Уильям Квик - Заложник вчерашнего дня Страница 49

Затем Томас исчез.

Артефакт пропел ему прощальную песню.

В бескрайней структуре небытия появилась легкая рябь. Появилась она случайно. Это была работа квантовых законов.

Форма артефакта начала меняться. Он медленно вырос вокруг Гарри, превратившись в огромную сияющую решетку, которая баюкала его, как в колыбели, успокаивала, отгоняя все страхи, исцеляя извечную рану. Воображаемая конструкция в воображаемом месте, она, однако, была реальной. Где-то, знал Гарри, она была реальной. Из пустоты, сквозь перекладины решетки, полился яркий свет, колющий кожу острыми иголками, проникающий в каждую клеточку тела, заполняющий Гарри, как прозрачную чашу.

И тут он все вспомнил. Впечатление было такое, будто двери его разума, запертые до этого момента, вдруг широко распахнулись. Облако, окутывавшее его память, рассеялось без следа. Он закрыл глаза и его понес поток воспоминаний.

Многие философы задавались вопросом, способны ли люди постичь величие Вселенной. Она ведь так необъятна, так невероятно сложна. Но, по сравнению с человеческим мозгом. Вселенная — лишь детская игрушка. Возможные соединения между нейронами, их переплетения и взаимодействия превышают число атомов, существующих в пространстве, протянувшемся на многие и многие световые годы. Жизнь — порождение Вселенной, а разум — ее зеркало.

Гарри вздохнул. Он ощущал себя посланием и вестником одновременно. Теперь он понял: какая-то часть его мозга сохраняла память о недавней, человеческой жизни. Он вспомнил первый свет, когда его голова вышла из пространства между ног матери, и он впервые воззрился на окружающую действительность.

Гарри усмехнулся. Он узнал эти ноги. Глория тщательно хранила свой секрет, но все тайное, в конце концов, всегда становится явным. Мама, грустно подумал он, какая же ты у меня странная.

Теперь он оценил всю глобальность величайшей шахматной партии, в которой оказался пешкой, заложником невообразимых сил, заложником вчерашнего дня. Его двигали, им манипулировали, он с самого начала неминуемо должен был попасть сюда.

Эрл Томас просчитался. Он думал, что все взял в свои руки многие годы назад, заставив Основателей выступить против него, убедив их своими действиями создать существо, скрытое во втором уравнении.

Создать меня, подумал Гарри.

Решетка, окружавшая его, незаметно превратилась в шар белого огня. Странный металл, из которого она была изготовлена, вернулся в этом месте в свое естественное состояние.

Непостижимое нейтрино, усмехнулся Гарри. Конечно, оно было непостижимым в той Вселенной, которую он только что покинул. Фактически, оно никогда там и не существовало. Артефакт, который обнаружили Основатели и пытались использовать, был просто отражением чего-то, что может существовать только здесь, в сердце сингулярности, где причинная связь случайность, а единственно реальными являются потенциальность и возможность.

Но артефакт выполнял возложенную на него работу. Свет сиял и клубился, омывая Гарри холодным пламенем. Вскоре все будет готово. Куб всего лишь инструмент в руках строителя. И строитель — он, Гарри, порождение и заложник своих собственных Создателей, понимающих, что для строительства нужны молоток, гвозди и, возможно, пила.

Юноша задумался о сущности этих Творцов. Он помнил их, ведь память его простиралась далеко за момент собственного зачатия. Гарри вспомнил огромных призрачных существ, которые медленно передвигались и думали долгие холодные мысли в месте, столь отличном от человеческой Вселенной, что это трудно было себе представить. Место это, Метавселенная, имело свои собственные, непостижимые для людей, законы. Существа сами обладали сингулярностями и, более того, даже создавали подобные вещи. И вот они, создавая одну, по ошибке испортили ее и, движимые своеобразным чувством вины, постарались исправить допущенную погрешность.

Эти существа были ящерами и, хотя сильно отличались от ящероподобных обитателей Хогота, все же принадлежали, говоря языком земной науки, к тому же классу, классу рептилий. У них была сущность ящеров и их ужасной ошибкой как раз явилось то, что они загрязнили этой сущностью созданную ими сингулярность, так что возникшая новая Вселенная оказалась во власти их отпрысков — хоготанцев.

Гарри вспомнил слова своего старого школьного учителя о том, что появление человечества — случайность. Учитель заблуждался. Не люди появились случайно, а хоготанцы пришли, по сути дела, ниоткуда, в результате недосмотра высших сил.

Метаящерам требовался инструмент для исправления ошибки, и, как хорошие добросовестные работники, они воспользовались тем, что попалось под руку — артефактом. Они не имели пристрастия к человечеству, а лишь хотели устранить последствия своей оплошности, поставившей новую Вселенную под контроль их собственного семени. Возможно, в определенном смысле, они были даже альтруистами.

Могут ли они видеть меня сейчас? — подумал Гарри. Вряд ли. Но это не имеет значения. Они не могут прийти сюда, даже через ворота Первичной Сингулярности. Они имеют возможность лишь посылать свои сообщения. И надежду.

Гарри поежился. В этом месте не было понятия температуры, но его кости ныли от холода. Он попытался ощутить тепло своей крови и крови Томаса, но не смог. Эрл Томас всего до конца так и не понял, хотя у него и были ключи к разгадке. Ему лишь казалось, что он понимает суть происходящего.

Томас мог, в какой-то мере, воспользоваться силой артефакта. Он знал о наличии Метавселенной и невообразимых существах, обитающих там. Но он считал себя агентом агрессоров, подготавливающих плацдарм для вторжения. Он полагал, что артефакт — ворота, а Гарри — ключ, которым они открываются.

А Основатели? Теперь Гарри понимал, что они из себя представляли, эти древнейшие компьютерные интеллекты, ушедшие далеко вперед своей колыбели человечества, но, тем не менее, попытавшиеся защитить генетически родственные им существа.

А я боялся, сказал он себе. Так боялся. Но почему бы и нет? Я ведь не знал. Я ничего не помнил и был всего лишь человеком.

Человеком?

Даже Метаящеры не рассчитывали на это. Они отправили послание, но получатели не смогли должным образом расшифровать его. Два уравнения шли вместе, были частями единого целого. Но Основатели сначала воспользовались лишь одной частью и, когда, в конце концов, они воссоздали другую часть, к ней добавились человеческие гены, и в результате получился гибрид, Гарри. Не удивительно, что Эрл Томас ненавидел его. Брат, другая его половина, был совершенно ему чуждым.

Томас, в конечном счете, оказался прав. Смерть одного из них была необходима. Только не ему, а Гарри предстояло выжить и исполнить свою миссию.

Горящий шар вокруг юноши осел и больше не омывал его холодным светом. Теперь он пульсировал, подобно сердцу.

Гарри вздохнул и снова закрыл глаза. Теперь это будет человеческая Вселенная, подумал он. Через некоторое время он сосредоточился и начал работать.

«А что будет со мной?» — задался он вопросом.

И тут он понял. Все, что я захочу.

Он чувствовал, как материя Метавселенной пытается прорваться в сингулярность. Когда она попадет в это место, ей уже никогда не вырваться отсюда.

По черной дыре прошла зыбь.

Юноша подмигнул артефакту, и тот ответил ему торжественным пением.

Небытие широко распахнулось и на Гарри как будто повеяло свежим ветром.

Нарождалась новая Вселенная.

Человеческая Вселенная.

Именно в этом и заключалась его функция — привнести в нее человеческую сущность. Артефакт помогал ему в этом, был его инструментом, орудием. А он отдавал все, что знал, чему научился от Джека, Глории и других людей. Каждую человеческую частичку, особенность. Все, что он помнил. А он никогда ничего не забывал.

В начале взорвавшаяся Сингулярность надвинулась на Пустоту. Триста тысяч лет спустя появился Свет.

Эпилог

Он стоял за дверью и слушал. Легкая улыбка коснулась его губ. Он узнал голоса, спорившие о чем-то и, вздохнув, толкнул дверь. Они сидели за столом, знакомые все лица. Фрего, Чазм, Джек, Глория, Чародей и Золотистый.

Сначала его никто не заметил, а потом Джек случайно повернул голову в его сторону. В его взгляде сквозило недоумение, затем черты лисьего личика прояснились.

— Малыш, ты, наверное, ошибся дверью. Проваливай.

Гарри долго смотрел на него, осознавая, что это последний раз, когда он видит тех, кто принимал участие в спасении будущего людей. Людей во Вселенной, наконец-то созданной именно для человечества.

— Прошу прощения, — проговорил он. — Я, видимо, действительно ошибся.

Он уже выходил из комнаты, когда голос Глории остановил его.

— Парень, мы никогда не встречались? Мне кажется…

— Нет, — сказал Гарри, и прикрыл за собой дверь. — Не в этой Вселенной.