Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба Страница 55

— Может, ты бы отдохнул бы пошёл? Мы тут сами ещё раз всё перечитаем, — предложил Келли.

— Какое отдыхать? Завтра с утра высаживаемся!

— Пиши, Келли: "А капитана обязать спать по 8 часов в сутки", — подсказала Влана.

— Нет, ну достали, — возмутился я. — Уйду я от вас. Злые вы!

— Вот и вали. Там ужин на столе "под колпаком". Ешь и в койку.

Я плюнул на них и выгнал себя из капитанской. К себе не пошёл. Пошёл посмотреть на этого бойца, который попал мне сегодня под горячую руку. Новенький. Из штрафников. За что, его, интересно? Судя по татуировке — ничего хорошего в его биографии нет.

Я предполагал примерно, где у меня новички, но в каюте штрафника не оказалось.

Пошёл к Дараму. Может, он его в карцер определил? Вообще за курение в корабле по уставу двое суток карцера. Однако с бойцом мы столкнулись в коридоре. Он шёл один и даже улыбался чему-то. Увидел меня — остолбенел.

— Я не виноват, господин капитан, меня, правда, отпустили…

— Ну, отпустили и отпустили, — сказал я. — Чего испугался?

Боец молчал. Он был, судя по всему, не из болтливых. Взрослый уже, в общем-то, мужик, много чего испытавший неприятного. Кто он для меня? Штрафник, которого при первой возможности ставят туда, куда доброго бойца ставить жалко? Или меняют на что-нибудь более необходимое? (Чаще на спирт или зарядные батареи). Да и на что такой вообще может сгодиться? Психика испорчена, спину ему теперь не подставишь… Я знал, что личность штрафников иной раз не гнушаются и стирать. Хоть законом это запрещено, но грамотный психотехник может сделать "из ничего" хорошего бойца. Как правило — смертника. Соблазн тут слишком велик. Так что, этому ещё повезло. Его просто кидали с корабля на корабль. Кидали, потому что есть положение, запрещающее держать бойцов в космосе без отпуска больше двух сроков (5+5 месяцев). Вот это "добро" и передавали "из рук в руки", чтобы в увольнительные не отпускать. Как же фамилия-то его? А, Логан… Морда просто квадратная. С Герми что ли? Не захотелось быть шахтёром? Пока я размышлял, боец не находил себе места. Нет, он, конечно, стоял, как положено, но я ощущал, что ему очень некомфортно.

— Не надо меня бояться, не съем, — сказал я. — Не вовремя ты мне сегодня подвернулся, просто. Устал я. Извини. Но курить в корабле нельзя. Система противопожарная сработать может, да и вентиляция, сам знаешь. Медик в курсе, что именно ты курил? Лечение назначил?

Боец испуганно кивал. Для него наш разговор был, похоже, чем-то типа послеобеденного интервью воробья с букашкой. Воробей, вроде, сыт, но кто знает, надолго ли.

— Ну вот и хорошо. Иди.

Логан продолжал стоять, не веря своему счастью.

— Иди, я сказал. Свободен!

Проводил его взглядом. Не знал я, что делать с такими "бойцами". По уму выходило — на корабле оставлять. На Гране нам лишние проблемы ни под каким соусом не нужны. Но я видел даже по походке, сколько вот этот вот не был на грунте. Года два-три, наверное. Как он вообще живой? Может, у него и осталась-то одна радость, покурить этот самый хинг?

Я нашёл через браслет Мейстера, который жил со штрафником в одной каюте, потом Гармана предупредил. Попросил посмотреть, как бы этот Логан чего с собой не сделал. А вот, что мне с ним делать? У меня таких человека четыре, кажется. А на пяти кораблях — не меньше двадцати, а то и все тридцать… И тут у меня родилась мысль. Рискованная, но почему бы и не рискнуть… Кто вообще решил, что на Грану мы должны высадить именно десант? Я ввалился в капитанскую.

— Так, ребята. Всё, что мы написали — к Хэду. Будем по ходу играть. Нам нужна помощь и психотехники. Уж психотехников там…

— Ничего не понимаю, — сказал Влана. — Зачем нам психотехники?

— Ты это чучело видела сегодня? Штрафника? Из "пополнения"? Это не боец, это ходячая проблема. У нас таких — четыре. Собирай эту заразу по всем остальным пяти подчинённым нам кораблям… Знаешь что такое "болезнь грунта?". Щас мы тут устроим эпидемию!

— Да зачем?

— А затем, что грантсы к психически больным относятся как детям. А детям они позволяют всё. Абсолютно. Будет им "медицинский десант"! Потом, под шумок, довысадим основной. А пока — на "Каменном вороне" — эпидемия. "Болезнь грунта"! Я — гад и сволочь довел команду до коматозного состояния! Келли, доложи комкрыла, он обещал посодействовать. Может нам и с других кораблей этих убогих отдадут. Нам бы человек пятьдесят хотя бы набрать…

Набрали 86. Я и не знал, что проблема не высосана мною из пальца. Штрафников, которых практически не пускали "на грунт", оказалось предостаточно. И срывов хватало. И в госпиталь их брали неохотно. Штрафники — они не люди. Мясо. Высадкой этого странного десанта командовала Влана, чтобы уж совсем поставить всё с ног на голову. И нам это, в общем-то, удалось. В результате вышло так, что ей и пришлось возиться со штрафниками до самого конца операции на Гране. Я отдал ей Дарама, хотя и сам очень нуждался в его помощи, потому что, куда ни ступи — действовать приходилось на свой страх, риск и воображение. Ну, на воображение я не жаловался. Нужно сказать, что польза от этой затеи вышла двойная. За полтора месяца 70 человек мы практически вернули в строй. Медицина на Гране водилась именно та, в которой эти парни нуждались. Им были необходимы земля и отдых. И психотерапия. На Гране особенно заметно отличие нашей медицины от экзотианской.

Физические страдания на грантсов редко производят впечатление. Они признают за болезнь исключительно то состояние психики, которое вызывает эти самые физические страдания. Медикаментозную терапию здесь тоже презирают. Зато достаточно психотехников, развито лечение с помощью "терапии играми с детьми и животными", "терапии созерцания" и прочие экзотианские штуки. А эта мелкая грантская ребятня, окруженная местными "собаками" вроде длинноногих кошек, похоже, вообще ничего не боится. Уже к вечеру наш лагерь превратился в зверинец: кошко-собаки, ушастые полуядовитые змеи, ручные мохнатые пауки, везделезущая мелочь примерно от шести до двенадцати лет (тот возраст, который здесь считается школьным). Отозвались на наши просьбы о помощи и психотехники, которые, кстати сказать, прекрасно со всем этим беспорядком управлялись. И с детьми, и с нашими бойцами, большая часть которых была действительно больна "болезнью грунта".

Но, даже на мой немедицинский взгляд, нам "скинули" и обыкновенных отморозков, каких тоже хватает в крыле. Я даже думал, что мне придётся как-то делить на группы этот "медицинский десант", но психотехники разделили их сами. С разрешения Вланы они даже забрали полдюжины бойцов в какую-то свою клинику. Я посмотрел потом личные дела — взяли самых агрессивных. Я бы таких просто повесил на всякий случай. Руки не дошли. Взрослым грантсам здоровая часть высадившихся жаловалась между делом на то, что я жуткий тиран и деспот. Лицо тирана и деспота я явил только на четвёртые сутки, сбросив основной десант.

История двадцатая. «Дуэль»

Маячок связи замигал примерно в 2 часа ночи. Я еще не ложился. Сидел над картой Граны и думал, что буду делать завтра. Завтра предстояло отрезать постами столицу и оцепить самый неспокойный горный район. Прежде, чем ответить, я посмотрел код запрашивающего. Комкрыла. И ему не спится. Хотел застать меня одного? Да, пожалуйста… Отжал кнопку и машинально выключил карту. Генерал выглядел не по времени бодро, глаза блестели. Возле экрана он стоял, опираясь на руки. Вся поза выражала готовность к немедленным действиям. Значит, как и я, на стимуляторах… Кивнул, вместо приветствия.

— А вы в курсе, капитан, что на вас официальное письмо пришло? С Граны.

Я помотал головой.

— Жалоба, между прочим, — генерал не выдержал, улыбнулся.

Действительно смешно — грантсы жалобу написали.

— По всем четырём ведомствам пошла. Пишут, что вы садист, живодёр и что-то в том же роде. Лорд Джастин не вызывал вас, нет? — комкрыла нахмурился.

Я опять мотнул головой.

— Значит, он в курсе. Я ведь, после того нашего разговора, почитал кое-что про Грану… Скажите, Агжей, что вы там такого натворили, чтобы ГРАНТСЫ обвинили ВАС в жестокости? Как я понял, если бы вы даже демонстративно съели кого-нибудь живьем…

Я не удержал маску и тоже улыбнулся.

— Да ничего особенного не сделал. В первый же день, когда спустили основной десант четверо наших дали себя завести и подрались с местными, что я им категорически запретил. Приказал прилюдно выпороть.

— И что?

— Ничего. Жалуются, как вы только что сказали. Они же унижения не переносят вообще.

— Ничего не понял, — признался комкрыла и сел. — Вы же своих наказали?

— Именно. Зачинщиков отпустил, а своих наказал. Теперь те, кого я отпустил, мне этого унижения до конца жизни не простят. Но мстить — не имеют права. Косвенный вред имени клана нанесён не был. Жалобу, вот, написали… — Я рассмеялся, наконец. Он — тоже. Мы сидели по разные стороны экрана и хохотали.