Натали Хеннеберг - Язва Страница 56

— Мы не оставим им на это времени! — возразил Айрт. — Мы высадимся внезапно!

— Вы верите, что в космосе можно сохранить какой-нибудь секрет? И так уже полно слухов…

— Мы будем храбро сражаться!

— Другие уже сражались. Другие, которые не хотели или не могли покинуть эту планету. Ведь были целые полки молодых парней, которые целиком погибли в полярных льдах, и эскадрильи кораблей, которые, взрываясь, падали в Тихий океан…

— У них было негодное оружие.

— А другие прилетали из космоса, вооруженные лучше, в надежде спасти самых нужных. Немногие вернулись.

— Потому что они действовали неумело.

— В каком смысле? Они не хотели заливать кровью Землю, и так уже почти безжизненную. Ведь более трех четвертей землян заражены, подумайте об этом! А есть еще животные, растения, а особенно насекомые, все они испытывают невероятные мутации! Эпидемия зашла очень далеко. Появились ядовитые туманы над ущельями, чудовища в океанских безднах, плазма, наконец… Видно, есть общий принцип. И пока вы сражаетесь с бесчисленными отрядами чудовищ в образе людей, тайный совет Ночных не колеблясь, применит термоядерную реакцию, чтобы уничтожить этот мир, уже сгнивший до ядра!

— Они не осмелятся! — возразил Айрт, но холодный пот выступил у него на лбу.

— Нет, они осмелятся. Они презирают эту Землю, из которой они уже высосали почти все, что могли. Ведь в Галактике есть тысячи планет такого же типа, а вы уже знаете, что вид материи не имеет значения. Ночные на Земле могут погибнуть — а Язва останется. Высаживайтесь же на Землю со своей несчастной флотилией, и, вот увидите, она не выдержит и дня! Может быть, это диктуется стратегическими соображениями Сигмы и этого самого Ингмара Кэррола, которого вы проклинаете! Вы будете причиной разрушения нашей планеты, Айрт Рег! Оставшиеся в живых будут проклинать вас до тех пор, пока существуют звезды!

— Вы лжете! — Айрт обрушил свой кулак на приемно-передающее устройство перед собой. — Все это только попытки сбить меня с толку! Откуда я могу знать… уж не пособница ли вы Ночных?! — Сложный и ценный аппарат разлетелся на куски, но это ни к чему не привело: молодой, с металлическим оттенком, язвительный голос еще и рассмеялся нахально, и потом затих, и астронавт с некоторым даже удовлетворением посмотрел на капли крови на своих пальцах…

Жаку, который вошел в рубку своим бесшумным шагом, старого Ночного, он попросту указал на обломки:

— Уберите это.

Второй голос заговорил значительно позднее. Это случилось после одной из битв, когда каюты «Скорпиона» были забиты ранеными. Особенно часто встречались тяжелые ранения — разрыв внутренних органов, раздробленные кости, ожоги, которые Айрт и его экипаж не могли вылечить… Люди, вырванные из лап смерти, бредили, а когда приходили в себя, то взгляд их как будто кричал. Другие выли от боли. Бесконечные жалобы и стоны затихали только с угасанием самой жизни, лишний раз подчеркивая ужас всего этого кошмара. Айрт как раз стоял рядом с черно-красным телом человека, у которого была содрана почти вся кожа, когда различил поющий нежный голос, немного хрипловатый, такой реальный, что он вздрогнул и обернулся, чтобы посмотреть, не стоит ли эта женщина рядом с ним.

— Я рядом с вами, — сказала она. — Я попробую что-нибудь сделать. Положите руки на плечи этого несчастного.

Ничего не ответив, он послушался.

Реакция была мгновенной. Измученное тело как будто расслабилось, судороги прекратились, веки опустились на закатившиеся зрачки. Умиротворенное выражение разгладило нечеловеческую гримасу. Айрт, словно зачарованный, продолжал глядеть на взломанную грудную клетку, где билось сердце и дышали легкие. Внезапно сердечная мышца перестала сокращаться, и он отодвинулся от счастливого мертвеца.

— Я не могла сделать ничего другого — только облегчила его страдания, — объявил голос извиняющимся тоном. — Но у того, что рядом, есть шансы выжить. Думайте очень напряженно о его выздоровлении. Думайте о чем-нибудь радостном, ясном: о земном дне, о весне, о зеленых холмах Земли. Ведь это всего лишь ребенок, подумайте о его матери, что осталась дома. Вот видите, ему легче, его дыхание становится ровным. А теперь перейдем к другому, к тому, у которого оторвана рука. И вон к тому…

Айрт как будто в полузабытьи двигался меж рядами раненых на полу, и хрипы стихали, крики становились редкими. Но этот второй голос стал слабее и не таким уверенным. Он еще вибрировал у него в ушах, как еле слышная музыка. Он остановился и спросил:

— Вам от этого плохо, да?

Пауза. А потом:

— Да. Это ужасно. Я никогда еще не брала на себя столько.

— Сделаем передышку?

— Это необходимо, — сказал голос со стыдливым облегчением. — В таком состоянии я бессильна. К тому же… ваш экипаж беспокоится.

Айрт обернулся и увидел безграничное удивление на лицах своих людей. Ну, конечно, это было невероятное зрелище: их капитан-корсар, покрытый кровью, с потрескавшимися губами, голос которого еще не успел принять обычное звучание после команд и угроз, вел себя как обычный лекарь! Сам он испытывал огромное желание остаться наедине с голосом. Он оставил раненых на попечение Жака и закрылся в помещении командного поста. Незнакомка молчала, но он чувствовал ее присутствие, успокаивающее и близкое. И вдруг до него дошло: если ему удавалось не свалиться с ног от переутомления, то это потому, что она была рядом во время битвы.

Он спросил:

— Кто вы?

— Мутантка.

— Но мутанты — чудовища… выродки! А вы такая добрая…

— Я не добрая, — возразил холодно голос. — Просто чувствительная. Я ненавижу страдание. При условии, что мутации являются попросту совершенствованием приобретенных наследственных свойств, мы можем эволюционировать как в сторону добра, так и в сторону зла.

— Вы излечиваете…

— Нет. Я беру на себя страдания других. И разрушаю их. Но не всегда это так просто, вы сейчас сами могли заметить.

Она усмехнулась, и смех ее был легким, музыкальным, совсем не похожим на победоносную трель первого голоса:

— Предположим, я нечто вроде человеческого антибиотика… Но…

Голос стал удаляться, терять реальность. Айрт крикнул:

— Вы вернетесь? Вы снова поговорите со мной? Вы не оставите меня таким одиноким, таким отчаянно одиноким?!

И он будто почувствовал на своем лице чье-то легкое дыхание.

Потом наступил долгий перерыв. В течение всей новой кампании они не появлялись. А это была победоносная кампания. Айрт начал яснее осознавать стоящую перед ним задачу. Однажды, собрав экипаж своего корабля и включив наружное вещание для других, он сказал:

— Ну, вот. Тем, кто присоединился ко мне из любви к наживе или к приключениям, лучше оставить нас и высадиться на первой же обитаемой планете. «Скорпион» не простой пират, это исследовательский корабль. Мы нападаем на Ночных только тогда, когда нет другого выхода, чтобы освободить их пленников, но особенно для того, чтобы научиться бороться с Язвой. Позднее, научившись, мы сможем выковать наше оружие. И вернуться на Землю. Это будет освобождение.

— Крестовый поход! — воскликнул Жак, бывший Ночной.

Другие согласно склонили головы, и Айрт почувствовал невероятное и абсолютное доверие.

Пассажиры, которых он высаживал на астероидах, расположенных недалеко от регулярных путей сообщения, начали распространять легенду о «Скорпионе», странном скитальце, который хотел бороться — не разрушая, и победить — не уничтожая. Это казалось чем-то невероятным, и в задымленных наркотиками тавернах на окраинах галактики старые космические бродяги пожимали своими широкими плечами.

Но слухи обретали реальное подтверждение. Утверждали также, что Айрт Рег, кадровый офицер космического флота, был официально (но тайно) произведен в корсары Двойной Звезды. Когда он впервые услыхал эту байку из уст принца-торговца, безвылазно сидящего на своем спутнике и продававшего «Скорпиону» горючее за золото Ночных, Айрт только рассмеялся. Но разуверять не стал. Не потому, что хотел подтвердить ложь. Он был мечтателем, и ему, пожалуй, хотелось, чтобы это оказалось правдой…

Еще более странным было то, что со стороны Сигмы не поступило никакого официального опровержения: Ингмар Кэррол бушевал, но торговцы были еще и политиками — ведь у Айрта было уже столько побед! Его имя стало популярным от Пояса астероидов до Большой Медведицы. Ведь совсем неплохо было примазаться к престижу, не заплатив за это. А в случае поражения всегда можно отвергнуть беспутного авантюриста.

Такой и была всегда большая политика великих республик, царивших когда-то на земных океанах, блестящей наследницей который стала теперь Сигма.

Айрт понимал это.

Но это было ему безразлично… совсем безразлично!

Голоса все молчали. Айрт разбил немало приемно-передающих устройств, прежде чем понял, что механизмы были ни при чем. Мало-помалу неудовлетворенность возрастала. «Почему они начали говорить со мной? И почему они замолчали?» Он снова был одинок, больше, чем когда-либо. Другие космонавты обменивались воспоминаниями о Земле, о гостеприимных зеленых планетах. Они рассказывали о своих блестящих или счастливых приключениях, показывали жалкие остатки домашних архивов: микрофильмы, выцветшие фотографии, плохо сохранившиеся письма с расплывчатыми строчками. Один с гордостью показывал домик земного типа, затерявшийся в джунглях Гиад; другой — изображение усталой молодой женщины, окруженной ребятишками, и старушки с седыми волосами.