Андрей Ливадный - Восход Ганимеда Страница 52

Он с силой отжал клавишу связи, словно та была в чем-то повинна, и еще несколько секунд сидел, тяжело дыша и глядя в матовую черноту погасшего экрана.

— Больше не связывать меня ни с кем — ни с колонией, ни с «Альфой»! — распорядился он по интеркому.

Взвод Брогана погиб. Эта мысль сверлила разум Джона Кински, словно металл хирурга, вгрызающийся в плоть… Девять месяцев пустоты высосали из него жизнь точно так же, как и из других. Проклятый космос оказался столь черен и глубок, что в нем тонул рассудок. Нельзя сказать, чтобы потеря двадцати человек, даже самых лучших во всей армии, могла ввергнуть полковника в столь жуткую депрессию. Беда заключалась в том, что Кински подспудно ощущал — им допущена какая-то ошибка. Ошибка, недосмотр, просчет, в результате которого он лишился половины личного состава…

Впрочем, на случай провала у него был особый приказ — уничтожить объект. Это был единственный луч света в окружившем капитана мраке. Уничтожить и тем самым поставить жирную точку в разрастающемся прямо на его глазах безумии…

Раздумья полковника нарушил тонкий зуммер интеркома.

— Слушаю.

— Сэр, докладывает вахтенный офицер систем внешнего наблюдения. Прибывший на парковочную орбиту грузопассажирский корабль «Альфа» только что произвел выброс двух аварийно-спасательных капсул! Интервал между стартами — шесть с половиной минут!

— Траектории?

— Упираются в район космодромов российского сектора, сэр!

— Следи за ними!.. — буркнул полковник, переключая канал связи. — Лейтенанта Моргана, — потребовал он.

— Сэр? — спустя несколько секунд почтительно осведомился другой голос.

— Ричард, готовься к вылету. Как только вернется посадочный модуль, ты погрузишь в него свою машину. Старт немедленно, по готовности. Я не доверяю штатному экипажу «Трумэна»… — понизив голос, признался он. — Мне нужна информация, на которую я бы мог положиться, понимаешь? Ты выведешь свой вертолет на патрулирование российского сектора. Меня интересуют две капсулы, которые только что были выброшены с борта «Альфы».

— Сэр, но русские…

— Русские не будут возражать, Ричард, — на удивление мягко заверил его командир. — Во-первых, их нет — весь сектор уже начал эвакуацию, а во-вторых, они не в состоянии помешать нам. Сейчас на Ганимеде нет силы, способной противостоять «Гарри Трумэну». Мы прибыли сюда с миссией защитить этот мир от инопланетного вторжения, сынок… — внезапно заявил полковник, чем вверг офицера в состояние шока. Никто на борту толком не знал истинной цели их полета, и теперь слова командира произвели на Моргана такое впечатление, как будто на него вылили ушат ледяной воды. — Взвод Брогана погиб… — тем временем продолжил полковник. — Теперь только мы стоим между Землей, Ганимедом и пришельцами.

Канал речевой связи не мог передать смертельной бледности, что покрыла лицо офицера, выслушавшего этот приказ-откровение. Он еще не знал о том, что Кински безумен так же, как и он сам. Космос пожрал их разум, но им всем на борту «Гарри Трумэна» и вне его еще предстояло узнать об этом…

Ровно через час вертолет Моргана, открывший беспорядочный огонь на улице оставленного жителями города, будет сбит двумя точными выстрелами из снайперской винтовки.

На Ганимед действительно пришло безумие, и его источником стали отнюдь не чуждые формы жизни…

— Ну, хорошо… — Наумов присел на широкий пластиковый подоконник. — Пусть будет по-твоему. — Он снизу вверх посмотрел на освещенное багряными бликами пожара лицо Лады. — Я сам понимаю, — вдруг с нехорошей, усталой усмешкой выговорил он, — что тут все не так, как должно быть… Но меня послали сюда выяснить, что происходит на самом деле, а что, позволь спросить, тут делаешь ты?! — Голос Наумова невольно поднялся до высоких нот. — Ты находишься тут с оружием в руках, сбиваешь вертолеты Военно-космических сил…

Лада нервно передернула плечами.

— Я защищалась… — вдруг с угрюмой, не свойственной ни женскому лицу, ни голосу интонацией произнесла она. От пристального взгляда Наумова не укрылось то, с какой силой в этот момент сжались ее пальцы, продавив жесткий, волокончатый материал поглощающего отдачу приклада.

— Хорошо, допустим… Но перед этим ты угнала аварийную капсулу с борта «Альфы», ведь так? — с ледяным спокойствием уточнил Наумов.

— По-моему, мы оба спустились сюда на аварийных капсулах, — отрезала она.

— Здесь произошло ЧП, — сухо ответил полковник на ее выпад. — И я в нем пытаюсь разобраться по заданию Патрика Гормана…

— Здесь произошло самое заурядное вторжение… — с усталым безразличием в голосе ответила ему Лада. — Со стороны американского крейсера… — Достав сигарету, она прикурила и опустилась на корточки около оконного проема, за тройным стеклом которого продолжали плясать, освещая пространство разрушенной улицы, оранжевые языки пламени.

— Очень хорошо… — Наумов испытующе посмотрел на Ладу. — Значит, ты в курсе дела? — предположил он. — Тогда объясни мне, что здесь происходит?!.

Она безразлично пожала плечами, глубоко затянувшись.

Наумов вдруг ощутил гнев. Ему не нравилось, что эта девочка так презрительно молчит. Он считал себя вправе знать, кто она такая и что делает тут.

Словно угадав его мысли, Лада подняла взгляд и тихо сказала:

— Виктор Сергеевич, пусть все остается, как есть. Вам незачем ломать голову. Так будет лучше… для всех.

— Я не понимаю…

— Это не нужно понимать, — упрямо повторила она. — Любая информация имеет цену, порой неадекватную. Просто забудьте, что встретились со мной. Большего я бы не хотела говорить.

— Значит, ты тут не случайно? — повторил свой вопрос Наумов. — Ты знала, что тут случится?

Лада посмотрела на него почти умоляюще. В ее взгляде, растерявшем в данный момент свою упрямую жесткость, промелькнуло обыкновенное человеческое сожаление по поводу его настойчивого желания знать то, что, вероятнее всего, приведет к фатальным последствиям для них обоих.

— Лада… — Голос Наумова внезапно утратил командные нотки. — Я не совсем понимаю, кто ты, почему оказалась здесь, но там, наверху, на парковочной орбите, сейчас висит «Альфа», на борту которой две тысячи погруженных в криогенный сон колонистов. Если их не разбудить в течение трех дней, большинство людей погибнут. Это не угроза и не шутка, — серьезно предупредил он. — Корабль должен покинуть орбиту через восемьдесят шесть часов. Иначе он не сможет достичь Земли. Но бортовой ресурс «Альфы» не рассчитан на обратную транспортировку двух тысяч человек. Если космопорт российского сектора не заработает в ближайшие сутки, то «Альфа» превратится в огромный орбитальный склеп… — Высказав это, Наумов, к своей досаде, понял, что она не спешит реагировать даже на такую достаточно вескую, с его точки зрения, информацию.

«Может быть, ей плевать на все?..» — с сомнением подумал полковник, чувствуя — он не в состоянии правильно оценить то, что скрывается за усталым безразличием этой молодой женщины, которая так внезапно и необычно возникла на его пути…

Действительно, на лице Лады не отражалось той борьбы чувств, что шла сейчас в ее душе. Лишь блики от оранжевых языков пламени плясали по матовой коже, превращая ее лицо в загадочную подвижную маску.

Ганимед был ее мечтой. Мечтой, что родилась внезапно, но заполнила все существо. И вот она тут… Стоило ли преодолевать неизмеримую бездну пространства, чтобы оказаться одной в гулкой пустоте здания?..

Здесь шли те же самые процессы, что и на Земле. Сюда тоже добрался страх… Она обвела взглядом полумрак комнаты, которая несколько дней назад служила детской. Совсем недавно тут жил ребенок. Даже экзотический цветок в вазе еще не увял. На полу валялась оброненная второпях мягкая игрушка.

Что хотел от нее угрюмо смотрящий в окно полковник? Кем он был? Лада чувствовала, как опять, который уже раз за свою короткую жизнь, она стоит на краю медленно разверзающейся перед ней пропасти обстоятельств. Она мечтала убежать от них, стать выше… но не получилось.

Она не хотела, чтобы «Альфа» превратилась в орбитальный склеп. Больше того, она не желала зла никому. У нее, как и у той маленькой девочки, что скиталась по заснеженным улицам огромного города, осталась одна сокровенная мечта — обрести себя в каком-то неведомом ей, уже ставшим в ее сознании мифом покое… На секунду ей показалось, что такое забвение может дать ей Ганимед — красивая сказка, рассказанная почти незнакомым ей человеком на далекой Земле…

На улице глухо пророкотал мотор, потом показалось, что скрипнули тормоза. Наумов обеспокоенно вытянул шею, пытаясь разглядеть сгустившийся за пляшущими языками пожара сумрак…