Денис Кащеев - Драконья кровь Страница 47

– Ты считаешь, они у меня будут? Шансы? – коснувшись пальцами руки девушки, он вынудил ее обернуться и посмотреть себе в глаза.

– Будут, – убежденно ответила та. – Не слишком высокие, но будут. Опыта смертного боя у тебя нет, но он вообще мало у кого есть реальный, все больше тренажеры (можно подумать, что тренажеры – это что-то плохое!). Так что, несмотря ни на что я в тебя верю! – закончила Алекса.

– Осталось самому в себя поверить, – проговорил он со вздохом.

Девушка не ответила, погрузившись в какие-то свои мысли. Подняв голову, Эд окинул взглядом палатку сэра Донована, скользнул глазами по геральдическому щиту (интересно, прозвище бородача, если ему не изменяет память, Сорока, а птица на его гербе скорее на ворону похожа), в очередной раз пересчитал торчащие из земли рукояти кортиков (одиннадцать, будет из кого выбирать судье), затем обратил взор на держащуюся в отдалении охрану и похолодел: мимо бравых стражников, стерегущих периметр, к ним с Алексой вышагивала через пустырь Большая Берта.

Что? Зачем они ее пропустили?! Машинально Эд попятился назад, но заметил это, лишь упершись спиной во что-то твердое, – это оказалась стойка палатки, ограничивающая вход. Больше всего на свете ему захотелось немедленно нырнуть внутрь и плотно задернуть полог, и на верняка он так бы и сделал, сколь бы глупым это не показалось, но ноги совершенно отказались ему подчиняться. Взгляд юноши метнулся на Алексу: глубоко задумавшись, та по-прежнему ничего не замечала. Эд хотел было ее окликнуть, но язык словно прирос к пересохшему небу.

Тем временем Берта приблизилась к ним на расстояние пары шагов и резким движением извлекла из ножен кортик. Вот по нему да, можно было поверить, что он ведет свой род от асатской абордажной сабли: блеснувшее на солнце лезвие было едва и не вдвое длиннее стандартного. Свистнул рассекаемый сталью воздух, и Эд отчетливо понял, что вожделенных двух дней судьба ему все же не даровала. Парализованный животным ужасом, все, на что он оказался способен, это зажмуриться и втянуть голову в плечи.

Однако казавшегося уже неизбежным сокрушительного удара не последовало. Выждав еще пару секунд, Эд осмелился разомкнуть веки: кортик Берты торчал у его ног, глубоко уйдя в землю. Безоружная, но от этого ничуть не менее страшная, воительница свирепо нависала над ним, вполне оправдывая сравнение с питтским языческим идолищем, сделанное как-то сэром Тристаном.

Очнувшаяся, наконец, Алекса поспешно вскочила на ноги, и, видя, что Эд так и замер, оцепеневший, ухватив за плечо, потянула вверх юношу. Ноги его подогнулись, и он лишь чудом не рухнул на землю, в последний момент вцепившись пальцами в стойку палатки.

– Что… Что вам угодно, мэм? – глотая буквы, выговорил он.

– Заявка, – процедила Берта, глядя куда-то сквозь него.

– Заявка? – не понял Эд.

– Заявка на судебный поединок. Я желаю биться на стороне защиты.

– Вы?! – окончательно перестал понимать что-либо в происходящем юноша. – Но почему?

– Я не обязана отвечать, – буркнула воительница. – Впрочем, отвечу. Вся эта история бросает тень на моего господина, сэра Андрея, барона Карского. И я намерена защитить его доброе имя от клеветы.

– А-а… – тупо протянул Эд.

– Долго я еще буду здесь стоять, словно карский драконий столп?! – рявкнула, утратив остатки терпения, Берта, и тело юноши пробила дрожь. – Книгу учета давай!

Пока Эд соображал, что от него хотят, Алекса шагнула к воительнице и, учтиво поклонившись, протянула той лист гербовой бумаги и перо. Не взглянув на оруженосца, Берта небрежно начертила на нем пару закорючек и швырнула наземь. Алекса рванулась было вперед, но подхватить на лету ни бумагу, ни перо не успела.

Сплюнув и едва не попав на спину нагнувшейся за письменными принадлежностями девушке, Берта молча развернулась и двинулась прочь.

– Вот и тот самый нюанс, который не учел сэр Донован, – не в тему проговорила Алекса, распрямляясь.

– Я ведь могу отказаться? – спросил Эд, провожая взглядом удаляющуюся воительницу.

– Отказаться? От чего?

– Вот от нее, – кивнул он в спину Берте. – От ее участия в поединке.

– Зачем? – удивилась девушка.

– Не хочу, чтобы она билась за меня. Сам справлюсь.

– Не можешь, – покачала головой оруженосец. – Она оставила кортик и расписалась в книге учета, теперь только космос может решить ее судьбу. Ну, или сэр Томас – судья. Но без обид: выбирая поединщика из вас двоих, маркиз однозначно предпочтет Берту.

– А если мы ее подпись… того? – сделал Эд красноречивый жест рукой.

– Зачем?! – повторила Алекса, повысив голос. – Счастья своего не понимаешь? Берта может – реально может! – выиграть нам судебный поединок!

– Ты вроде говорила, что и у меня есть шансы.

– Ты издеваешься, или в самом деле не видишь разницы?

– Да все я вижу… – вздохнул Эд. – Вот только…

– Что только?

– Да нет, ничего…

В отличие от дня суда сегодня церемониальный зал герцогского дворца был заполнен публикой едва на треть. По указанию сэра Донована Эд занял место в первом ряду, среди прочих кандидатов в поединщики. Соседом его по скамье оказался лысый, как коленка, рыцарь лет тридцати в дорогом зеленом бархатном плаще, то и дело с нескрываемым интересом искоса поглядывающий на Эда. Берта, на радость юноше, уселась где-то на противоположном конце.

Добровольцев со стороны обвинения в итоге набралось более двадцати, однако многие из них, как считала Алекса, подали заявку лишь для вида, твердо уверенные, что в бой их не пошлют, предпочтя более опытных и заслуженных кандидатов. Зато потом за кубком вина в компании дружков, а то и прекрасной дамы, всегда можно будет как бы невзначай упомянуть: «Смертный бой? Да, как-то и я вонзил кортик перед щитом обвинения. Дело об убийстве графа Штерна, помните? Перст судьи указал тогда на другого бойца, что ж, его воля…»

Со стороны защиты, кроме него самого и Большой Берты, не было никого.

– Именем Его Светлости герцога Флоренци! – объявил распорядитель о начале заседания, и Эд весь обратился в слух.

– Дело по обвинению сэра Эдуарда Драконья Кровь в убийстве сэра Станислава, графа Штерна, переходит в стадию судебного поединка, – пробубнил судья. – Рассмотрев поданные заявки, суд постановляет: бойцом со стороны обвинения выступит сэр Ингвар, барон Лазовский…

Лысый рыцарь рядом с Эдом ударил себя кулаком по колену, демонстрируя огорчение.

– …Бойцом со стороны защиты выступит леди Берта Большая, – закончил между тем маркиз, и Эд, наконец, позволил себе выдохнуть. – Поединок состоится завтра на рассвете и пройдет по правилам согласно статуту справедливости Альберта Светлого. Вопрос о допуске праздной публики суд оставляет на усмотрение планетарной администрации. До определения его участи в результате поединка обвиняемый сэр Эдуард Драконья Кровь остается под надзором стражи. Заседание закрыто!

Выбравшись из кресла, маркиз коротко кивнул поднявшимся на ноги зрителям и с важным видом человека, честно исполнившего долг, удалился.

– А вот интересно, – негромко проговорил Эд, – если бы не нашлось ни одного желающего биться на стороне обвинения, они бы меня просто оправдали, без поединка?

– Тогда на ристалище вышел бы сэр Донован, – ответила Алекса.

– А если бы и он отказался?

– Он бы не отказался. Не имел права.

– А, понятно… – Эд вспомнил первые минуты возле палатки, когда перед щитом бородача еще не успело вонзиться ни одного кортика. Зря, значит, он тогда надеялся… – А если сегодня Берта проиграет, – задал он новый вопрос, – меня вновь арестуют и казнят?

– Естественно, – кивнула Алекса. – Только Берта не проиграет, – поспешно добавила она. – Сэр Ингвар, может быть, и неплох на турнирах – здесь, на Флоре, едва не дошел до финала, – но в смертном бою никогда раньше не участвовал, а у нашего бойца только за время последних разбойничьих налетов на Кар – три личные победы, не считая групповых.

– Что ж, это обнадеживает…

Ради единственного поединка трибуны возводить не стали, расставили скамьи (похоже, те самые, из церемониального зала) прямо на пустыре. Зрителей было немного: праздную публику все-таки решили не пускать, но рыцарям и их оруженосцам препятствий в проходе не чинили. Среди явившихся посмотреть поединок был и сэр Тристан. Эд приметил его еще издали, но не стал привлекать внимание – боялся, что тот не захочет иметь дело с обвиняемым в преступлении, – однако Северный Ветер подошел сам, тепло поприветствовав приятеля и даже кивнув Алексе.

– Планирую в очередной раз на вас разбогатеть, мой друг! – заговорщически поведал он после всех положенных по протокол у словесных реверансов. – На победу бойца защиты букмекеры дают коэффициент полтора к одному. Но я успел сделать свою ставку, когда еще не были известны поединщики, тогда их принимали из расчета восемь к одному! Весьма удачно, вы не находите?