Александр Зорич - Четыре пилота Страница 5

Вдруг Тихон с неудовольствием осознал, что начинает волноваться.

Со стороны коридора послышался гулкий звук шагов.

«Майор Крячко, – Тихон невольно напрягся. – Сходил кофейком заправился… Небось нелегко целыми днями одно и то же талдычить…»

Однако, Тихон ошибся. Это был не майор.

Высокий, осанистый, с правильными чертами лица незнакомец ненадолго остановился возле кабинета «111» , где обитал загадочный майор Тулин.

Вполголоса бросил «Добрый день» и сел – через два стула от Тихона. Форменную фуражку он положил рядом.

На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфумов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различивши, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»

Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.

– Добрый день, – пробормотал он в ответ.

Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20х30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то своему улыбаясь.

Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.

Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…

Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…

Красивая темно-синяя форма…

Китель, брюки, рубашка – с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к «самостоятельности», Тихон знал: это нелегко – выгладить брюки и особенно рубашку!).

На правой руке офицера – часы, механический хронометр «Стрельников и сыновья». По странному совпадению именно эта модель красовалась на рекламном щите напротив школы №50, родной школы Тихона, уже полгода.

«А ничего они там зарабатывают, в своих… окопах? танках?»

Тихон как раз задумался над тем, к какому виду вооруженных сил принадлежит офицер, когда тот неожиданно оторвался от фотографий, обернулся к Тихону и вперился в него цепким, но в то же время располагающим взглядом.

– Не желаешь взглянуть? – предложил он.

– Давайте, – сразу согласился Тихон. – Скучно тут ужасно! Все жду, жду…

Офицер передал ему снимки. На них озорная русоволосая девочка лет семи, а с ней женщина, вот такие как раз нравились Тихону, худощавая, с умным лицом и волнистыми каштановыми локонами, покоряли ледовый дворец «Юбилейный». Вот они фланируют по диагонали катка, крепко держась за руки. На девчоночьем лице – умильная печать сосредоточения. Следующий снимок: женщина шнурует девочкины коньки. А вот малышка делает пистолетик на исчерченном чужими спиралями льду.

– Мои, – горделиво произнес офицер. – Жена, Евдокия, тренер по фигурному катанию. Международного класса, между прочим! А дочка еще только учится, малявка.

– Красивые фотки, правда, – признал Тихон, возвращая снимки. – Вселяют оптимизм…

– Они? Они да… вселяют… А ты чего такой кислый? Оптимизм закончился?

– Собеседования жду.

– С пониманием… Куда метишь? Можно угадаю? Небось, в войска связи? Уж больно у тебя лицо умное! Или на звездолет, в экипаж? – бездонные серо-голубые глаза офицера лучились неподдельным интересом. Теперь, когда он повернулся к Тихону вполоборота, тот смог рассмотреть значок с цифрой «10» на левой стороне груди соседа, орден Боевого Знамени и крылатый значок.

«Крылышки… Пилот?.. Ага, военно-космические силы!.. Значит, космический волк…» – На подобные умозаключения его скромных познаний в фалеристике еще доставало.

– Мне свояк, майор Тулин, я его как раз дожидаюсь, как-то жаловался: призывники, дескать, в пехоту категорически не хотят. А ведь там хорошие условия! Бытовые – так вообще отель четыре звезды по формуле «все включено». А пацанам подавай космодромы! Ну да что это я… Не даю тебе рта раскрыть… Так все-таки, куда хочешь?

– Да я… Я, собственно, никуда не хочу… – Тихон почему-то опустил глаза.

Офицер озадачено нахмурился.

– В смысле?

– Ну в смысле не могу… Поступать буду. В политехнический.

– Тогда понятно, – сдержанно кивнул офицер.

После ответа Тихона он как будто потерял к нему интерес – изменил положение тела, сложил руки на груди и смолк.

Вначале офицер критически рассматривал носки своих безупречно вычищенных ботинок, неожиданно элегантных, с вытянутым, как морда каймана, носком. Затем принялся устраивать в добротном замшевом портфеле уже виденные Тихоном фотографии. После вынул офицерский планшет с двуглавым орлом на крышке, как будто намереваясь поработать, но потом отчего-то открывать его раздумал и пристроил на сиденье рядом с собой, подложив под фуражку. Вперился в стену.

Тихон чувствовал себя разочарованным. Ему так хотелось поговорить со статным, интеллигентным космолетчиком, женатым на тренере международного класса. Даже профиль у офицера был располагающим – смелая линия носа, классическая линия скулы, загорелые округлости щек, густые брови…

– Извините, а какое у вас звание? Одна звезда на погоне – это много? Такая у меня неосведомленность…

– Если подумать, к чему тебе осведомленность в этих делах? – заметил офицер подчеркнуто толерантно. Словно хотел намекнуть, что хотя вот лично он, он считает, что разбираться в знаках различия следует всякому грамотному человеку, но своего мнения никому навязывать не станет. – Ты же служить не собираешься… Но если интересно, то капитан третьего ранга.

– Ого!

– Между нами, ничего особенного. Да и не за званиями я в армию шел.

– А за чем? – не сдержался Тихон.

Офицер наморщил лоб.

– Знаешь… Трудно припомнить точно, что я там думал в свои восемнадцать лет, но кое-что я помню отчетливо. Очень хотелось мне, брат, нестандартной биографии… Чтобы не как у всех. А как в фильмах. И чтобы с оттенком высшего значения.

– «Не как у всех»? – удивленно переспросил Тихон. Для него армия ассоциировалась в первую очередь с уравниловкой, с презрением к личности, с приматом безликого, бездушного, над особенным и подлинным, то есть именно со стандартом. О чем это он, о какой «нестандартной биографии»? Тихон спросил об этом у офицера без обиняков.

– Уравниловка, говоришь? Презрение к личности, говоришь? – офицер оживился.

Тихон кротко кивнул.

– А вот я тебя спрошу: твоя личность когда-нибудь рассекала вакуум со скоростью сто километров в секунду?

– Нет.

– А ледяные вулканы твоя личность видела? А восход семи лун одновременно?

– Ну… Что-то такое… По визору.

– А в подводных гротах Вибиссы твоя личность бывала?

– Вибиссы? Но как?! Она же еще не колонизирована! – Тихон лихорадочно вспоминал что он знает об этой сравнительно недавно открытой чудо-планете. О ней писали все научные и научно-популярные журналы, включая даже «Свиноводство и овцеводство», мол, несравненное богатство фауны, цивилизация разумных земноводных, феерические атмосферные эффекты, лагуны с розовой водой…

В седьмом классе закадычный приятель Тихона Лёха Коровин, отличник и зубрила, даже реферат подготовил по географии: «Планета Вибисса. Затерянный рай»…

– Вот именно. Не колонизирована. И никогда не будет, между прочим. Потому что населена разумными существами. А мы все равно с мужиками там по ведомственным путевкам каждый год отдыхаем. Имеется на Вибиссе одна база, специально для нас, для военфлотских, рядом с исследовательским комплексом… Охота там, правда, запрещена. Зато на скутерах по розовым волнам погонять, в гротах понырять – это сила!

Капитан заулыбался, поправил кобуру на поясе и принял вольяжную позу.

– Или вот, допустим, будни. Возьми рабочего. Идет он каждое утро на свой завод. Что его там ждет? Ну сенсоры-датчики, ну кнопочки-окошечки, ну рожа управляющего, да еще, пожалуй, в столовой официантка Люба подмигнет, но это по праздникам. И все. А у нас? А у нас небо. Величественные шлейфы туманностей. Громокипящие метеоритные потоки. Романтика покорения. Буйство скоростей. Космическое одиночество и космическое братство. И кажется, Бог он тут… прямо тут… Страх и трепет. Восторг!

– Ну… это ведь не у всех, наверное… – проронил Тихон и с тревогой посмотрел на табло возле кабинета майора Крячко. А вдруг хитрюга-майор незаметно прокрался в свое логово и теперь на табло вопит красная надпись «Входите»? Больше всего Тихон боялся, что этот веселый разговор оборвется на полуслове.

– Кто смел – тот и съел. Знаешь такую поговорку?

– Да.

– Просто понимаешь… Люди делятся на смелых и несмелых. Смелым в армии хорошо, несмелым – не очень…

– Я, наверное, несмелый по характеру, – сказал Тихон с грустной усмешкой.