Майкл Макколлум - Прыжок в Антарес Страница 51

– Добрый вечер, мистер Олдфилд.

– Для моих друзей я просто Грег.

– А я для моих – просто Бетани, Грег.

– Не хотите перекусить вместе со мной, Бетани?

– Нет, спасибо. Я зашла сюда за молоком.

– Тоже неплохо. А мне молочка не нальете?

– Вам холодного или подогретого?

– Холодного, пожалуйста.

Бетани подошла к холодильнику, достала два стеклянных стакана, наполнила их молоком и поставила один в микроволновку. Через минуту она уже сидела за столом напротив Олдфилда.

– Никак не можете уснуть? – поинтересовался дипломат.

– Не могу. Наверное, я слишком возбуждена скорым прибытием на Землю.

– Для вас это будет великий день, представляю себе.

– Шесть поколений моей семьи ждали того, что случится завтра, – сказала Бетани. – Да, согласна, завтра будет великий день.

– Знаете, я вот о чем хотел вас спросить, – произнес Олдфилд. – Вы не расскажете мне, как стали доверенным лицом посла Земли на Альте?

В ответ на просьбу Олдфилда Бетани рассказала о Грэнвилле Уитлоу и его стремлении добиться присутствия землян на Альте. Она рассказала также о сделке, которую тот заключил, – о передаче трех крейсеров Галактического флота новоиспеченным военно-космическим силам колонии. Рассказала и о поколениях клана Уитлоу, которые целое столетие лелеяли свою заветную мечту. Когда она закончила свое повествование, то прочитала во взгляде дипломата возросшее уважение.

– Я об этом ничего не знал. Когда мы приземлимся, я должен буду довести услышанное до сведения моего руководства. Подобная верность достойна того, чтобы быть оцененной по заслугам.

– Единственное, чего бы мне хотелось, – это передать послания моего дяди кому следует.

– Вы передадите их лично самому Координатору.

Мостик «Дискавери» был переполнен. Помимо Дрейка и вахтенных здесь присутствовали адмирал Гоуэр, первый секретарь посольства Олдфилд и Бетани Линдквист. Для того чтобы создать комфортные условия для адмирала и дипломата, Дрейк приказал установить здесь два временных амортизационных кресла. Из-за них в центре управления стало еще теснее. Кроме того, кресла мешали самому Дрейку. Однако к этим неудобствам капитан отнесся более чем спокойно, потому что соседнее с ним место наблюдателя все же осталось свободным для Бетани.

– Я могу наблюдать за спуском к поверхности Земли из своей каюты, – ответила она, когда Ричард пригласил ее на капитанский мостик.

– Ничего подобного ты делать не будешь, даже не думай. Мы вместе с тобой отправились в это путешествие, вместе мы его и закончим!

– Да, Ричард, – послушно ответила Бетани.

Позднее, приняв приглашение Ричарда, она почувствовала, что былое раздражение уступило место радостному возбуждению волнующих минут скорой встречи с Землей. Ей даже удалось заставить себя формально-сдержанно вести себя с адмиралом Гоуэром, когда тот прибыл на капитанский мостик.

Главный экран внешнего обзора последние несколько часов показывал изображение Земли, которая постоянно увеличивалась в размерах. Лишь один-единственный раз его сменило изображение боевого крейсера, проскользнувшего рядом с лунной орбитой. Луна находилась ближе и поэтому казалась по своим размерам больше Земли.

Солнце оставалось позади спутника, отчего видимая сторона Земли оказалась в тени. Тьму нарушали лишь пятна серебристого света – места, где располагались орбитальные города спутника.

А флотилия тем временем продолжала свой полет. По мере приближения к Земле корабли замедляли свою гиперболическую скорость, выбрасывая тормозящий пучок фотонов. Таким образом, балансируя на конусе света, каждый корабль замедлял свое движение со скоростью 0,5 g. Возглавлял эскадру «Теодор Рузвельт». За ним следовал «Дискавери», последней шла «Александрия».

По мере того как «Дискавери» проникал все глубже в пространство между Луной и Землей, от операторов стали все чаще и чаще поступать сообщения о неизбежных потенциальных столкновениях с объектами, вращавшимися на земной орбите. Вскоре поступили сообщения о приближении к поверхности планеты. Дрейк почувствовал себя уже спокойнее, не опасаясь возможного столкновения кораблей с вращавшимися вокруг Земли объектами. Наконец связисты сообщили, что «Рузвельт» готовится к посадке.

– Готовимся к переходу на орбитальную стоянку, – объявил через секунду Аргос Кристобаль.

– Действуйте, мистер Кристобаль, – ответил Дрейк.

– Есть, сэр! Через пятнадцать секунд выводим двигатели на полную мощность. Десять... пять... три... два... один... пуск!

Дрейк почувствовал, как его еще сильнее вдавливает в амортизационное кресло. Через несколько минут навигационный компьютер «Дискавери» сообщил, что условия вполне подходят для выхода на тысячекилометровую орбиту. В машинное отделение корабля поступил автоматический сигнал с капитанского мостика, и приток энергии в фотонные двигатели прекратился.

Дрейк неожиданно испытал чувство невесомости. На несколько секунд установилась полная тишина, которую затем нарушил бодрый голос Грега Олдфилда:

– Добро пожаловать на Землю! Добро пожаловать в родной дом!

ГЛАВА 22

Если наблюдать за Землей с удобной для обзора точки нижней орбиты, она наверняка покажется самой красивой планетой Вселенной. Конечно же, существуют планеты и большего размера, и более яркие. Есть и такие, которые окружены впечатляющим кольцом астероидов или многочисленными лунами-спутниками. В космосе также можно встретить планеты сходного с Землей класса, способные похвастаться более богатыми красками, более яркими оттенками голубого, зеленого и желтого цветов.

Однако несмотря на это, для человеческого глаза Земля являет собой самое притягательное зрелище. Потому что ни в каком другом обитаемом мире нельзя полюбоваться колыбелью человечества. Ни в каком другом месте спускающаяся с небес ночная тьма не сможет резче обозначить причудливые контуры пирамиды, возведенной пять тысяч лет назад, или оттенить на фоне угасающего дня протянувшуюся на несколько тысяч километров каменную стену. Ни на какой другой планете звездоплавателю-человеку не увидеть примитивных строений из бетона и стекла, с которых его далекие предки впервые стартовали к звездам.

Уроженцы Альты, любовавшиеся родным домом своих далеких предков с орбиты, испытали чувство глубокого почтения и тихой, спокойной радости. Члены экипажа «Дискавери» с тревогой и волнением ожидали той минуты, когда их ноги коснутся земной поверхности и им удастся полной грудью вдохнуть воздух, который вовсе не обязательно вырабатывать на регенерационных установках. Они также смогут почувствовать себя частью единственного во всей Вселенной мира, к которому люди приспособились самым естественным образом.

«Дискавери» и «Александрия» находились на земной орбите вот уже сорок часов, когда Грег Олдфилд объявил, что завтра прибывает шаттл, который доставит официальную делегацию колонистов на Землю. В ответ на вопросы о причине задержки Олдфилд сослался на трудности с подготовкой торжественной церемонии для встречи гостей из космоса, которую хотят провести на соответствующем уровне.

Адмирал Гоуэр вслух высказал Ричарду свое сомнение по этому поводу. Может быть, самая главная причина в другом – ведь землянам еще предстоит точно определиться, какую же именно политику следует вести в отношении далеких колоний. Работу над составлением списка тех, кому предстояло первым шагнуть на поверхность родной планеты человечества, начали еще тогда, когда урезанная в количественном отношении эскадра покинула Годдард.

Делегация от «Дискавери» включала в себя адмирала Гоуэра, Ричарда Дрейка, Филиппа Уолкирка и человек пять-шесть их помощников и советников. Помощником Ричарда предстояло стать астронавигатору Аргосу Кристобалю, который подробнейшим образом изучил астронавигационную информацию, полученную от пленных рьяллов. Такого человека обязательно следовало иметь рядом с собой на тот случай, если будет заключаться Договор с Галактическим Советом.

Представители «Александрии» выбрали Станислава Барретта, графа Гусаника, двух их помощников, шестерых ученых и двух экономистов. Бетани Линдквист должна была войти в состав делегации в качестве полномочного представителя своего дяди. Грега Олдфилда назначили в качестве посредника.

Ступив на следующий день на борт шаттла, Дрейк проследил за тем, чтобы их с Бетани амортизационные кресла оказались рядом. Последнее время влюбленные практически не общались. Наконец когда уже начался долгий спуск к Земле, Ричард обратился к Бетани:

– Что ты скажешь на мое предложение хотя бы на время объявить перемирие?

– Не понимаю, Ричард. О чем ты говоришь? – упрямо ответила Бетани.

– Неправда, дорогая. Черт возьми, ты же прекрасно понимаешь, о чем речь. Ты все еще злишься на адмирала Гоуэра, пригрозившего посадить тебя под замок.