Курт Мар - Туман пожрет их всех Страница 5

Барлетта выразил своё недовольство саркастическими словами:

— Да, стоило из-за этого преодолеть половину вечности и Вселенной! Я, по крайней мере, ожидал, что деревья здесь красные, а реки зеленые или жёлтые. Но вместо этого все, как дома.

Но Вишер смотрел на все это иначе.

— Наша посадка была достаточно возбуждающей. На этой планете так поразительно много неизвестного, что я каждую минуту ожидаю какую-нибудь неожиданность, которая настигнет нас.

Нужно признать, что он оказался прав в своих предположениях, а пока дни проходили в расслабляющей однотонности. Со времени их странной посадки каждый был убеждён, что чужая планета скрывает какую-то тайну, и это держало людей в напряжении, которое сделало их нервными и раздражительными.

Через десять дней Вишер решил отменить запрет на выход наружу в одиночку. Теперь каждый по своему желанию мог покинуть корабль и свободно передвигаться в радиусе километра от места посадки, однако прежде необходимо было отметиться у компьютера в одном из воздушных шлюзов, а по возвращении снова доложить ему, чтобы в любое время было ясно, кто из экипажа находится на борту.

Вишер и Барлетта охотно проводили дни в маленьких стычках с Жаклин Ромадье, которая много раз на дню находила причины для жалоб. И хотя она могла сообщить командиру о своих заботах и претензиях по интеркому, но каждый раз приходила в централь, чтобы лично изложить свои жалобы Вишеру.

Барлетта дальше улыбки и покачивания головой не заходил.

— Или она истеричка, — сказал он, — или её мучит что-то другое.

— Что именно? — спросил Вишер.

— Возможно то, что есть в одном из нас двоих.

Вишер поражённо посмотрел на него, а потом громко рассмеялся.

Первую большую экспедицию возглавил сам Вишер. Взяв с собой сто человек и десять наземных машин, он удалился от ЭУР2002 на 200 км и добрался до цепи гор, окрхжающич равнину со всех сторон.

В горах они нашли первые деревья. Ботаники были явно рады заняться первыми представителями высокоразвитой растительности. Зоологи собрали червей, улиток, пауков и насекомых, тем самым создав солидный запас объектов исследований, которыми можно было заниматься несколько месяцев. В горном озере они обнаружили животное, обладающее панцирным эндоскелетом и представляющее из себя новую, до сих пор не известную ветвь ксенозоологии. Радость от этой находки была огромной.

Вишер, конечно, не избавился от чувства неудобства. Открытие такого рода можно было ожидать от любого населённого мира. Чего он не ожидал, так это вынужденной посадки, вызванной мощным электрическим полем. Ботаники и зоологи могли находиться на седьмом небе от своих открытий, он же только тогда сможет спать спокойно, когда узнает, что скрывается за странным происшествием, случившимся во время посадки.

В предгорьях они провели два дня, а потом вернулись к кораблю. Но за все время отсутствия на борту ЭУР2002 Вишер находился в почти непрерывной связи с Барлеттои. Исполняющий обязанности встретил его с улыбкой.

— Я уже наслышан о ваших нескольких значительных находках.

— Это учёные, — проворчал Вишер. — А я в такой же неизвестности, как и прежде.

Через час после возвращения Ллев Парселл, начальник секции геологии, сообщил:

— У меня здесь есть человек по фамилии Матиассон, который не принадлежит к моему отделу.

— В таком случае отправьте его туда, откуда он пришёл, — ответил Вишер, удивлённый такой беспомощностью.

— Он не идёт, — ответил Парселл, — и утверждает, что всегда был у меня.

— Вы что, черт побери, не можете установить…

— Уже установлено. Я был прав, а этот человек лжёт, хотя не хочет этого признавать. Он упрям и очень странен. Все понимает довольно туго и, кроме того, выглядит, как… Ну, мне лучше быть осторожным в своих высказываниях, но я со всей серьёзностью спрашиваю себя, где в Европе мог вырасти такой человек.

— Пришлите его сюда. — приказал Вишер. — Мы быстро установим, что с ним такое.

Спустя пару минут в централь вошёл Ллев Парселл с человеком по фамилии Матиассон. и Вишер должен был признать, что геолог прав. Мужчина был маленьким, едва ли полтора метра ростом, и с невероятно тёмной кожей. Чёрные волосы были гладкими и блестящими, а глаза широко расставлены. Завершал портрет широкий и плоский нос, производивший впечатление, что его расплющил удар кулака боксёра. Экипаж ЭУР2002 согласно мандату Объединённых наций состоял исключительно из представителей европейских народов, а Матиассон, напротив, напоминал жителя джунглей Гран Чако.

— Вы с самого начала этой экспедиции принадлежали к секции Парселла? — спросил Вишер.

— Так точно, — ответил Матиассон.

— Как случилось, что Парселл ничего об этом не знает?

— Этого я не знаю.

Вишер повернулся к Парселлу.

— Вы никогда раньше не видели этого человека?

— Так же, как и вы, — ответил геолог.

И он был прав. Вишер тоже не помнил, чтобы человек такой наружности когда-либо попадался ему на глаза. Хотя в экипаже ЭУР2002 было несколько сот мужчин и женщин, хотя было весьма вероятно, что научные отделы вели клановый образ жизни и таились друг от друга, но человека такой нетипичной внешности он давно бы заметил, подумал Вишер.

Дело становилось все загадочнее. На Матиассоне была форма специалиста-техника, но Вишер обратил внимание, что кнопки куртки были металлическими, в то время как у стандартной униформы все кнопки были исключительно пластмассовыми.

— Где вы взяли униформу? — спросил Вишер. Матиассон ничего не ответил.

— Отвечайте же, черт побери! — потребовал командир.

— Нет, — ответил Матиассон. Барлетта сухо усмехнулся.

— Великолепно, — сказал он вполголоса. — Этот человек набит и помещён под стекло.

На этот раз Вишер обратился к Парселлу.

— Вы уверены, что этот человек нормален?

— Если говорить честно, нет.

Вишер отстучал на пульте имя и фамилию Матиассона, и компьютер выдал желаемую информацию на экран. Вишер пробежал глазами данные, потом их прочитал Матиассон.

— Это так? — спросил он в заключение.

— Черт побери, вы принадлежите к медицинскому сектору, а не к сектору Парселла! — вскричал Вишер.

— Так точно, — невозмутимо ответил Матиассон. Вишер громко хохотнул, потом набрал на интеркоме номер Жаклин. На экране появилось изображение главного врача.

— Вы хотите помешать мне именно тогда, когда я завтракаю? — спросила она сердито.

Хорошее настроение Вишера улетучилось.

— Если этого потребует ситуация, я помешаю вам, даже если вы принимаете пищу, доктор Ромадье. — Он втолкнул Матиассона в поле зрения видеокамеры. — К вашей секции принадлежит мужчина по имени Матиассон? — спросил Вишер. — Это он?

— Нет, — ответила Жаклин.

— Вы уверены?

— Когда я говорю нет, то всегда уверена в этом, — двусмысленно ответила Жаклин.

— Хорошо. В таком случае направьте ко мне в централь настоящего Матиассона.

— Он у вас будет, — сказала Жаклин и отключилась.

Через пару минут в централь управления вошёл второй Матиассон. Вишер объяснил ему ситуацию и поручил объясниться со своим тёзкой.

— Кто ты? — первым спросил пришедший Матиассон.

Тот вообще не отреагировал на вопрос и посмотрел на Вишера.

— Свою форму я получил на складе, — сказал он.

Вишер озадаченно поднял взгляд, но тут же вспомнил, что уже спрашивал человека с расплющенным носом, где он взял свою униформу, но ответа не получил.

— Как долго все это продолжается? — пробормотал он удивлённо.

— Около пятнадцати минут, — сообщил Барлетта.

В то время как оба Матиассона пытались доказать друг другу свою подлинность, Вишер провёл всеобщий контроль присутствия. Опрос компьютера, который тщательно записывал все данные, поступающие из десяти шлюзов, показал, что в данное время вне корабля никого не было. Были по очереди вызваны все члены экипажа по интеркому, подтвердившие свою подлинность ответами на контрольные вопросы.

Через некоторое время компьютер выдал результат: экипаж был на борту, ответил каждый его член.

Этот результат не был неожиданным для Вишера.

— Дорогой друг, — сказал Матиассону Ллев Парселл, — вы, по всей вероятности, представитель разумною человечества, но недостаточно хитры, чтобы долго водить нас за нос. Скажите нам, как вы проникли на борт. Прилетели зайцем?

Мужчина, открыв рот, поражение уставился на командира, и из его глаз неожиданно хлынули слезы. Он пошатнулся и, всхлипывая, опустился в одно из кресел. Вишер, Парселл, Барлетта и настоящий Матиассон удивлённо уставились друг на друга. Потом Вишер подошёл к беспомощно плачущему мужчине и похлопал его по плечу.

— Послушайте, дела ваши не настолько плохи. Безразлично, как вы проникли на борт — мы же не оставим вас на этой планете.

Мужчина поднял от обивки кресла залитое слезами лицо и посмотрел на Вишера.