Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы Страница 54

— Я предпочитаю постоять, — ответила она.

— Ладно, — сказал Шеридан, пожав плечами, и переключился на Дурлу. — Итак… господин премьер-министр… чем могу служить?

Тут он увидел, что Дурла положил на стол какой-то маленький предмет.

— Можно поинтересоваться, что это? — спросил Шеридан.

Но, прежде, чем Дурла успел открыть рот, ему ответил Гарибальди.

— Это записывающее устройство, — сказал он. — Я раздумывал, догадается ли он показать его, или продолжит прятать.

— Вы знали, что оно у меня есть? — спросил явно удивленный Дурла.

— Вам бы не удалось войти в штаб-квартиру бывшего начальника службы безопасности без предварительного сканирования в нескольких диапазонах, о котором вы даже не подозревали, — как можно более небрежно произнес Гарибальди.

— Замечательно. Очень хорошо. Но, как видите, я намерен вести эти переговоры открыто и честно. Вы не против, если я буду вести запись, господин президент?

— Если только в беседе не будут затрагиваться вопросы, относящиеся к сфере безопасности, — шутливо ответил Шеридан.

— Вот и хорошо. Если честно, господин президент, у меня есть только один вопрос. А потом я не буду больше отнимать ваше время.

— Хорошо. И что же это за вопрос?

Дурла наклонился вперед, и на его лице появилось хищное выражение.

— Когда вы прекратите нападения на наши колонии?

Шеридан смущенно моргнул.

— Простите… что? Нападения? Но я не понимаю, о чем вы говорите…

— Неужели? — Дурла, напротив, кажется, вовсе не был озадачен. — Тогда я проясню ситуацию для вас. Агенты вашего Межзвездного Альянса тайно нападают на различные центаврианские аванпосты. Вы видите, что мы изо всех сил стремимся заново отстроиться, вернуть былое величие…

— Пожалуйста, ближе к делу, — резко прервал его Шеридан, моментально вспыхнув.

Но Дурла продолжал гнуть свое.

— …что мы пытаемся вернуть прежнюю славу и величие, подобающее Республике Центавр… и вы наносите точечные удары, стремясь повернуть наши усилия вспять. Шесть месяцев назад были атакованы наши колонии на Морбисе и Нефуе. Но на этом дело не закончилось. С тех пор нападению подверглись и некоторые другие миры. Все эти налеты и акты саботажа явно имеют цель задержать или вовсе свести на нет все наши усилия по восстановлению.

— Все это ложь, от начала и до конца.

— А разве я солгу, если скажу, что среди членов Межзвездного Альянса есть те, кто не успокоится до тех пор, пока Прима Центавра не исчезнет с лица галактики? — голос Дурлы зазвенел, и Шеридану показалось, будто он произносит речь прямо из конференц-зала.

— Несомненно, есть и такие, — ровно ответил Шеридан.

— И разве я солгу еще раз, если скажу, что ваш Альянс пытается нанести урон безопасности Примы Центавра, внедряя среди нашего народа своих людей, и добиваясь влияния на определенных центавриан, усиливая их склонность к попытке свергнуть существующее правительство?

— Это же нелепо. Господин премьер-министр, вы попросили меня о встрече, и я согласился. Но я не давал согласия выслушивать абсолютно беспочвенные обвинения в мой адрес.

— А когда мы согласились на условия мира, господин президент, мы не предполагали, что должны подписать отказ от центаврианской души, — внезапно он резко встал из-за стола. — Полагаю, вы учтете это на будущее, что в отношениях с Примой Центавра… если только мы не решим вести дела с вами таким образом, чтобы вы уяснили, кто такие центавриане, и что они из себя представляют.

С этими словами он развернулся и направился к дверям. Мэриел ничего не сказала, а едва бросив взгляд в их сторону, молча последовала за Дурлой.

Секунду Гарибальди с Шериданом молча смотрели друг на друга, а потом Джон произнес:

— Может быть, ты объяснишь мне, что это за чертовщина?

— Заметь, он приволок диктофон, — сказал Гарибальди, убедившись, что Дурла уже далеко.

— Да уж, заметил. Ты думаешь то же самое, что и я, Майкл?

— Позер.

Шеридан кивнул.

— Он пытается выставить себя в лучшем свете на родине. Записав встречу, на которой он сцепился со мной, он покажет ее на Центавре, и, таким образом, продемонстрирует им, что Альянс больше не станет третировать их. Будет много одобрительных воплей в его адрес, а меня освистают и закидают гнилыми помидорами…

— Еще одно бревно в топку новой войны.

Шеридан пристально посмотрел на Гарибальди.

— Ты действительно считаешь, что он всерьез собирается?

— А ты нет?

— Да. Да, считаю. Но проблема в том, что я ничего не могу с этим поделать… к сожалению, благодаря тебе.

— Мне? — спросил явно удивленный таким заявлением Гарибальди. Похоже, он подумал, что Шеридан просто шутит.

Но Шеридан явно не шутил.

— Послушай, Майкл… — и он уселся рядом с Гарибальди, навалившись на стол. — Ты попросил меня молчать о том, что тебе рассказал Вир. Ты сказал, что он умолял дать ему шанс решить проблему своими силами.

— И он делает свое дело, — сказал Гарибальди. — Все, на что жаловался Дурла, все эти взрывы и тому подобное… работа ребят Вира. Должно быть, его.

И если Дурла явился сюда обвинять вас, значит, Вир его конкретно достал. Если бы это были локальные комариные укусы, Дурла не стал бы тратить время, даже если встреча и сулила бы ему определенные бонусы дома.

— Но проблема в том, что Вир, похоже, слишком хорошо справился со своей работой. Или, по крайней мере, так кажется.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, Майкл, — явно нетерпеливо сказал Шеридан, — что месяцы, даже годы назад правительства членов Альянса были готовы, страстно желали и обладали реальными возможностями сделать все, что угодно, лишь бы удержать в узде Приму Центавра. Но со временем они поостыли. У людей короткая память, Майкл, даже если дело касается войны. Попробуй теперь скажи им, что Прима Центавра находится на пути к восстановлению, и ты никак не заставишь членов Альянса пошевелить задницей, чтобы что-то по этому поводу предпринять. Сейчас мирное время, Майкл, и людям это нравится. Я их понимаю. Но это меня чертовски раздражает. Потому что я не могу никого ничего заставить сделать до тех пор, пока Центавр не отстроится настолько, что в буквальном смысле слова начнет хватать людей за горло. Но, боюсь, тогда будет уже поздно.

— Может быть, тебе стоит собрать совещание…

Шеридан покачал головой.

— Зачем? Я уже выслушал от членов Альянса все, что мне и без того было известно, и Центавр может легко использовать это в качестве очередного примера анти-центаврианских настроений. И это вовсе не весело.

— Значит, ты предлагаешь ничего не предпринимать. Мы будем просто стоять в сторонке, и будь что будет.

— Мы будем наблюдать, — сказал Шеридан. — Мы будем ждать. И скрестим пальцы.

— Скрестим пальцы, — с неприкрытым сарказмом повторил Гарибальди. — В этом заключается наша новая военная стратегия?

— Это то, на что я с течением времени начинаю полагаться все больше, — произнес Шеридан, скрестив пальцы на обеих руках.

Из дневников Лондо Моллари

Примерная дата (по земному календарю) 18 апреля 2273 года

Сегодня я чуть не умер.

Прошедший год… можно было назвать «Годом Длинных Ножей». По крайней мере, так его называли в приватных беседах. Публично же его называли просто Временем Великой Лояльности.

С тех пор, как его назначили премьер-министром, Дурла, казалось, сделался вездесущим. Гехане настал конец. Он отправил солдат в это самое неприглядное место на Приме Центавра с приказом вычистить район от всех нежелательных элементов. Ведь они там, в конце концов, плели заговоры против нынешнего порядка. К тому же они, естественно, завидовали тем, у кого было все…. а не тем, у кого ничего не было.

Естественно, в высших слоях общества этот план получил всеобщее одобрение.

А потом Дурла взялся за сами высшие слои.

О, конечно же, он извел не всех. Только тех, кто не клялся ему в вечной преданности. Тех же, кто, на его взгляд, мог впоследствии пригодиться, он отобрал заранее. А те, кто был в состоянии купить звание преданного сторонника Дурлы, быстренько подсуетились.

Но были и другие — те, кто служил еще до меня, — гордые, достойные, успевшие немало совершить, люди, которым были не по душе методы Дурлы. Те, кто смел противоречить ему, кто имел собственное мнение и не боялся его высказывать. Те, кто наблюдали за тем, как сторонники Дурлы, мало помалу, отгрызали кусочки власти, пока все ключевые посты не оказались в их руках, и, тогда, наконец, решили, что больше не могут молчать.

Лицемерные глупцы.

Они с радостью молчали бы и дальше, если бы были уверены, что Дурла оставит их в покое. Но в один прекрасный день они осознали, что находятся в опасности, и только тогда они начали точить клинки…. хотя Дурла уже давно обрубил им руки.