Марк Черазини - Чужой против Хищника Страница 5

Наконец, после двух часов манипулирования джойстиком, Пятак вздохнул и откинулся на спинку кресла, усиленно моргая, словно он пробуждался от глубокого сна. Затем он от души потянулся и так наклонил кресло назад, что чуть было не плюхнулся на пол.

- Задание выполнено, - объявил Пятак в коммуникационный блок. - Спутник ПС-12 на новой орбите. Все системы работают нормально. Теперь больше делать нечего - только сидеть и ждать.

Бросив бесконтактник на стол, Пятак взглянул на часы. Время почти подошло. Порхая пальцами по клавиатуре, он активировал бортовые датчики Большого орла». Когда спутник начал выполнять поставленную перед ним задачу глубокого картографирования антарктического континента с орбиты, Пятак закинул толстые ножищи на пульт, выхватил из груды шоколадный батончик и зубами надорвал обертку. Пережевывая мягкую нугу и хрустящий арахис (не говоря уж о нежном молочном шоколаде), Пятак ткнул еще одну кнопку. Телевизионный экран у него под ногами ожил.

- Как раз вовремя, - с удовлетворенным вздохом заключил Пятак.

На экране шли черно-белые титры классической картины 1943 года «Франкенштейн встречается с Оборотнем», снятой на киностудии «Юниверсал».

Через шестьдесят две минуты - как раз когда Бела Люгоши в роли чудовища Франкенштейна собирался мирно закончить разборку с Лоном Чейни-младшим в роли Оборотня на развалинах замка Франкенштейна - мигающая красная лампочка прервала столь усладительный рабочий простой Пятака. Он резко выпрямился в кресле и выключил телевизор, тут же активируя главный монитор высокого разрешения над пультом. Изображение в реальном времени, обеспечиваемое «Большим орлом», заполнило экран. Пятак добрую минуту изучал мерцающую картинку, пытаясь сообразить, что же он там такое видит.

- Боже милостивый, - наконец выдохнул он, начисто лишившись своей легендарной невозмутимости. Затем он повернул голову и крикнул через плечо: - Доктор Лангер! Скорее сюда. Вы только посмотрите.

- Что это? - осведомился диспетчер дневной смены.

Не отрывая глаз от экрана, Пятак ответил:

- Поток данных, приходящий с ПС-12.

- А где он сейчас?

Прежде чем ответить, Пятак трижды проверил навигационные данные спутника.

- Как раз на сектором четырнадцать.

Доктор Лангер удивленно заморгал.

- Но в секторе четырнадцать ничего нет.

Пятак указал на изображение на мониторе.

- Теперь, стало быть, есть.

Поверх плеча Фрэнсиса Ульбека доктор Лангер увидел ряд взаимосвязанных квадратных форм - идеально симметричных и, если датчики ПС-12 были точны, очень крупных. Слишком крупных для природных образований.

- А что именно мы смотрим? - спросил Лангер.

- Тепловое представление образа, - немедленно ответил Пятак. - Некий вид геологической активности попал на теплочувствительные датчики, и те активировали камеры. Затем компьютеры «Большого орла» меня известили.

Доктор Лангер внимательно изучал изображение. Квадратные формы в точности подражали созданным руками человека структурам, как они виделись с околоземной орбиты. Но в секторе четырнадцать ничего не существовало - не считая, понятное дело, белых медведей и пингвинов. Следовательно, если эти взаимосвязанные формы и впрямь были искусственными структурами, они должны были быть построены давным-давно. Таким образом, они являли собой важнейшее археологическое открытие двадцать первого века, а быть может, и всех времен.

- Извести их, - сказал доктор Лангер.

Пятак протянул было руку к телефону, затем помедлил.

- Кого?

- Всех…

Отвечая, доктор Лангер не отрывал глаз от экрана.

ГЛАВА 3

Гора Эверест, Непал

У альпинистов имелось два способа взойти по ледопаду Тумбу. Разумный путь наверх по без малого полуторакилометровому замерзшему водопаду проделывался с шерпами, профессорами ледопадов. Эти искусные горновосходители должны были разведывать то, что лежало впереди, наводить алюминиевые мосты через глубокие трещины, вбивать крюки и натягивать веревки. Таким образом, обеспечивалась определенная безопасность перемещения альпинистов - разумеется, в сопровождении все тех же шерпов в качестве опытных проводников.

Безрассудный способ покорить самое опасное место на Эвересте состоял в том, чтобы отправиться на лед одному, застолбить за собой точку подножия ледопада и начать восхождение, лично вбивая крюки, своими руками натягивая веревки и надеясь, что впереди не окажется глубоких трещин, которые потребуют наведения мостов. При таком варианте подъема тот, кто застревал на ледяном скате, оказывался погребен под лавиной или поглощался трещиной, которая безо всякого предупреждения раскрывалась и закрывалась (а все это являлось на Тумбу вполне повседневным происшествием). Скорее всего, ему суждено было оставаться в замороженном виде на том же самом месте до тех пор, пока глобальное потепление не растопит льды всей планеты.

Именно так Алекса Вудс решила выполнить свое восхождение.

После долгих часов упорного подъема стройная фигура молодой женщины стала казаться всего лишь точечкой на огромной мерцающей стене льда. Исхлестанная ветрами, которые задували здесь со скоростью пятидесяти миль в час, она теперь висела менее чем в тридцати метрах от вершины ледопада.

Целенаправленным взмахом умеренно мускулистой руки Лекси погрузила свой фирменный ледоруб в замерзший водопад. Когда лезвие ударило по корке льда, полились струи, напоминая Лекси о том, что под этой оболочкой с горы скатываются многие тонны прохладной воды. Почти половина всех смертельных случаев на Эвересте происходила именно здесь, на коварной стене Тумбу, но Лекси не позволила этой мысли застрять в голове или снизить темп восхождения. Сейчас для нее целая вселенная со всеми стрессовыми ситуациями преобразилась в экономичные движения - махнуть ледорубом, всадить кошки, потянуть за веревку и проползти вверх. Каждый шаг был спокоен, тщательно выверен и осторожен.

С головы до ног закутанная в снаряжение для предельно низких температур, Лекси погрузила в ледяную стену шипастые кошки, пристегнутые к ее ботинкам. Пока струйка холодной воды продолжала вытекать из дыры, пробитой ее ледорубом, Лекси закрепила на крюке страховочную веревку и устроила себе небольшой отдых. Рискуя что-либо отморозить, она стянула маску, скрывающую изящные черты ее лица, и приблизила губы ко льду.

Бодряще студеная вода освежила ее и придала новые силы. Вдоволь напившись, Лекси засунула свои длинные темные кудри под маску и снова натянула ее на лицо. Вися на веревке, пока ремни безопасности крепко прижимались к ее грудям, Лекси прислушивалась к завыванию непрестанного ветра и равномерному стуку своего сердца.

Под ее насестом величественная и грубая топография этой весьма пересеченной экосистемы казалась совершенно ненаселенной - бездорожные просторы снега и льда прерывались лишь черными гранитными горами, столь высокими, что вершины их скрывались в облаках. И все же Лекси знала, что этот кажущийся пустынным ландшафт на самом деле обитаем. По сути, это была древняя родина шерпов, людей Востока, чье общество и культура представлялись столь же странными, как Тибет. Тысячи шерпов проживали в запретной долине Тумбу, выращивая картофель и выводя яков на пастбища в тень горы, которую они почитали священной.

До пришествия уроженцев Запада шерпы также водили караваны яков через горы по опасным, рискованным маршрутам, чтобы продавать шерсть и шкуры народам Тибета. Сегодня их потомки ежедневно и буднично рисковали жизнью, водя вверх по горе группы всевозможных туристов, что слетались к Эвересту, и спасая тех, кто попадал в беду.

Невысокие, коренастые, с монголоидными чертами лица, шерпы составляли костяк всякой альпинистской экспедиции, какая только предпринималась в Гималаи. Об их искусстве и выдержке слагались легенды; недаром их прозвали «богами горы». И хотя шерпы постоянно поддерживали контакт с современным миром, они сумели сохранить свою традиционную религию и обычаи. За это Лекси ими просто восхищалась.

Будучи тибетскими буддистами из секты Ньинма-па, шерпы по-прежнему выращивали или вскармливали большую часть своей пищи. Стада яков обеспечивали шерсть для одежды, шкуру для обуви, кости для инструментов, навоз для топлива и удобрений, а молоко, масло и сыр для еды.

Большинство шерпов, которые работали в горах, говорили по-английски, и Лекси много раз делила блюдо «даал бхаат» - рис с чечевицей и пикантное варево из мяса яка и картошки под названием «шьякпа» с этими отважными профессорами ледопадов и следопытами, проводниками и носильщиками, а также спасателями, что жили у подножия Эвереста. Народ открытый и щедрый, шерпы так же охотно делились секретами своего ремесла, как и своим до невозможности сладким чаем, который они пили из западных термосов, или рисовым пивом под названием «чан», традиционно варившимся в каждом шерпском хозяйстве.