Натали Хеннеберг - Язва Страница 58

«Вот так мы друг друга и узнаем, — сказал он себе. — Это будет нашим паролем». (Он вспомнил о детских играх.) «О, — продолжал он что-то похожее на молитву, — кем бы ты ни была — невидимая, далекая и вездесущая, моя сестра и мой друг — слушай же меня! Мой конец близок, но я думаю о тебе, и я больше не одинок. В этой жестокой и мрачной жизни ты была для меня самой нежностью и лучом света. В этой жизни, где наши товарищи и наши близкие становятся жертвами, где нас преследуют видения измученных лиц, где мы мечтаем только о том, чтобы умереть с честью на нашем корабле, ты оставляешь мне надежду и веру в существование дружбы и мира. Даже если это мираж — спасибо тебе! И я хочу, чтобы накануне этой последней битвы ты знала, что мое счастье не в бою, а возле тебя, моя незнакомая сестра. Однако мне пора».

Тревога!

На экране внешнего обзора появилось изображение колеблющегося пространства, покрытого вспышками и удаленного от них примерно на парсек, где три или четыре арктурианца уже покидали поле боя — разбитые, лишенные управления и, скорее всего, заполненные трупами. Эти корабли затрудняли маневры всей эскадры. Все пространство между Драконом и Лирой превратилось в сплошную бойню. Ночные разгоняли дезориентированный эскорт. Тяжелые транспортные корабли в нерешительности топтались на линии огня. Глубина черного ничто и свечение обнаженных звезд над этим небесным ристалищем, вокруг огнедышащей арены, придавали зловещее очарование всему спектаклю…

Айрт тотчас понял, что все черные корабли применяли тяжелые дезинтеграторы — на этот раз речь шла не о пленении и ограблении беглецов, а о полном их уничтожении. Он тотчас уловил ошибку в тактике арктурианцев: линия конвойных кораблей была слишком растянута, и противник в любой момент мог зайти с флангов. Он выругался: чему же их учили в Астронавигационном колледже?! Жак рядом с ним тоже следил за вращением безумных звезд в черной бездне, как будто это были зерна рассыпавшегося жемчужного колье.

Он сказал:

— Они ведь очень плохо защищаются, да?

Айрт кивнул.

— И мы почти ничего не можем сделать, да? Прежде, чем мы начнем действовать, все будет кончено…

— Если только нам не удастся попасть в орбитальный прилив…

И в этот момент торопливый и прерывистый голос раздался в голове Айрта:

«А вы пробовали подпространство?»

Это было так неожиданно, что сначала он было заартачился.

«Да разве известно точно, что такое подпространство? Это пока всего лишь гипотеза. Его точные координаты и свойства абсолютно неизвестны, а что касается того, чтобы войти в него… В Межзвездном Кодексе написано…»

«Что там, в принципе, возможно все, но с точки зрения разума немыслимо… — перебил его первый голос, резкий и как будто с серебряным звоном. — Но ведь вы мутант, не так ли? Вы же знаете, что подпространство является точной копией реальности. Для вас это должно быть достаточным доводом. То есть, вы погружаетесь в него и выныриваете».

«Подожди, Талестра, — прервал поющий голос, — не своди его с ума: он еще не стал „сознающим мутантом“. Айрт, слушайте меня: вы должны представить себе свой бросок в уме. И ничего не бойтесь, ваши двигатели выдержат. Мы их осмотрели. И мы с вами…»

«Речь идет не о страхе!» — сказал Айрт.

И он неожиданно оказался в том самом мире, которого гуманоиды опасаются, который они называют «вселенной помутившегося разума», где достаточно усилия воли, чтобы вести звездолет или создать новую звезду. Он сделал это усилие, и бездна пенящихся звезд открылась перед ним. И он пересек ее со скоростью молнии, не обращая внимания на невероятные феерии подпространства, на кроваво-красные бриллианты, на пламенные розы, на неслыханные призрачные видения бесконечности. За секунду он осознал все взлеты и падения человечества и то, что термин «божественный» может означать для человека…

В эти мгновения двигатели и системы корабля творили чудеса, космонавты в бесчувственном состоянии склонились на свои пульты, и Жак тоже рухнул на пол рубки с ярко выраженными признаками болезни пространства. На всех контрольных табло стрелки, исполнив какой-то немыслимый, дикий танец, застыли на нулях. И, пробив стены звука, света и еще какие-нибудь, наверное, «Скорпион», еще фосфоресцирующий после погружения в подпространство, внезапно появился прямо между двумя фронтами, в гуще боя.

Четыре из семи арктурианских кораблей спасти было уже нельзя. От них остались только искореженные корпуса и несколько космонавтов, что успели выпрыгнуть через запасные люки. Однако черная эскадра и по ним прошлась своими огненными лучами. Ее корабли получили всего лишь несколько поверхностных повреждений, и казалось, что судьба каравана решена. «Тем не менее, — решил Айрт, — если Ночных отвлечь хотя бы на короткое время, корабль вице-адмирала мог бы отойти с двумя оставшимися кораблями эскорта и транспортами, а потом и вообще сбежать. Это вопрос нескольких секунд». Судя по знакам отличия, один из кораблей эскорта был госпиталем, другой — «детским садом». Дьявольский корабль-крепость уже догонял их, не обращая никакого внимания на легкий «Скорпион», на котором, судя по виду, не могло быть крупнокалиберных орудий.

Айрт соображал очень быстро, он даже не слушал больше голоса. Он оценивал позиции черных жал, быстроходных и эффективных, и чудовищную массу корабля-крепости. Всего один луч мог бы превратить его корабль в ничто, от него не осталось бы ничего — ни атома металла, ни кусочка человеческой плоти. Поэтому было необходимо в первую очередь вывести из строя именно его, дезориентировав при этом черные жала, чтобы помешать и им. Единственным средством для этой невероятной операции было молниеносное поражение командного поста летающей крепости, чтобы лишить ее возможности управлять боем. В том месте, где находился командный пост, вооружения почти не было, а находящиеся рядом отсеки жизнеобеспечения всегда являются самым уязвимым местом любого корабля.

Тактика безумца… У него не было даже одного шанса из тысячи.

Айрт еще раз посмотрел на изображение огромного дьявольского корабля на экране внешнего обзора. Вблизи это была целая планета из сверкающего металла. На носовой части огромными светящимися буквами было выведено: МРАК. Зеркала солнечных батарей переливались. На какую-то секунду Айрт Рег-корсар снова превратился в маленького мальчика с его прежней безысходностью и отчаянием, которому сейчас предстояло отомстить за своих. Но тотчас же мозг космонавта принял решение: эти солнечные батареи и антенны внешней связи, служащие для передачи и получения информации и были самыми уязвимыми в данный момент. Айрт не мог надеяться на то, что ему своими дезинтеграторами удастся пробить чудовищную броню, но он мог надолго дезориентировать врага…

В то время, как черная эскадра сосредоточила свой огонь на корабле вице-адмирала, а крепость медленно поворачивала в ту же сторону, Айрт бросился к пульту управления и, еще раз воспользовавшись подпространством, очутился вместе со своим кораблем чуть ли не на носовой части противника. И там, открыв огонь из всех дезинтеграторов, он вызвал, как сказал он сам себе, «самую прекрасную суматоху в мире». Неожиданно лишившись управления, черная флотилия беспорядочно закружилась в пространстве, и ее разрозненные залпы затерялись среди бледного свечения звезд… Крепость же, лишенная средств связи с окружающим миром, беспорядочно завертелась вокруг своей оси. Другие корабли Ночных не осмеливались стрелять по дерзкому корсару из опасения попасть в тяжелую взбесившуюся массу…

…На экранах «Скорпиона» на момент возникли изображения упавших на колени земных женщин и детей…

Воспользовавшись нерешительностью врага, транспортные корабли с эмигрантами, которым этот неожиданный поворот событий придал разума и решительности, перестроились на эллиптическую орбиту, чтобы спастись бегством. Два корабля эскорта как бы с сожалением последовали за ними, разрядив свои тяжелые дезинтеграторы в сторону черных жал, и только черные обломки продолжали кружиться в пространстве. Лишенная средств связи, с потухшими экранами, крепость все же продолжала палить в разные стороны, попадая в свои собственные корабли. Последовала неописуемая паника, и Айрт успел еще два раза разрядить дезинтеграторы по носовой части своего противника.

Давид сжигал Голиафа.

Заколебались близлежащие астероиды. Кое-где разразились магнитные бури, зажглись полярные сияния, орбитальные сдвиги сотрясали архипелаги планет. Маневрируя в океане излучения, космические корабли превращались в титанов, в существ чудовищных и святых, которые некогда смутили все цивилизации на заре их развития…

У вице-адмиральского корабля хватило мужества остаться на поле боя до конца, до тех пор, пока тяжелые «космические баржи» с их грузом человеческой паники не превратились в еле светящиеся точки в пространстве. Тогда он расцвел всеми цветами радуги. Двойная Звезда у него на носу засияла, как солнце, а разрозненные обломки, танцующие вокруг него, образовали настоящую розу ветров. Такие же останки черного отряда в красочном беспорядке кружились и вокруг «Скорпиона». Айрт позволил себе немного потешить свое тщеславие и передал на адмиральский корабль: