Владимир Васильев - Наследие исполинов Страница 56

Неизвестно куда завел бы их спор, в какие словесные дебри, но тут снаружи, где-то неподалеку над лесом прогремел натуральный гром. Как в грозу. И вместе с тем в окна переночуйки продолжало заглядывать еще не успевшее спрятаться за тушу крейсера дневное солнце.

На крыльцо все трое выскочили чуть ли не одновременно — и как только в дверной проем пролезли?

Грозы, конечно же, не было и в помине. Зато на севере, совсем недалеко, в небе вспух радужный полупрозрачный пузырь, издалека похожий на мыльный. Грохотнуло еще раз. Пузырь постепенно наливался фиолетовым, будто свежий синяк под глазом.

— Ой! — сказал впечатлительный Сориал.

— Что это? — недоверчиво протянул Тамура, Ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это? — МакГрегори невольно напустил на себя равнодушный вид, потому что догадался о природе синяка в небе. — Это финишная сфера, коллеги. Финишная сфера звездолета с икс-приводом.

— Прямо в атмосфере? — несказанно изумился Тамура.

— Именно. Прямо в атмосфере. Не многие могут похвастаться, что наблюдали такой финиш воочию. Сориал вдруг потешно хрюкнул и засмеялся.

— Ты чего? — насторожился Тамура.

Жорж расцвел беззаботной белозубой улыбкой:

— Наша ценность на глазах растет! Мы — немногие, кто наблюдает финиш в атмосфере! Кстати, сдается мне, что финиширует небольшой корабль, потому что до нелинейности, по моим прикидкам, килоун двадцать. Вряд ли больше.

Едва речь зашла о профессиональном, о старте и финише кораблей, диспетчеры моментально и совершенно автоматически перешли с людских километров на интергалактические килоуны.

Сфера тем временем набрякла и с какого-то момента начала стремительно светлеть. Вскоре она снова стала прозрачной, хотя области нелинейности все еще бушевали по ее периметру. А в центре, там, где все уже успокоилось, из ничего возникло нечто темное и в отличие от недавнего «синяка» — материальное. Финишировавший корабль.

— Эх, приборов нет, — посетовал Сориал, всплеснув руками. — Не понять, что за зверь.

— Ты был прав, — глубокомысленно заметил Тамура. — Корабль совсем невелик.

— Это по сфере нетрудно было понять, — все еще небрежно вставил МакГрегори. — По-моему, финиш в атмосфере куда красивее и величественнее, нежели в вакууме.

— Согласен, — кивнул Тамура.

Постепенно нелинейности сошли на нет. Корабль, с крыльца переночуйки кажущийся крохотным пятнышком, стал стремительно снижаться.

А потом по верхушкам деревьев прокатился первый шквал.

Локальная буря бушевала недолго, но посвирепствовала вволю. У многих деревьев пообломало верхушки, многие недосчитались старых подгнивших веток. Умолкли на какое-то время птицы. Сначала их напугала буря, а потом — корабли чужих, которые целым роем явились к месту финиша. Экс-диспетчерам пришлось снова прятаться в переночуйке и наблюдать за небом украдкой, через окна.

Странное дело, но финишировавший корабль чужие долго не могли обнаружить. Во всяком случае, они кружили и кружили над лесом, не снижаясь. Потом четыре из не менее чем трех десятков кораблей снизились, но вскоре снова взмыли.

Чужие маневрировали до самой темноты; потом часть кораблей убралась на космодром, часть продолжала упорно утюжить местность.

— Ничего не понимаю! Если гость сел, обнаружить его труда не составит. А если не сел, то его бы давно уже перехватили в полете.

МакГрегори недоумевал совершенно искренне.

— Может, он опять прыгнул? Прочь? — предположил Сориал.

— Да вряд ли, тогда и второй шквал до нас докатился бы. А его не было.

— Может, оба шквала слились? Может, мы последствия финиша и сразу за ним — старта просто приняли за последствия одного только финиша?

Сориал инстинктивно пытался объяснить необъяснимое наиболее обыденным образом.

— Нет, Жорж, тут что-то другое. Гости каким-то образом успели спрятаться. Я слышал, что на некоторых правительственных кораблях ставят некие суперкамуфляжные модули ценою чуть не с целую планету. С их помощью можно оставаться невидимым, даже если ты прячешься вплотную к врагу.

Тамура фыркнул, выражая сомнения:

— Угу. Я тоже слышал о чем-то подобном. Вот только я ни разу не слышал внятного теоретического обоснования всем этим небылицам. Как, спрашивается, скрыться от тазионарного сканирования, сам подумай? От потока — еще туда-сюда, но от сканирования…

— Не знаю. — МакГрегори беспечно пожал плечами. — Но думаю, что это все же возможно. На всякую хитрую задницу найдется еще более хитрый фитиль.

— Ну-ну, — не стал спорить Тамура. — Впрочем, нам-то что до всех этих штучек? Если корабль имеет защиту ценой в целую планету, то на нем прибыли такие шишки, которым до нас просто нет дела. Что правителям миров какие-то там диспетчеры?

— Вот тут ты прав, пожалуй, — согласился МакГрегори. — Завтра с утра совершим вылазку в лес.

— А патрули чужих? — хмуро спросил Тамура.

— К утру чужие их снимут. А вместо этого вышлют пехоту, вот увидишь. И мы должны пехоту опередить. Единственное, что мы реально можем сделать для нашей планеты — рассказать, как все было. Кто бы ни явился на таком непростом корабле, если он друг, ему будет весьма интересен наш рассказ.

— А если не друг? Если это все те же скелетики или их союзники нарисовались? — усомнился Сориал.

— Тогда им не пришлось бы прятаться от патрулей шат-тсуров.

— На все у тебя готов ответ, — проворчал Тамура. МакГрегори печально вздохнул в ответ:

— К сожалению, далеко не на все.

Парламентерский бот дзанни

Прыжок просчитывали вшестеро дольше обычного, с минимальными допусками по расстоянию на расположение финишной сферы. Допуски составляли меньше сорока килоун. Подобные «блошиные» прыжки возможно было осуществлять исключительно в пределах одной звездной системы, да и то лишь между ближайшими планетами или их спутниками и, безусловно, только при отсутствии вблизи астероидных поясов.

Маримуца с подчиненными взлетели с поверхности Ухты и закрепились на стационарной орбите, а пока компьютер трудился, ворошил россыпи цифр, внимательно следили за неприятельским флотом. Практически непрерывно бот с земными десантниками сканировался армадой шат-тсуров.

Они уже знали, чья это армада, Маримуцу известили с флагмана, когда бот приземлился на Ухте и лейтенант согласно приказу доложил о выполнении первичной задачи.

— Знаешь, — задумчиво сказал Раджабов, в очередной раз покосившись на табло тазионарного счетчика, — нас определенно пасут. Определенно.

— Вижу, — недовольно буркнул Маримуца. — Но ведь не трогают пока?

— Вот я и не понимаю — почему не трогают? Если они знают, что у нас предстартовое состояние, почему не берут? Почему отпускают?

— А почему сразу не взяли, едва мы финишировали?

— Может, пытаются понять, что удумал предводитель азанни и вообще зачем он здесь? — неубедительно предположил Раджабов.

Маримуца едва удержался от презрительной гримасы:

— Рафик, ты что, недоспал? Какой предводитель? Скелетики давным-давно уже установили, где находится Парящий-над-Пирамидами. Информацию такого рода скрыть невозможно, ибо что это за лидер, который прячется? Кто за таким лидером пойдет? Скелетики просто не поймут, зачем мы здесь, — как не понимаем этого мы. Вот и выжидают. Их интересы явно расположены на Табаске, а мы вертимся вблизи Ухты. И раз мы готовимся смыться, гораздо полезнее будет узнать, куда фальшивый парламентерский бот направился, нежели захватить подставных болванчиков. Нас то бишь.

Раджабов вздохнул, помолчал и виновато сознался:

— Недоспал я, это верно…

Маримуца только рукой досадливо махнул. В видеокубе астрогатора беспрерывно текли столбцы вычислений, и казалось, не будет конца этому десятичному потоку.

— Команда, вы как там? — осведомился Маримуца по селектору.

— Готовы, — лаконично доложился кто-то из Суондредов. Вероятно, Джерард, старший из близнецов, он у братьев-десантников выполнял роль капрала, хотя все Суондреды покуда оставались рядовыми. Лейтенанта и унтера за прошедшие двенадцать суток успели поставить в известность о том, что Джерард старше Клемента, Арнольда и Конрада соответственно на две, пять и семь минут. Бедная их мать отказалась от дородового подращивания и выносила всех четверых, хотя, естественно, в положенный срок пришлось делать полузабытое уже врачами-акушерами кесарево сечение. Этих лбов вынимали из нее, как заряды из обоймы, одного за другим. Ужас какой-то. Дариуш Маримуца даже не подозревал, что в доминанте Земли кое-где еще практикуется такое варварство.

Обыкновенно в штатном режиме на пунктире экипажу довольно трудно заметить прыжки. У некоторых темнеет на миг в глазах. Если после долгого пребывания в горизонтали при повышенном тяготении резко вскочить на ноги, возникает очень похожее ощущение. Мгновенная пустота в груди, словно падаешь с высоты, но все это протекает настолько быстро и почти неуловимо, что спустя секунду начинаешь сомневаться: не почудилось ли?