Наследник Каладана (СИ) - Андерсон Кевин Джей Страница 47

Четверо оставшихся охранников совместными усилиями навалились на дверь, сдвигая изуродованный труп. Им удалось частично ее прикрыть, освободив проход. Увидев перед собой лишь старого ментата, они на мгновение замешкались.

Теперь, когда Гарни спустился достаточно далеко, у Сафира вновь были свободны обе руки. Он выхватил нож и короткий меч. Словно в замедленном времени он изучал четырех харконненских бойцов, оценивая, кто из них исполняет роль лидера, рассчитал шансы, составил четыре прогноза, а затем объединил их в один – предсказание будущего через твердые вероятности.

И ворвался в толпу врагов в коридоре, кружась и нанося удары, предугадывая каждое мгновение битвы.

Взмахнув ножом, он подловил нападающего главаря, одновременно уклоняясь и делая выпад коротким мечом в туловище. Первым ударом Сафир рассек ему ребра, а вторым пронзил сердце, и тот рухнул.

Видя, что лидер повержен, трое других охранников дрогнули и попытались перегруппироваться, а один из них бросился вперед – точно так, как и предполагал ментат. Нож Сафира уже поднимался, смертоносный клинок не оставлял шансов его избежать, и атакующий стражник сам налетел на острие. Сафир добил его мастерским ударом короткого меча, распотрошив снизу вверх от паха до груди. И перепрыгнул через тело, чтобы сразиться с двумя последними. До сих пор он предвидел все – каждое движение. Как он и ожидал, оставшиеся охранники кинулись на него сразу вдвоем, напав с противоположных сторон.

Точным взмахом меча Сафир обезглавил обоих. Головы и тела повалились на пол, заливая кровью все вокруг.

Он не потрудился столкнуть куски тел с лестницы – некогда. А сразу нырнул за пласталевую дверь, отпихнув труп в сторону, и та медленно закрылась за ним. У подножия каменного пролета Гарни изо всех сил пытался избавиться от гравиподвесок.

Сафир преодолел лестницу одним прыжком – обратный отсчет в голове подходил к концу.

Точно по таймеру взрывчатка сработала в камере пыток этажом выше. Удар сотряс пол и стены. С потолка посыпалась штукатурка, часть верхнего коридора обрушилась.

Схватив спасенного бойца Атрейдесов, Сафир потащил его к старой дренажной трубе и дальше к выходу – на эвакуацию.

– Ну что, Гарни Холлик – самое веселье позади! А теперь нам пора убираться отсюда и возвращаться на Каладан.

Преданность – это первобытная черта, заложенный в крови инстинкт служить стае и защищать ее. К сожалению, по мере эволюции нашего вида она становится все менее естественной и все более показной реакцией.

Возвращаясь из негласного путешествия на оперативную базу Якссона на Носсусе, Малина понимала, что деловые вопросы Картеля тут же обрушатся на нее. Капризный график начальницы выбьет из рабочего ритма Холтона Тассэ и других старших помощников, хотя обычно они исправно отчитывались перед ней каждый час. Сперва она улетела на Гайеди Прим, где барон Харконнен огорошил ее известием, что пока неспособен поддерживать выгодный канал сбыта специи на черном рынке – неизвестный ни Тассэ, ни кому-либо из других ее подчиненных. Затем сразу отправилась на Носсус – эту еще более опасную тайну следовало беречь от компании любой ценой.

Когда ее корабль опустился на посадочную площадку на крыше гигантского административного здания в центре цитадели, Малина вышла, приготовившись к натиску чиновников и управляющих, председателей комитетов и глав отделов – и каждый со своим вопросом, который считал самым важным. Но ей пока было не до них. Не сейчас.

Когда Холтон Тассэ шагнул вперед, как атакующий воин, а за ним последовали одиннадцать других функционеров в форме Картеля, Малина вскинула ладонь, будто захлопнув у них перед носом бронированную дверь.

– Позже! – произнесла она. – Все позже.

Хар позади нее рысью сбежал по пандусу, нюхая воздух и оглядываясь по сторонам. Его серебристая шерсть стояла дыбом. Малина наклонилась и погладила пса по голове, нежно и вместе с тем торопливо.

– Проводите меня в клинику. Как только я узнаю о состоянии Кара, то сразу же займусь вашими вопросами.

Поведение адъютанта мгновенно изменилось. Он вытянулся в струнку, затем развернулся:

– Следуйте за мной, госпожа директор.

В городе-цитадели на Танегаарде имелись все современные медицинские учреждения, которыми пользовались бесчисленные сотрудники Картеля – это считалось инвестицией в их здоровье и работоспособность. Доктора школы Сукк обслуживали руководителей высшего эшелона по пожизненным контрактам, а множество других нанималось для остального населения планеты по мере необходимости.

Пока Малина отсутствовала по своему короткому, но важному делу, целый корпус клиники переоборудовали в ветеринарный центр для Кара. Малина взбежала по ступенькам вместе с Харом, как обычно следующим за ней по пятам. Когда она добралась до герметичной двери в прозрачной стене, дежурный попытался не пустить пса дальше. Но потерпел неудачу.

Кровать изменяемой формы, предназначенная для людей, была сдвинута к стене стерильной палаты. В большом прозрачном вольере, похожем на террариум, лежал другой ее пес. Малина сразу же его заметила.

Увидев хозяйку, Кар поднял голову. Малину встревожил истощенный вид питомца, будто из него высосали почти все жизненные силы. Живот Кара был гладко выбрит, обнаженную кожу крест-накрест пересекали полоски пластыря. Два доктора школы Сукк одновременно повернулись к вошедшей Малине и торжественно ей кивнули:

– Госпожа директор, у нас есть все основания для оптимизма.

– Значит, у вас есть все основания жить, – заметила Малина. Хар зарычал на докторов, будто почувствовал, что они делали больно его брату. Когда она подошла вплотную к стенам из прочного стекла, Кар приободрился еще больше и поднялся на ноги. Его золотисто-медные глаза засияли.

– Вы совсем его замучили! Он еле держится на ногах! – Это прозвучало как обвинение.

– Мы его вылечили, предприняв экстраординарные меры, – возразил один из врачей.

Другой добавил:

– Опухоль быстро росла, метастазы распространились по всему желудку и кишечнику, а также проникли в печень. Состояние было неоперабельным.

Похолодев и покрывшись липким потом от страха за здоровье любимца, Малина приложила ладонь к стенке вольера:

– Но Кар жив!

– Таких ищеек тлейлаксу выращивают в чанах, – произнес первый доктор с видимым отвращением на лице. – Их лаборанты и руководство решили проблему гораздо лучше, чем смогли бы мы, госпожа директор – несомненно, благодаря тестам и экспериментам на других подопытных собаках. Они создали новые внутренние органы на замену.

– За весьма значительную плату, – вмешался второй врач.

– Я – ур-директор КАНИКТ! – отрезала Малина. – И за ценой не постою! Тлейлаксу это прекрасно известно. – Но она уже знала, во что это обойдется этим людям… об этом она позаботится.

Не спрашивая разрешения, она открыла дверь вольера, и Кар приложил все силы, чтобы выскочить наружу. Малина обхватила пса и прижала к себе, бережно поглаживая по жесткой колючей шерсти. Хар подошел ближе и лизнул брата в морду.

Несмотря на невероятную сложность предстоящих политических задач и ужасное решение, которое она приняла в отношении сына-отступника, в данный момент все внимание Малины занимали только ее любимые питомцы. Они не задают вопросов, никогда не повернутся против нее и всегда будут верны. Якссон мог бы многому поучиться у этих псов.

– Мы обеспечим Кару правильное питание – станем давать и энергетические добавки, и антибиотики, – сказала она докторам. – Он восстановится быстрее, если снова будет с Харом – и со мной.

Врачи молча поклонились, понимая по ее тону, что от их мнения ничего не зависит.

У Малины будто гора свалилась с плеч. Она чувствовала легкость и удовлетворение. Несмотря на все остальные проблемы, которые ее мучили, больше всего она тревожилась за больную собаку. Но стоило ей увидеть Холтона Тассэ, стоящего в дверях палаты, как тяжесть вернулась.