Никита нов - Седна Страница 49

Скрытень исчез в отсеке герметизации и, судя по показаниям всех датчиков, через мгновение уже покинул «Панацею». А сам корабль тем временем уже миновал границу высоких облаков и теперь горящим метеором нёсся вниз, туда, где раскинулся самый крупный город Колорадо и всей системы Амадей — Денвер.

Обычно, когда на какой-нибудь только что колонизированной планете создавался город, название которого уже занято другим поселением, например, на Земле, то к имени города добавляется приставка «Новый» — Новый Хуарес, Новый Лос-Анджелес. Порой, появляется добавочное числительное — Второй Париж, Шестой Берлин, Тринадцатый Мадрид… но когда город-прототип уже давным-давно канул в лету, никаких приставок или добавочных числительных к названию не дописывают. К примеру, триста лет назад из-за сильнейшего землетрясения был погребён под тяжестью самого себя Денвер, тот, что на Земле. И ныне, дабы почтить память тех миллионов, что погибли при землетрясении, столицу на Колорадо назвали именно так.

Сейчас де Денвер — это огромнейший мегаполис с тридцатью миллиардами жителей. Дабы не занимать слишком много места, конструкторы и архитекторы задумали интересную вещь: все здания в городе были довольно небольшими в длину и ширину — на одном этаже помещалось максимум пять-шесть квартир, но вот высота этих небоскрёбов порой достигала нескольких тысяч метров. Секрет такого удачного решения до сих пор не разгадан, и поговаривают, что власти Колорадо выжгли глаза и отрубили руки всем зодчим, что участвовали в процессе проектирования Денвера, дабы они более нигде не возвели такого же величественного города.

«Панацея» уже практически задевала верхушки самых высоких зданий. Несмотря на отказ одного из двигателей, Мурзу удалось выровнять судно, при этом чуть не врезавшись в пролетавший мимо воздушный рекламный щит, подвешенный к громадному дирижаблю.

Перехватчиков больше не было — никто не хотел устраивать воздушное сражение прямо над головами мирных жителей, которых там, внизу, собралось уже немалое количество. Новость о «вторжении желающих уничтожить весь город пиратах» уже разлетелась по всем каналам, и каждый, кого хоть капельку волновала судьба собственной родины, нашёл в себе силы посмотреть, что за вторжение приготовили человечеству зловредные ренегаты.

Как и следовало ожидать, на горизонте замаячили сразу несколько полицейских вертолётов. Среди них был один транспортный — наверняка перевозивший целую команду бойцов быстрого реагирования. Седна сделала предупредительный выстрел в сторону стражей порядка — ей бы очень не хотелось отчитываться перед властью в момент, когда практически всё, что она… они с Ником планировали, было воплощено в жизнь.

Осталось лишь совсем немного, всего ничего…

— Ты сможешь посадить нашу пташку? — спускаясь в кают-компанию, спросила Седна.

— Куда?

— На… чёрт, карту мне, срочно!

Под потолком заработал почти незаметный проектор, и на стене появилась схематичная карта Денвера. Девушка несколько долгих секунд изучала её, и, закончив это дело, бодро щёлкнула пальцами:

— Эврика. Надо бы…

— Надо бы посадить корабль на крышу Денверской Крепости, или сесть сразу на здание галавидения, — перебил Дин. — Правда, из меня гениальный стратег? Или тактик… не знаю, что будет точнее.

— Надо бы кое-кому заткнуться, — нахмурилась Седна. — Нам повезло, господа. Все студии галавидения располагаются в Денверской Крепости.

— Двух мух одним шлёпанцем, — довольно рассмеялся Александр. — И Блехера грохнем, и сообщение всему человечеству передадим. Верно?

— Верно-то оно верно, Саш, но… ты думаешь, они не защищены от подобного вторжения? То, что мы до сих пор не сбиты, уже чудо. Так что хочу кое-что всем вам напомнить: вряд ли кто-нибудь выберется из этой передряги живым. Все готовы сдохнуть?

Воодушевлённые возгласы послужили лучшим ответом на этот вопрос.

— Отлично.

— Мурз, курс на Денверскую Крепость, — скомандовал пилоту сержант. — Ну, и не разбейся.

— Я им всем покажу, кто тут главный лихач, — донеслось до команды из кабины пилота.

Денверская Крепость была, пожалуй, самым большим зданием во всём городе. По ширине раз в пять шире своих обычных собратьев-небоскрёбов, а по высоте так и на целый километр больше, она возвышалось над Денвером как тысячелетний дуб среди молодых и неокрепших деревцев. К тому же, Крепость была защищена на порядок лучше остальных строений — по всему её периметру даже невооружённым глазом можно было заметить сквозь стёкла шагающих отрядами по этажам солдат. На крыше уже было столпотворение: несколько десятков спецназовцев уже ждали приближающуюся к ним «Панацею» во всеоружии.

— Огонь открывать? — буднично поинтересовался Мурз.

— Сделай так, чтобы от них и мокрого места не осталось, — ожесточённо ответила Седна.

— Но как же мир, любовь и всё такое? Мы ведь прилетели спасать галактику, не уничтожать.

— Либо они, либо человечество, — отрезала девушка. — Начинай.

Пилот, хмуро вздохнув, выпустил вперёд две ракеты. Оба снаряда врезались в скопление врага, разметав солдат по всей крыше. Многие ошмётки полетели вниз, и горе тому, на кого упадёт с такой высоты чья-нибудь окровавленная рука или нога.

Площадка для посадки была свободна, хоть и немного загрязнена десятками разорванных на части трупов.

— Заходим на посадку, — крикнул Мурз. — Держитесь крепче!

И корабль с треском врезался в крышу Денверской Крепости, пробив под собой метровый слой бетонной конструкции. Нос «Панацеи» свесился прямо с потолка какого-то заурядного офиса, обсыпав всю штукатурку, разбив неоновые лампы и раскидав по всему помещению деревянную офисную мебель. Люди в будничных белых рубашках и красных галстуках нервно вжались в стены, не понимая, что происходит.

Лобовое стекло, и так уже треснутое в нескольких местах, было окончательно выбито гулкой очередью из пулемёта Дэна. Из кабины буквально посыпался весь экипаж, кашляя от поднявшейся пыли и обилия настоящего воздуха, а не стократ очищенного, коим команда дышала во время месячного перелёта.

— Без паники, — откашлявшись, заявил испуганным людям Александр. — Мы просто пришли рассказать вам о приближающемся конце света…

— Готовьте ковчег и соберите в нём каждой твари по паре, — поддакнул другу Дин. — И…

— Так, — оборвала разговоры Седна. — Уважаемые граждане, вы все — заложники. Быстренько постройтесь в ряд, сейчас мы вас связывать будем. У вас же тут есть верёвки какие-нибудь, верно? Ну, или что-то типа того.

Один из офисных менеджеров трясущейся рукой указал на небольшую тумбу в углу помещения. Покопавшись в нём, девушка с довольной улыбкой на лице вытащила наружу несколько мотков прочного скотча.

— Отлично. Только не волнуйтесь, убивать никого не будем. Ясно? Просто вы дадите нам некоторое преимущество. А потом ещё и благодарить будете.

Заложников связали в считанные минуты. Единственную дверь в помещение завалили огромным шкафом, и, кажется, вовремя — с той стороны кто-то стал очень яростно ломиться.

— План, — Александр поднял вверх указательный палец. — Баррикадируемся, ждём вторжения и устраиваем настоящую мясорубку…

— Эй-эй, — запротестовала Седна. — Ты не забыл, зачем мы здесь? Сделаем так: господа наёмники, а также Дин и… как тебя там? Ах, да, Лейла. В общем, вы остаётесь здесь, ясно? А мы с тобой, Саша, полезем во-о-он туда.

— В вентиляционную шахту? — проследив за движением руки девушки, изумился бывший командор.

— Именно. По шахте мы добираемся до… дьявол, а куда мы добираемся-то? Здесь столько этажей, что сам чёрт ногу сломит, пока будет искать нужное помещение. Эй, заложники, на каком этаже находится галастудия?

— Ш-шестью эт-тажами ниже, — заикаясь, ответил самый смелый из связанных и стоящих на коленях офисных менеджеров.

Седна хлопнула Александра по плечу:

— Что, готов?

— Готов… за Ника.

— За Ника, — хором отозвалась команда, начиная обустраивать баррикады и стрелковые позиции. Девушка-робот, вырвав в стене решётку, закрывающую вентиляционную шахту, первая залезла внутрь.

— Удачи, ребят, — отсалютовал бывший командор обречённым на гибель товарищам. — Либо мы, либо человечество.

— Задайте им жару, — задорно прорычал пират. — И ещё, скажите в прямом эфире, что Кен Джоннеди — козёл. О'кей?

Александр не ответил. Он лишь молча хмыкнул, забираясь вслед за Седной в тесное, пыльное и пахнущее сыростью отверстие вентиляционной шахты.

Разъярённый Айзек Блехер гневно ударил по деревянному столу, оставив на нём солидную вмятину. Стоящие поодаль и ждущие своей участи приближённые командора нервно вздрогнули, ожидая худшего, но Блехер словно сменил гнев на милость: он успокоился, его лицо разгладилось, а губы сами собой расплылись в широкой меланхоличной улыбке: