Геннадий Ищенко - Приговор Страница 6

— Здорово! — искренне сказала Вера. — А чему ты меня будешь учить?

— С этим я определюсь позже, — уклончиво ответил глюк. — Мне сначала нужно многое узнать самому, а потом уже составлю для тебя программу.

— А можешь дать что-нибудь из вашей науки? — спросила она. — Сам говорил, что мы дикари. С твоими знаниями можно и заработать, и прославиться.

— Я не ученый, — ответил он. — Учил, конечно, многое, но в самых общих чертах, поэтому и тебя ученой не сделаю, могу только рассказать о принципах. Ты на этом не заработаешь, а прославиться… Шума будет много, но все быстро поймут, что это не твои идеи. Не те у тебя мозги, даже если в них загрузить все учебники какого-нибудь университета. А для реализации этих принципов потребуется многолетняя работа крупных научных центров. Если хочешь, могу перед уходом все сбросить, сейчас тебе эти знания не нужны.

Вера переоделась и сходила в Сбербанк. Была мысль вызвать такси, но глюк не позволил. Дома опять надела халат и поплелась в кабинет. Когда закончился сеанс работы с компьютером, она стала богаче на два миллиона рублей.

— Мелочь, а приятно, — сказал ей глюк. — В таких кражах мало взломать защиту и забрать деньги, нужно это сделать так, чтобы не осталось никаких следов. Кража больших сумм вызовет шум, а из-за небольших денег никто не будет париться, спишут в убытки и для порядка кого-нибудь накажут. Я тебе мог бы положить на карточку в несколько раз больше, но лучше не наглеть. Я и эти деньги брал из нескольких источников. И много их тебе пока не нужно.

— Может, развестись с Василием и сказать ему, что мне от него ничего не нужно? — предложила Вера. — Если денег будет много… И я ему буду не нужна.

— Посмотрим, — неопределенно ответил он. — Пока об этом говорить рано. Для тебя сейчас главное — слушаться меня и заниматься телом. А когда поедешь к родителям, спроси, как они отнесутся к твоему возвращению. Хотя мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала из Москвы. Здесь намного больше возможностей, а покупать квартиру… Если это и сделаем, то еще не скоро.

— Опять сильно тошнит, — пожаловалась она. — Я же говорила, что мне сейчас вредно много ходить.

— Вредно толстеть, — возразил глюк. — Сало — это отстойник, в котором накапливается всякая дрянь, а ты еще за свою недолгую жизнь съела гору лекарств и до фига копченостей и другой дряни. Сейчас все это попадает в кровь, а печень и почки не справляются с очисткой. Надо было и их почистить, но я не могу с тобой слишком долго возиться, поэтому терпи. Второй раз голодать будет легче.

— А у меня не обвиснет тело? — спросила Вера. — Морщины на лице уже появились.

— Это хорошо, что ты беспокоишься о внешности, — ехидно сказал глюк, — значит, будешь усиленно тренироваться. Ты и в юности была дохлая, помнишь, как лазила по канату? Ничего, теперь с моей помощью это поправишь. И морщины уберем, а если не получится, сделаем пластику. А теперь хватит разговоров, и иди заниматься процедурами. У тебя сейчас клизма и душ.

Этим вечером она легла спать, не дождавшись возвращения мужа. Утром Василий, перед тем как уехать, зашел в спальню.

— Что с тобой происходит? — спросил он, с беспокойством глядя на проснувшуюся жену. — Похудела, и видно, что плохо себя чувствуешь. В холодильнике по-прежнему нет нормальной пищи, одна зелень. Может, тебе вызвать врача?

— Если понадобится врач, я его вызову сама, — ответила она. — Спасибо за заботу. А зелень… Я еще дней десять на ней просижу, а потом буду нормально питаться. Как отдохнул? А то ты ничего не говоришь, а мне интересно.

— Хорошо отдохнул, но мало, — сказал муж. — Две недели отпуска достаточно только для японцев. Я, наверное, еще куда-нибудь слетаю. Левашов и Самборская прекрасно справляются, и в магазинах полный порядок, вот только ты приболела…

— Отдыхай и не обращай на меня внимания, — сказала Вера. — Я немного посижу на диете, а потом поеду навестить родителей. Скорее всего, у них немного задержусь.

— Я тебе точно не нужен? — спросил Василий.

— Ты мне очень нужен, но не сейчас, а вообще, — улыбнулась она. — Отдыхай, только не забывай звонить. Тебе собрать вещи?

Он отказался, поцеловал ее в щеку и уехал.

— Убежал довольный, как слон после купания, — сказал глюк. — Хорошо, что он уедет.

На следующий день муж улетел в Грецию, и Вере уже не нужно было скрывать свою голодовку. Самочувствие у нее улучшилось, и совсем не хотелось есть, но усилилась слабость. Все делалось с большим трудом, пришлось даже сократить время работы за компьютером. Уменьшилась ежедневная потеря веса, а при последнем взвешивании выяснили, что она потеряла восемнадцать килограммов.

— Мало, я думал, будет больше, — с досадой сказал глюк. — Ладно, за время выхода из голода потеряешь еще килограмма два. Завтра будешь сидеть на разбавленном соке.

«Отъедалась» Вера семь дней, после чего собрала саквояж, вызвала такси и уехала на Савёловский вокзал. Спешка была вызвана звонком мужа, который сообщил, что завтра будет в Москве. Она еще чувствовала слабость, но уже без труда несла свои вещи. Вера не взяла с собой книгу и пока ехала до Дмитрова разговаривала с глюком, утоляя свое любопытство.

— Расскажи о тех женщинах, которые нас свели, — попросила она. — У них матриархат? И их мужчины мирятся с тем, что у них забрали власть?

— Я о них не очень много знаю, — ответил глюк. — Этим женщинам оказывает поддержку очень развитый мир, поэтому у них есть много такого, чего нет у нас, иначе я бы к ним не полетел. Я не видел там какой-то дискриминации мужчин, за исключением того, что их не допускают к высшей власти. У нас, наоборот, к власти не допускают женщин. Из-за этого у женщин Мирта к нам неприязненное отношение.

— А как вы летаете в космосе?

— Мы летаем, только чтобы выйти в космос или сесть на планету, а внутри системы или от звезды к звезде перемещаемся по-другому. Чтобы с этим разобраться, тебе нужно понять суть пространства, а мне надо столько всего объяснять… Я уже обещал все оставить в твоей памяти, со временем вспомнишь. Не уверен, что поймешь, но сможешь рассказать другим. Кто-нибудь сообразит.

— А как ты меня хочешь прославить?

— Есть несколько вариантов, но при любом из них будем использовать возможности интернета.

— И долго ты собираешься водить меня за руку? Неужели все десять лет?

— Это будет зависеть от тебя. Пока у тебя очень слабый характер. Приведешь себя в порядок, подучишься, получишь новые возможности и попробуешь жить сама, а я посмотрю со стороны. Если понравится, постараюсь не вмешиваться.

— Не скажешь, почему ты стал хакером?

— Тебе это действительно интересно? Тогда попробую объяснить. Человеку скучно просто жить, утоляя физиологические потребности. Кому-то достаточно развлечений, а другие ищут удовольствие в работе. Возьми историю Земли. Самыми интересными занятиями, которыми в древности занимались мужчины, были политика, война и искусство. Позже к ним добавилась наука. Даже сейчас в этом мало что изменилось, разве что всем этим занимаются и женщины. А вот у нас почти ничего этого нет.

— У вас нет искусства? — удивилась Вера. — Как же вы живете?

— Кое-чего действительно нет, например, живописи. У вас она тоже с появлением фотографий для многих потеряла былое значение. Знаешь, почему мазню одного художника называют мазней, а другого — шедевром? Просто первому не повезло, а второго удачно разрекламировали. Пример такой рекламы — картины Ван Гога. Есть художники, которые замечательно рисуют, но и они проигрывают фотографии.

— Они могут нарисовать то, чего нет в реальности, — возразила Вера. — Этого ни один фотограф не снимет!

— У вас это действительно так, — согласился глюк, — но у нас любой мальчишка с помощью компьютера может изобразить что угодно. Для этого нужно только рассказать машине, что тебе нужно, или просто представить, а потом мысленно исправить ошибки. Машины лучше людей пишут стихи и повести и создают фильмы. Музыку тоже пишут они. Конечно, это не ваша примитивная техника, а разумные комплексы с огромными возможностями. Людям до них далеко во всех смыслах. Они не испытывают эмоций, но понимают, что это такое, и знают, как их добиться.

— Ладно, искусства у вас нет, но все остальное?

— Войн в развитых мирах давно нет. В тех мирах, обитателям которых не хватило ума вовремя остановиться, давно нет жизни, а в остальных созданы планетарные государства. Вооруженные силы есть, но они только патрулируют границы наших звездных систем. Скучная и, в общем-то, почти бесполезная работа. Воины с соседями очень редки, за последнюю тысячу лет их можно пересчитать по пальцам рук. Глупо на кого-нибудь нападать, если в ответ сожгут и твои миры. Что-то вроде политики есть, но в нее мало кого пускают. Остается наука, но она только для избранных. Чтобы ею заниматься, мало одного желания, нужны еще способности.