Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения Страница 58

– Кто такая?

Короткая фраза словно кипятком обожгла всё внутри: в орниттском языке не было понятия рода, вопрос прозвучал на юнивёрсе. Откровенно говоря, Фелис предпочла бы сейчас обезличенное: "кто это", нежели подчёркнуто правильное обращение.

А их босс вовсе не дурак. И это плохо. Куда сложнее будет убедить его в своей невиновности.

– Шпион, – с готовностью откликнулся один из конвоиров, самодовольно распушив хохолок.

– Он говорит по-орниттски! – изобличительно воскликнул другой, приводя, как ему казалось, в качестве доказательства своей правоты абсолютно неоспоримый аргумент.

– В грузовом отсеке поймали, – лаконично подытожил третий.

Вообще-то её не ловили, а она не пыталась скрыться, подумала Фелис с обидой, но вслух сетовать на неточность формулировки не стала: не до того было. Каждое неосторожное слово могло усугубить ситуацию. Вместо этого она опустила голову, стараясь принять как можно более нейтральную позу и исподволь огляделась.

Узкая комната-пенал не могла похвастаться ни удобством, ни убранством, ни акустикой, да и назвать её просторной язык не поворачивался, – но по меркам космического корабля она была поистине роскошной. Вертикальная приставная лестница вела куда-то наверх, должно быть, на второй ярус, внизу же, на небольшом возвышении, восседал немолодой, грузный, неряшливо и безвкусно одетый орнитт, которому с неподдельным уважением поклонились её сопровождающие.

Капитан корабля? Или его владелец? Или и то, и другое. Толстый орнитт производил впечатление тёртого калача, многое повидавшего на своём веку и не склонного миндальничать с незваными гостями.

– Любопы-ытно, – медленно, со вкусом произнес "босс", сам, впрочем, никоим образом не выказывая ни малейшего любопытства. – Выходит, у нас на борту шпион Ойкумены? Да-а, весьма любопытно...

Полумёртвая от страха, Фелис попыталась взять себя в руки, лихорадочно вспоминая посвящённые орниттам лекции бессовестно короткого курса ксенопсихологии, преподаваемого будущим лингвистам. Сейчас каждая мелочь, каждая крупица знаний могла оказаться полезной, а каждый промах – мог стать фатальным.

Орнитты считались самой противоречивой и сложной для взаимопонимания расой. С одной стороны, хорошо изученные и во многом близкие людям, с другой – пугающе непредсказуемые и совершенно нелогичные. Нет, логика у них, конечно, была. Но специфическая и своеобразная.

– Я не шпион, – с жаром возразила она, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно и в то же время с отчаянием понимая, как неправдоподобно и жалко это выглядит.

Сидящий перед ней орнитт не спешил вступать в диалог, видимо, давая ей возможность продолжить. Фелис было неловко обращаться к нему, не зная имени, но у орниттов, в отличие от людей, бытовали совершенно иные правила на этот счёт. Назвать своё имя – значит, проявить к собеседнику уважение и доверие, а главное – дать понять, что и он может доверять тебе. Даже ничего особо не значащее имя-первого-порядка орнитты не спешили раскрывать с бухты-барахты первому встречному.

– Обыскать, – коротко бросил хозяин корабля, и прежде чем девушка успела опомниться, содержимое её рюкзака и карманов было изъято и предъявлено толстому орнитту.

Босс обстоятельно, не торопясь оглядел нехитрое имущество: косметичку, термокружку, банковскую карту, неизвестно как сохранившийся корешок ваучера перелёта "Альбедо – Лайма", авторучку с фонариком и, конечно, злополучный трофей, задержавшись взглядом лишь на последнем.

– Что внутри?

– Флешка, – Фелис невинно хлопнула ресницами, но голос предательски дрогнул. – В экранирующем кейсе.

Орнитт издал неопределённый звук, но ничего не сказал.

– Я действительно оказалась на вашем корабле случайно, – медленно проговорила Фелис, не забывая про труднопроизносимые почтительные суффиксы. – Планета начала аннигилировать, а покинуть планету было единственным способом спастись.

Когда она упомянула об аннигиляции, сидевший перед ней орнитт громко и выразительно фыркнул.

Я говорю правду, поверьте, – горячо воскликнула Фелис, расценив его реакцию как выражение недоверия. – Я уже наблюдала подобное... на Лайме!

– Корабль строго охранялся, – заметил босс как бы невзначай. – Видимо, мне стоит сменить охрану? Что скажешь, человеческая самка?

Фелис вспыхнула, но промолчала, вовремя сообразив, что обижаться на "самку" бессмысленно: в языке орниттов это слово не несло оскорбительной смысловой нагрузки да и вообще не содержало никакого негатива.

– Ты сумела найти способ проникнуть внутрь и остаться незамеченной, – орнитт многозначительно поднял вверх суставчатый палец с длинным изогнутым когтем, не сводя с Фелис цепкого, как репей, полного невысказанных подозрений взгляда. – Ты спряталась в грузовом отсеке. Ты понимаешь наш язык и даже говоришь на нём. И при этом смеешь утверждать, что оказалась здесь случайно? Поразительная бесхитростность...

– Я приношу извинения за своё вторжение. И готова оплатить... перелёт, – сбивчиво пробормотала Фелис, от всей души надеясь, что босс орниттов не оценит трансфер внезапно выявленного "зайца" в неподъёмную сумму, – денег у неё оставалось совсем немного.

Толстый орнитт хрипло рассмеялся.

– А тебе удалось меня позабавить, человеческая самка. Вижу, тебя прекрасно подготовили. Только вот я не из тех, кто верит всем подряд на слово... А уж чужим – тем более. Иначе я бы здесь не сидел.

Он взял её карточку – двумя пальцами, с демонстративной, нарочитой брезгливостью. – Фе-лис Шан-те-клер, – по слогам прочёл он, после чего не глядя, сунул карту одному из своих помощников, моментально нарисовавшегося рядом. Орнитт понимающе кивнул и куда-то умчался.

– А теперь, дорогуша, давай-ка поговорим начистоту. Что тебе поручил Ля-фа?

Фелис открыла рот и тут же захлопнула его, лихорадочно соображая, что ответить.

Ля-фа. Судя по имени, минор, причем не рядовой представитель своей расы – аристократ. А значит, всеми уважаемый господин, имеющий и власть, и авторитет. Но кто он такой, какое отношение имеет к Птеросу и чем не угодил местным, она не могла даже предположить.

Мысли неслись вскачь, путаясь и дезориентируя, но в итоге девушка не нашла ничего лучше, чем ответить как есть:

– Я не знаю, кто такой Ля-фа. И не имею к нему никакого отношения. И мне уж точно никто ничего не поручал.

– Миноры вздумали развалить Юнивёрс, уничтожить полмира, прибрав к рукам остатки, – скрипуче отозвался босс. – А у Ля-фа оказался инструмент, способный претворить в жизнь их коварные планы. Звучит как утопия, знаю. Я раньше тоже так думал – но ты сама видишь что творится.

– Так за всем этим ужасом стоят миноры?! – ошарашенно ахнула Фелис, забыв на мгновение и о том, кто перед ней, и о своём незавидном положении – настолько потрясла её эта новость. – Не может быть...

– Ещё как может, – жёстко припечатал толстый орнитт. – Они затеяли какую-то хитрую многоходовочку и наверняка учли все детали. Миноры – превосходные аналитики и стратеги. Помяни моё слово, они ещё всё это дело вывернут, будто они и вовсе не при делах, переведут стрелки, виноватым выставят других, а сами отмажутся и выйдут сухими из воды... А ты, как я погляжу, ни сном ни духом?

Фелис оторопело глотала воздух. На глазах выступили слёзы, она сердито вытерла их кулаком.

– Я не могу... не могу поверить, что миноры способны на подобное вероломство, – растерянно пробормотала она. – Мирная раса, ценящая жизнь и не приемлющая разрушение... в любом виде. Это невозможно, невообразимо!

В отличие от орниттов, да и чего греха таить, от людей, добавила она мысленно. Вслух она этого, конечно, не произнесла. Вместо этого тихо пробормотала:

– Что же теперь будет?

– Известно, что: война будет. Впрочем, война уже идёт, насколько мне известно. А уж кто кого... Поживём – увидим. Мне об этом рассусоливать некогда: надо дело делать. Пока недоумки выясняют отношения, умные и находчивые ищут выгоду. На любой ситуации можно заработать... если держать нос по ветру и не щёлкать клювом. Так ведь?