденция.

Захотелось излить гнев на них, но я сдержалась:

— Вы не виноваты. Я не сержусь за то, что вам нужен мой корабль. Понимаю: вы только хотите помочь Гесперу.

— Нам важно довезти его живым, — сказала Каденция.

— Вы даже не представляете насколько, — добавил Каскад.

Молочно-белая ладонь касалась серебристой — роботы держались за руки.

После завтрака как минимум десять шаттерлингов подходили ко мне по одному, по двое и на разные лады выражали гнев и сочувствие. Первым побуждением было огрызнуться: «Что же вы за завтраком меня не поддержали?!» — но я вовремя прикусила язык, напомнив себе, что по большому счету дешево отделалась по сравнению с выговором, который теоретически могла получить.

«Это несправедливо, — слышала я из разных уст. — Ты заслужила нагоняй, а не такое. Хотя, если Чистец на этом успокоится, считай, тебе повезло. Могло быть куда хуже».

— Да, но ведь и лучше быть могло, — отвечала я, отвергая сам факт заслуженности наказания. — Кто заставлял Чистеца ко мне придираться?

— Думаешь, он отвел душу? — спрашивали шаттерлинги. — Или и Лихниса травить начнет?

— Отвел, отвел он свою душу. Чистец знает, что, уев меня, он уел и Лихниса. Чересчур мстительным выглядеть не пожелает — он же у нас гигант политики.

Одни предлагали помочь с новым кораблем, другие советовали попользоваться лучшим кораблем из моей коллекции, третьи просто подбадривали. Как ни странно, подбадривали не только друзья, но и те, кого я друзьями никогда не считала. Я, хоть и растроганная их участием, понимала: голосование обернулось бы против меня. Оставалось утешаться тем, что с завтрака я ушла, гордо подняв голову. Вспышку мне простят: я ведь сказала вслух то, что у многих было на уме. Даже от моих врагов не ускользнула циничность наказания. Будь мой корабль самым медленным и ненадежным, Чистец все равно заставил бы отдать его роботам.

У Каскада с Каденцией не было повода задерживаться на Невме — зачем им ждать, пока Линия не определится, куда лететь дальше? Поэтому мой корабль решили передать им в ближайшее время. «Лентяй» уже почти скопировал космотеки «Серебряных крыльев», оставалось лишь сконсолидировать продублированные фрагменты, а на это требовались считаные часы. Чтобы официально передать «Серебряные крылья» роботам, мне следовало сделать кораблю соответствующее распоряжение. Просто поставить его перед фактом — и все.

Неопределенность оставалась лишь с Геспером. Мы решили, что роботы не улетят, пока я не покажу человека-машину Фантому Воздуха, а дальше будем действовать по ситуации. Если Геспер восстановится, они улетят либо с ним, либо без него — как он сам пожелает. Или же они заберут его останки (если будет что забирать) и отвезут в Кольцо Единорога. Мы договорились, что Каскад и Каденция полетят по самой безопасной траектории, даже если это удлинит их путь на пару веков. Хотя что с них взыщешь после того, как они покинут Невму?

Истерзанная обидой, страхом и тревогами, я не собиралась присутствовать на втором раунде допроса пленных. Но Лихнис заверил, что это лучший способ развеяться.

— Даже не знаю, — пробубнила я, однако в итоге согласилась.

Магистрат пообещала флайер в три, то есть оставалось пять часов плюс-минус минуты. К нашему с Лихнисом приходу почти все наблюдающие уже замедлились синхросоком и сидели неподвижно, как статуи. В зал принесли все четыре стазокамеры, но лишь одному пленному, крайнему справа, понизили кратность замедления. Голос Волчник гудел, как треснувший колокол.

Я закапала себе синхросок и завела хронометр, чтобы вовремя разбудил, — на встречу опаздывать было нельзя. Неподвижная Волчник мгновенно ожила и превратилась в прокурора.

— Кто ты, нам известно доподлинно, — начала она, расхаживая по постаменту мимо стазокамер. — Неизвестно нам, чего ради ты восстал из мертвых. Не расскажешь, что случилось после твоей якобы гибели, а, Вилохвост? Или ты погиб специально, чтобы безнаказанно нападать на другие Линии?

— Попробуй догадаться, — откликнулся пленный.

— Синюшку тоже считали погибшим. По-моему, тут просматривается система.

— Неужели? Какая ты умная!

— Готова поспорить, что и другие двое — якобы погибшие шаттерлинги. Скоро мы определим, из Шашечниц они, из Марцеллинов или из какой другой Линии. А пока расскажи мне про Дом Солнц.

— Про него ты уже спрашивала.

— Ты сказал, что ничего не знаешь, но я тебе не поверила. Вилохвост, неужели это Линия, о которой неизвестно даже Союзу?

— Таких попросту нет.

— Это мы понимаем, но существуй такая Линия, ее держали бы в тайне? — Волчник потерла подбородок. — Да, наверное, если бы было зачем. Но кому нужна тайная Линия?

— Разбуди меня, когда выяснишь.

— По-моему, тебе прекрасно известно об этой Линии. Не исключено даже, что ты ее шаттерлинг.

— Ты же меня в Шашечницы записала.

— Нет, Шашечниц ты бросил. Чем докажешь, что потом не примкнул к Дому Солнц?

— Линию не сменишь, это невозможно.

— Только Дом Солнц не настоящая Линия. Возможно, он живет по совершенно иным правилам. Например, подпитывается за счет потерь других Линий. А что, разве это неосуществимо?

— Ну, тебе виднее.

— Конечно, тут надо внедряться в Линии. Шаттерлингам приходится инсценировать свою гибель, а для этого нужна тщательная подготовка. Они должны с самого начала понимать, что вступают в Дом Солнц, который много лучше их родной Линии. За этим стоят щедрые посулы и красивые обещания. Непростая задача. Быть шаттерлингом — почти все равно что богом. То есть чтобы посадить шаттерлинга на крючок, нужно предложить жизнь лучше, чем у бога.

В глазах Вилохвоста промелькнула досада, значит Волчник задела его за живое. Я содрогнулась при мысли, какую страшную сделку он заключил. Волчник не преувеличивала — шаттерлингам дано почти все, о чем можно мечтать. Мы живем миллионы лет, бороздим галактику, пользуемся богатством и достижениями миллионов культур, на свое усмотрение распоряжаемся материей и энергией. Пожелаем — звезды сиять перестанут, захотим — планеты закружатся, как пылинки. Наши благие, никем не замечаемые дела — залог существования целых цивилизаций. Мы творим настоящие чудеса и не ждем благодарности.

Что может быть лучше, чем быть шаттерлингом?

«Только одно», — подумала я.

Быть шаттерлингом — злодеем, демоном, а не ангелом. Распоряжаться силой и мудростью в угоду себе. Не только создавать, но и разрушать.

— Я надеялась, ты добровольно расскажешь все, что знаешь о Доме Солнц, — процедила Волчник. — Так всем было бы проще и безболезненнее. Очевидно, этого не случится. Сейчас я выведу тебя из стазиса в реальность. Не знаю, выдержишь ли ты. Если да — начнутся новые допросы, а едва придешь в сознание — рассеченка. Ты ведь знаешь, что это такое, да, Вилохвост? Конечно знаешь, опыта тебе не занимать. Каких только зверств ты не видел! Мы все их видели. Но сейчас ты не просто увидишь, а испытаешь их на себе, если не заговоришь.

— Не знаю я ничего про Дом Солнц, — гнул свое Вилохвост, однако в его голосе появились иные нотки — испуга, который заставлял трескаться и облетать напускную браваду.

Волчник потянулась к рычагу:

— Сейчас кратность сжатия времени — сто. Уменьшаю ее до десяти.

Она сдвинула рычаг влево до предпоследней отметки. Стазокамера загудела так, словно огромный двигатель, работавший на полную мощность, резко сбавил обороты, чуть не подскочила на постаменте, а стрелки на шкалах возле главного рычага мелко задрожали — недемпфированное временное колебание получилось чудовищным.

Волчник отрегулировала хронометр, чтобы синхронизироваться с Вилохвостом. Все присутствующие в зале последовали ее примеру.

— Сейчас я выведу тебя из стазиса. Даю последний шанс ответить на мои вопросы. Зачем вы атаковали нас? Что представляет собой Дом Солнц?

— Ты не посмеешь меня разбудить, — сопротивлялся Вилохвост. — Я нужен тебе живым. В стазисе я могу рассказать то, что никакой рассеченкой не выбьешь.

— Зачем вы атаковали нас?

— Вы сами напросились.

— Что представляет собой Дом Солнц?

— Вы передохнете, но не узнаете.

Волчник повернула головку хронометра и замелькала у меня перед глазами — синхросок возвращал ее к реальному времени. Я потянулась к своему хронометру, но, прежде чем коснулась головки, рука Волчник дернула рычаг влево. Стазокамера вспыхнула, послышался звук, очень похожий на кашель.