Андрэ Нортон - Полет на Йиктор. Отважиться пойти на охоту Страница 57

Фарри подошел к ней с распростертыми объятьями, а потом озноб сменил его внезапную радость, которую он ощутил впервые за свою тяжелую и никчемную жизнь. Этот запах… нет, он не мог так ошибиться! А он исходил от…

Он выбросил вперед руку и вырвал это из ладони Майлин, и обнаружил что–то завернутое в лист бумаги из великолепной шерсти, такой, в какую заворачивают нечто хрупкое после покупки. Лист бумаги откинулся в сторону, позволяя ему увидеть нечто мерцающее смешанными оттенками: розовым, белым, как перламутр, и еще он увидел теплую серость первых сумерек.

Фарри продолжал пристально смотреть, пока аромат окутывал его облаком запаха, наполняющим каждый вдох. Она… она…

Издав хриплый вопль, он бросился на ближайшую к нему стопку бесполезных пленок, являющих собой дивную вещь, однако часть их содержала грубую жестокость: такую пытку, что она стирала все чувства и оставляла вместо них ощущение нестерпимой боли. Из этой боли появился гнев, неистовый, наполняющий его до такой степени, что он, взмахнув рукой, смел на пол стопки с пленками; его губы были поджаты с такой силой, что он даже прикусил их, а его лицо походило на морду свирепого зверя, неспособного дать выход своему гневу, кроме как выпустить клыки и когти. Другая его рука стремительно потянулась к поясу и вытащила короткий защитный нож, доставшийся ему как бы в наследство от их встречи с Гильдией. Кто смог бы заплатить за это — эту боль, печаль… Смерть!

— Где… — требовательно прорычал он. — Где это было? — Он не осмелился снова коснуться этой многоцветной штуки, которая мучила его даже сейчас, когда он не смотрел на нее.

Майлин осторожно двинулась и подошла к нему сзади. Все тело Фарри вздрагивало, и он страстно желал повернуться к ней, высокой и красивой, чтобы вытрясти из нее знание, которым он должен обладать. Она подняла красивый обрывок, потрясла его так, что он понял, что на это надо посмотреть, вопреки ярости и ужасу; она вытянула поднятое во всю длину, и это оказалось нечто вроде шарфа. Если смотреть на этот кусок материи под углом, то все его цвета переливались.

— Что это? — Майлин не старалась внести сумятицу в сознание Фарри, а просто заговорила вслух преспокойным голосом, таким, каким разговаривала только с теми, кого она любила — с животными, необычными или знакомыми, которые разделяли с ней ее жизнь.

— Что это, брат мой? — спросила она во второй раз. Фарри высвободил слишком сильные эмоции, переживая им за слишком короткий отрезок времени. Теперь он чувствовал головокружение и болезненную слабость и с трудом добрался до края стола. Три раза он проглатывал комок в горле, прежде чем смог вымолвить хотя бы слово.

— Это… от крыла! — отвечал он, содрогаясь всем телом.

— Так–так, — промолвил Крип Ворланд. — Разве ты видел где другие такие крылья, как твои? — спросил он.

Фарри повернул голову так, чтобы не видеть трепетание цветов, которое Майлин вызвала опять. Память… неужели он все помнил? Он боролся с гневом, и ему удалось взять под контроль свою вспышку.

— Крыло… может быть похоже на мое. — Разве что оно было гораздо красивее со своими теплыми цветами, чем его затемненные зеленые маховые крылья.

— Ты можешь рассказать нам побольше, маленький собрат? — спросила Майлин, а он про себя отметил, что она была другом всех крылатых, имеющих лапы, и других форм жизни и теперь очень пристально наблюдала за ним.

Фарри даже не поднял руку. Его рот скривился, а в горле вспыхнула ярость — ярость все еще обуревала его, но теперь было что–то еще, ощущение огромной потери навалилось на него, поскольку он стал обладать грузом своих крыльев до срока, и чтобы высвободить их, ему понадобились страшные усилия.

— Она умерла… — он произнес эти слова — и внутренне заплакал.

— От чего? — строго спросил Борланд, и уверенности в его голосе было достаточно для Фарри, чтобы он сумел ответить.

— Я… я… не знаю. Если я попытаюсь узнать… — он помахал тонкими пальцами на расстоянии дюйма от шарфа. — Ведь я почувствую только то, что ощущала она, а не как она умерла или откуда к ней пришла смерть.

Складки на подбородке Зорора полностью выпрямились. Он немного наклонился вперед, словно пытался внимательнее изучить шелковое крыло.

— Эта ткань провезена сюда тайно, контрабандой? — Шипение почти затерялось в требовательности звучания его голоса. Однако он не попытался прикоснуться к отрезу материи, который продолжал трепетать, хотя вокруг не было даже намека на легкий ветерок.

Тогда Ворланд обратился с вопросом ко всем присутствующим:

— Выходит, это запрещенный импорт, так? Зачем кому–то рисковать запретом на полеты, чтобы торговать таким товаром? И какие же получаются достоинства из уничтоженной красоты?

Контрабанда на всех планетах считалась тяжелейшим преступлением, и на контрабандистов бросали все силы закона в виде специального отряда офицеров, независимо от того, случилось это на планете или за ее пределами. Им поручалось поймать преступников, чтобы подвергнуть их суровому наказанию.

— Я не знаю, — снова вступил в разговор закатанин. — Поскольку я официально занимаюсь иноземным антиквариатом, то есть вещами, которые могут добавить два–три слова к нашим записям, то состою в Гильдии Импортеров, и не только здесь, но и еще на пяти планетах. А вот список запрещенных вещей…

— И под каким названием это числится в списке? — спросила Майлин, осторожно кладя полоску материи на стол.

— Как ткань паука–шелкопряда… новая разновидность… о чем немедленно следует сообщить на ближайший пост Патруля.

— Я не знаю, что такое паук–шелкопряд, — Фарри смотрел только на мерцающую массу. — Но это не может быть тем…

— Нет, — отрицательно покачал головой Крип Ворланд. — Это кажется гораздо крупнее. И взято из крыльев…

От его слов Фарри содрогнулся и снова вцепился в край столешницы, чтобы успокоиться. Ему надо отгородиться стеной от теснящихся в голове мыслей. В нечистотах Приграничья, где эти двое отыскали его, он спасался от голодной смерти вместе с остальными бродягами, тонущими в пучине зла, распространявшейся по поселению близ посадочной площадки, и так действительно было; и когда у него появлялась жажда общения, он делился мыслями со смуксом, тоже пленником. Потом прибыли эти двое и внезапно забрали их с Тоггором. После этого он видел множество неприятных вещей, вызывающих страх вкупе с ужасом, но почему–то ни одно из них не коснулось его так сильно, как сейчас — как будто услышанное изо всех сил стремилось отпереть дверь, которая, если ее открыть, унесет его в другое время и место, куда он не должен ни входить, ни даже…

— Если это попало в запретный список, — сказала Майлин, — то кто–то обязательно должен был знать происхождение и источник этого — и конечно же, должен был и видеть это прежде.

Тут заговорил Зорор:

— Крылья… собрат, — теперь он смотрел на Фарри, и в его взгляде чувствовалась тревога, частично скрываемая морщинистыми чешуйками. — Ты смог бы рассказать нам, кто и где?

Фарри вновь ощутил волну головокружения.

— Я…

— Нет! — перебила его Майлин. — Есть одно место, куда он не рискнет отправиться — то есть, в прошлое, откуда он появился. — Она вытянула руку и откинула со лба Фарри мокрые от пота волосы.

— Где же вы нашли это, Дочь Лунной Силы? — спросил Зорор обычным тоном, словно она предоставила ему какие–то улики.

— На открытой продаже, на рынке. Просто искали что–нибудь необычное, — парировала она. — Фарри может отправиться туда и поискать нужную информацию.

— Найти космонавта, павшего духом от неудач, и даже гораздо больше, — заметил Ворланд.

— Космонавта, побывавшего на многих планетах, известных и неизвестных, — добавил Зорор, словно пытался разобраться с проблемой при помощи всей силы своего знания. — Но для того, что встретиться с ним — нам придется отправиться к нему. А с этим, вероятно, можно будет узнать и побольше!.. — Он не дотронулся до шарфа, на который показывал его коготь. — Но нашему маленькому собрату необходима какая–нибудь защита. Давайте–ка подумаем…

— Защита? — переспросил Борланд.

— Разумеется. Когда у нас будет побольше времени, я объясню. Но уже сумерки, и я бы сказал, что нам лучше приступить к обсуждению того, что нам надо делать, до наступления ночи.

Майлин взяла плащ с капюшоном и ловко набросила его на Фарри, прикрепила капюшон к верхним кончикам крыльев, оставив ему впереди смотровое отверстие. В таком виде Фарри ростом почти не уступал своим спутникам. Прежде чем он успел взять Тоггора, тот сам соскочил со стола и устроился на Фарри, удерживаясь всеми восемью коготками.

Когда они вышли на маленький задний дворик, закатанин заговорил в наручное устройство, вызывая скутер. Ворланд покачал головой.