Пьер Бордаж - Воители безмолвия. Мать-Земля Страница 5

Четыре скаита-мыслехранителя утратили бдительность. Свет полузакрытых глаз, вырывавшийся из тени красных и белых капюшонов, померк. Они нарушили первый закон трактата Благородной Этики защиты: в любое мгновение дня и ночи буду ярым защитником духа моего господина, ибо он один имеет право следовать интимными путями своих мыслей.

Паминкс, от которого не ускользнула эта оплошность, мог бы проникнуть в мысли Ранти Анга, лишенного защитных экранов. Но предпочел дождаться, пока его соплеменники не спохватятся и не исправят свою непростительную ошибку. Сегодня коннетабль не станет требовать новых жертв. Самые важные головы скоро скатятся к его ногам, и его вполне устраивала такая перспектива.

— Мой сеньор, мне хотелось бы продолжить беседу о последствиях нашего предприятия, — тихо произнес он, чтобы не вырывать с излишней резкостью Ранти Анга из его сна наяву. — Освободите господина Спергуса от столь тяжелой работы. Отошлите его в то место, которое больше подходит для вашего юного друга.

Не ожидая ответа Ранти Анга и не обращая внимания на убийственный взгляд Спергуса, он решительным шагом направился в сторону темного подземного коридора.

Глава 2

Вступая в ряды служащих Галактической Транспортной Компании и осознавая дарованную мне привилегию, клянусь посвятить Компании всю свою жизнь.

Клянусь выполнять свою работу с особым рвением ради блага путешественников, выбравших нашу Компанию.

Заранее принимаю любой пост, который, сочтет нужным дать мне кадровая коллегия ради наилучшего функционирования Компании.

Становясь полным и безусловным членом великой семьи, объединенной Компанией, клянусь, что уважаю ее…

Согласно молве, столь же постоянной, как и непрекращающийся дождь на планете Двусезонье, влажный сезон должен был вот-вот закончиться.

Развалившись в потрепанном грязном кресле агентства, которое с трудом освещали запыленные водолампы, Тиксу Оти, уроженец планеты Оранж, смотрел на падающие капли дождя с выражением небесной коровы, созерцающей древний ракетный поезд.

За пять или шесть стандартных лет, которые он провел на Двусезонье, Тиксу постепенно превратился в инертную, заросшую волосами глыбу, насквозь пропитанную спиртным и скукой. От его некогда светло-зеленой, а ныне мятой формы, потерявшей цвет, несло тошнотворной вонью, напоминавшей острый запах гигантских речных ящериц в период сезона дождей.

Напуганные его бессмысленным взглядом редкие клиенты, у которых возникала странная мысль толкнуть продавленную дверь агентства, задерживались лишь. на то время, которого им хватало на извинения. Какое мнение могли составить эти горе-путешественники о ГТК, самой крупной во вселенной компании! О ГТК, тысячи агентств которой располагались на сотнях планет Конфедерации Нафлина и на далеких мирах Окраин. О всемогущей ГТК, которой удалось получить почти полную монополию в области переноса живых клеток на дальние расстояния с помощью бессовестной рекламы и политико-финансовых интриг.

Утонув в болоте равнодушия, Тиксу знал, что однажды ему нанесет визит ринс, робот-инспектор, направленный кадровой коллегией. И Тиксу придется представить отчет. Дирекция помнила о каждом агентстве, даже если оно располагалось на задворках мира. Если сильно повезет, его просто выгонят, как грязную тварь, в которую он превратился. Оптимистичное предположение, которое, увы, было лишь отражением подсознательного желания. По логике он должен предстать перед внутренним деонтологическим трибуналом Компании, где торжественно перечислят его многочисленные профессиональные огрехи. В назидание другим, а также потому, что одалживают лишь богатым. К списку его прегрешений добавят и то, чего он не совершал. ГТК не имела обычая шутить со своим престижем и никогда не упускала случая устроить показательную порку. Его приговорят к десяти или пятнадцати годам принудительных работ в ремонтно-испытательном центре на планете Урсс. Там ему предоставят выбор — стать пилотом-испытателем новых аппаратов, созданных инженерами Компании (смертность: 30, 3%), или работать на облучаемом конвейере выявления дефектов (смертность: 26, 7%).

Однако, приложив невероятные усилия для подавления собственной воли, Тиксу смог изгнать из головы ненужные мысли: о Бронзовой Хартии, профессиональной библии Компании, на которой давал клятву при поступлении на работу, о регламенте и его бесконечных параграфах два и три, о ринсах и их лексике, касающейся клеточной переписи, о безусловной правоте клиентов, об ожидающей его неприятной перспективе… Отныне самым важным стал момент, когда по внутреннему каналу звучал синтетический голос стюардессы, извещавший о наступлении стандартного часа закрытия всех агентств в зоне 1098-А Окраин.

Подчиняясь условному рефлексу, Тиксу набирал на старенькой клавиатуре секретный код помещения дерематов, опускал рычаг створки магнитной защиты, извлекал ленивое тело из кресла и выходил на улицу, постоянно забывая погасить античную голографическую вывеску, в которой с незапамятных времен не горели две буквы из трех. Вероятно, он руководил самым неряшливым агентством во вселенной.

Тиксу неверной походкой углубился в переплетение темных кривых улочек города. Потом вскарабкался на хлипкие высокие мостки. Их в сезон дождей перебрасывали над болотами, ручьями и реками, в волнистом зеркале которых отражались тусклые огоньки светошаров, летающих по воле ветров. Время от времени вода вскипала пеной, и на поверхности показывалась речная ящерица, рептилия-хищник метров десяти в длину. Ее светло-желтая чешуя и крохотные рубиновые глазки вспарывали серые воды, раскрывалась огромная пасть с тремя рядами длинных острых зубов, а мощный хвост с яростью колотил по воде.

Не раз случалось, что прохожий, пьяный или страдающий бредовой лихорадкой, падал с мостков при особо сильном порыве ветра. У него не было ни малейшего шанса выбраться на берег: всегда поблизости оказывалась ящерица, которая бросалась на несчастного и заглатывала его (смертность: 100%).

Тиксу иногда останавливался и смотрел на водяных чудовищ, стараясь крепко держаться за верхнюю веревку перил. Не потому, что слишком дорожил жизнью, а потому, что всегда цеплялся за что-нибудь, в частности, за веревку мостиков. Автохтоны Двусезонья, садумба, без намека на шутку утверждали, что ящерицы являются божествами воды. И до массовой высадки колонистов Конфедерации автохтоны имели обычай приносить им в жертву новорожденных. Хотя конфедеральный закон защищал чужую этику и уважал местные обычаи, полиция запретила эту вековую практику, сочтя ее варварской, ведущей к деградации и противоречащей духу просвещенной цивилизации Тиксу встречались расплывчатые фигуры людей, пытающихся удержать равновесие на скользких и уходящих из-под ног дощечках. Хотя дождь всегда с силой хлестал по лицу, он никогда не мог вывести оранжанина из состояния отупения. Ноги несли его к единственному кабаку поселения, к бараку на высоких тонких сваях, не вызывавших доверия. Под изъеденной вывеской остался лишь кусок террасы, остальная часть давно обвалилась в кипящие воды ручья. По всей вероятности, это был самый запущенный кабак во вселенной.

Тиксу каждый вечер втискивался в плотные ряды потребителей мумбе, местного алкогольного напитка, некой смеси кислоты и яда, которая разъедала внутренности любого нормального человека. Тиксу молча проглатывал стакан за стаканом, не глядя по сторонам. Остальные посетители у стойки бара или за столиками также хранили молчание. Их блестящие глаза с красными кровавыми прожилками созерцали пустоту. Владельцы бара, трое братьев с планеты Красная Точка, наполняли стаканы без излишних слов. Их жадные руки быстро и ловко сгребали железки, которые посетители сыпали на дюралевую стойку.

Таверна «Три Брата» (так ее называли, поскольку никому не удалось расшифровать буквы на вывеске) была пунктом контрабанды красного табака с миров Скодж и фальсифицированного спиртного, внесенного в конфедеральный индекс двести шестьдесят стандартных лет назад. Время от времени женщины с разноцветными шевелюрами раздвигали завесу дыма и бродили по залу или рядом с баром. Их полупрозрачные лохмотья едва прикрывали морщинистую кожу, обвисшие формы, подчиняющиеся закону гравитации, ноги, обтянутые целлюлитом, лысые венерины холмики… Проститутки на финишной черте, у которых не было средств на курс эстетического омоложения и которые предлагали себя искателям опталия, жалким чиновникам и деловым людям, случайно попавшим в этот сектор пространства…