Инспекторша драконьего аэропорта - Аллу Сант Страница 59

— Что вчера было? — поинтересовалась тихо, но твердо, думаю, сразу и про позавчера спрашивать смысла нет.

— Неужели ты совсем ничего не помнишь? — поинтересовался дракон с видом оскорбленного достоинства. — Ну да я не прочь напомнить, — заявил этот нахал, и только чертята в глазах сообщали, что жених и начальник просто откровенно издевается, наслаждаясь заливающим мои щеки румянцем.

Ну раз так…

— Не помню, совсем не помню! Так что можешь устраивать тут театр одного актера, — разрешила я, глядя прямо в глаза дракону и получая кайф от его реакции. Не этого он ожидал, совсем не этого! Так тебе, чешуйчатый!

— Я, если честно, сам не в курсе, — наконец, слегка замявшись, признался Эйнард, а я растерялась окончательно. — Но кое-то все-таки успел заметить, — сообщил он и повернулся ко мне филейной частью. Он что, решил себя голышом со всех сторон показать? Я не собираюсь, если что, отвечать ему тем же!

Одно было точно: всю спину дракона украшало что-то весьма похожее на татуировку, на ней была весьма симпатичная девушка в полный рост, чем-то неуловимо похожая на меня. Это так и было? Или мой жених натуральный маньяк и набил меня? Когда только успел ее сделать? А говорит, что ничего не помнит!

— Это что, я? Ты что совсем с ума сошел? — Ко мне наконец вернулся дар речи.

— Появилась после того, как ты меня вчера укусила, было не очень больно, так что можешь не переживать, — сообщил мне чешуйчатый с улыбкой счастливого идиота, вот честное слово, как будто миллион выиграл!

— Могу и больнее, мне не трудно, — отрезала я многозначительно и, как мне казалось, вполне угрожающе. Вот только дракон улыбнулся еще счастливее, хотя, казалось бы, куда уже?

— Давай мы лучше твою спину посмотрим. — Поигрывая бровями, все еще голый дракон сделал шаг ко мне, а у меня от неожиданности и ужаса от охватившего предположения даже дыхание сперло.

— Что?! — просипела я и со всех ног кинулась в ванную, чтобы внимательно осмотреть спину, с которой на меня вполне вдохновленно смотрел огромный дракон.

— Ешкины кошки, я же теперь натуральный глава якудзы, — пролепетала я, расстроенно осматривая свою оголенную спину, — что же теперь делать-то?

— Кто такой якудза? — поинтересовался дракон из-за моей спины, а меня уже больше совсем не волновала моя или его нагота.

— Убери это немедленно! — потребовала я.

— Милая, мне жаль тебя расстраивать, но это невозможно, — мягко и настолько ласково пропел этот чешуйчатый, что его тут же захотелось огреть чем-то очень тяжелым.

— Это еще почему? — поинтересовалась я.

— Обычно когда дракону выпадает счастье встретить свою истинную пару, то у обоих на запястьях появляются парные татуировки, скрепляющие союз, именно так мы понимаем, что брак заключен и этого уже не изменишь, — спокойно и с расслабленной улыбкой убил меня этот гад.

— Но у меня не татуировка на запястье, у меня, кажется, твой дракон во всю спину! Что это вообще значит? Что одни истиннее, чем другие? — Это была абсолютно какая-то нереальная ситуация, уж лучше бы пела эйнофриду, честное слово. Почему если у меня попадалово, то каких-то просто галактических размеров? Где справедливость?

— Наверное так, — спокойно закопал и плиту надгробную поставил дракон.

— Но я не соглашалась выходить за тебя замуж! Я и невестой-то была так, понарошку! Исправь это немедленно! У нас даже свадьбы нормальной не было! Где мое платье в горошек? — У меня, кажется, начиналась настоящая форменная истерика.

— Мы с тобой уже женаты, и этого не изменишь, чем скорее ты это примешь, тем лучше для всех, а если хочешь свадьбу, то мы можем организовать хоть две, — с хрипотцой в голосе произнес Эйнард, заключая меня в объятия.

Его кожа на моей, от одного этого прикосновения все тело пробило током, а коленки начали подгибаться, но мозг, к счастью, решил не сдавать последние позиции, и, заехав дракону по коленной чашечке, я смогла выпутаться из объятий и, уже не обращая никакого внимания на свою наготу, понеслась к двери.

— У тебя уже не получится не сбежать, ни скрыться, — неслось мне в спину.

Утро следующего дня

— Нет, это что, издевательство какое-то? — произнесла я вслух, потому что все было ровно, как вчера и за день до этого. Все та же пустая кровать в комнате Эйнарда, только на этот раз его радостный голос, напевавший что-то незнакомое, доносился сквозь шум воды из ванной.

Чтобы убедиться, что не сплю, больно ущипнула себя за руку и тут же зашипела, словно кошка, внимательно рассматривая покраснение на коже. Значит, не сплю!

Но как же так вышло?

Я отчетливо помню, как весь день всеми силами и подручными средствами избегала Эйнарда и спать легла в своей квартире. Как же я умудрилась оказаться тут?

Ругаясь хуже пьяного сапожника, я стащила одеяло с кровати и, завернувшись в него, словно в кокон, отправилась к себе.

Через год

— Кажется, к этому моменту уже перепробовала все, — жаловалась Амине, — я уезжала в другой мир, запиралась, не спала, точнее, пыталась, даже пыталась заснуть с другим, — перечисляла и загибала пальцы на все уже опробованные методы выхода из ситуации, повторяющейся из одного утра в другое.

Что бы я ни пыталась делать, что бы ни происходило в моей жизни, все равно каждое утро я просыпалась в одной постели с Эйнардом! А этот гад со временем стал еще более изощрен в своих издевательствах надо мной, каким-то странным образом всегда просыпался немного раньше, вот только теперь не покидал кровать, а старался использовать эту возможность провести со мной время и удивить по максимуму. Я чувствовала себя осажденной крепостью, но сдаваться совсем не собиралась! Это просто не в моих правилах!

— Может быть, уже хватит? Я думаю, настало время наконец признать, что ты влюблена в него, как кошка, и наконец-то жить в мире и счастье? — устало поинтересовалась у меня подруга.

— Э нет! Так дело не пойдет! А как же мой договор о работе?

— Ой, все, Алиса! Кончай дурить!

Эйнард

Алиса держалась долго и крепко, словно неприступная осажденная крепость, она не собиралась сдаваться, а я неустанно прикладывал усилия, чтобы камень за камешком разрушить стену, которую сам же воздвиг между нами своим поведением.

Время шло, но я всегда был упорным, если не сказать упрямым. Моя сирена стала единственной, кто в самом деле держал меня и спасал от безумства этого мира. Я действительно договорился с Рогеном, и мы подписали все бумаги, согласно