Сурен Цормудян - Герои млечного пути Страница 6

— Так ты даже пил с ними? А я не при делах, да? Ну и кто ты после этого? — фыркнул Иглов.

— Погоди. Вот закончу все дела. Возьму отпуск. Соберемся все вместе…

Робот принес водку.

— Послушайте, уважаемый, — обратился Симон к официанту, — здесь не сто, здесь все двести грамм.

— Совершенно верно. Как и заказал ваш друг.

— Але, я заказывал сто грамм! — возмутился Иглов. — Я русским языком сказал, сто грамм водки мне и моему другу!

— Я знаю четыреста языков и наречий. Я прекрасно вас понял. Вы сказали: «Чего уж конкретнее, сто грамм водки мне и моему, с позволения сказать, другу!» — Робот воспроизвел даже голос Макса. — Выражения «чего уж конкретнее» и «с позволения сказать» я опускаю, поскольку они к делу не относятся. Остается — «сто грамм водки мне и моему другу». Это значит — сто граммов вам и сто граммов вашему другу. Итого двести граммов на двоих. Если вы имели в виду сто граммов на двоих, то должны были сказать именно так. Что непонятно?

Макс уставился на робота и после недоуменной паузы угрожающе произнес:

— Иди отсюда, киборг-убийца.

— Не надо хамить, — надменно произнес робот, уходя.

— Успокойся, Макс, — засмеялся Ди Рэйв. — На вот лучше. — Симон протянул ему бокал с водкой.

— Ты видал? У него еще и эмоциональный эмулятор. А, ладно. Давай. За встречу. — Иглов тут же забыл про инцидент с официантом.

Они выпили и закусили бутербродами.

— Что у тебя за дела? — поинтересовался Иглов.

— Ты ведь смотрел новую «Звездную сагу»? — почесал в затылке Ди Рэйв.

— Ты что? Я же на премьеру в Лос-Анджелес прилетал! Забыл? — воскликнул Макс.

— Очень хорошо. Так вот. — Симон принял деловой вид. — Как понимаешь, это кино не чей-то каприз. Сейчас, когда на дворе эра межзвездных путешествий, старая фантастика стала вновь актуальна. Вымыслы романтиков доконтактической эпохи особенно интересны обывателям нашего времени. И режиссер, Николас Вистлер, решил сорвать банк на возрождении в мире кинофанов фантастики прошлого, адаптировав ее к современным реалиям.

— Ближе к делу. А то сейчас улетишь, а я так ничего и не пойму, — махнул рукой Иглов.

— Суть в том, что я лечу на Зети с презентацией фильма и пробной партией товаров нашего концерна. В том числе с партией роботов типа «Сайлер» и «Текнас». На эту парочку у концерна особые надежды. Предполагается, что на бытовых роботов, созданных по образу и подобию героев фильма, будет сумасшедший спрос. Хотя некоторые считают, что массовое производство уничтожит индивидуальность персонажей, которых публика, кстати, восприняла очень хорошо. Но мы, вероятно, решим эту проблему созданием продвинутого искусственного интеллекта, и у каждого экземпляра появится уникальный характер. Ну а поскольку я приложил немалые, в том числе и материальные, усилия к созданию фильма, то буду вести презентацию сам. Я теперь не просто актер, а киномагнат.

— Вот как? А почему Зети? Это же черт знает где, на краю Контактики!

— Именно поэтому. Роботы-помощники особенно нужны на планетах, которые сейчас быстро обживаются. Со мной вылетают еще пять представителей. Груз тот же, планеты — другие.

— Надолго летишь, киномагнат? — передразнил Иглов.

— На несколько дней. На дорогу уйдет больше. Потом вернусь и возьму отпуск.

В этот момент объявили посадку на рейс до Москвы. Друзья попрощались, и Симон направился к платформе.

Ди Рэйв сидел в кресле и смотрел в иллюминатор, за которым пылал величественный закат. Однако думал он не о красоте солнца, садившегося в облака под крылом самолета, а о красоте иной. Из головы не шла неприступная, колкая на язык, умная и сильная девушка. Симон вдруг понял, что после ухода из офиса Ганна он думает только о Жанне. Она понравилась ему сразу. Ее каштановые с рыжеватым оттенком волосы, спадавшие на изящную шею с родинкой. Он влюбился в ее фигуру, но особенно в большие глаза, хотя зеленый цвет глаз ему никогда не нравился.

— Добрый вечер.

Симон вздрогнул от неожиданности. У его кресла стояла симпатичная стюардесса в синей униформе «Аэрофлота». Киномагнат отметил, что глаза зеленые и у нее, но не идут ни в какое сравнение с глазами Жанны. Ди Рэйв даже вытянулся вперед к стюардессе, чтобы получше рассмотреть.

— Простите? — Она отпрянула.

Поняв свою оплошность, Симон плюхнулся обратно в кресло и невозмутимо заявил:

— Я спросил, чего вы хотели.

— Я хотела узнать, не желаете ли вы чего-нибудь, — улыбнулась та.

— У вас есть шампанское?

— Конечно.

— Будьте добры.

— Хорошо, сейчас.

Стюардесса просияла и двинулась дальше между рядами пассажирских кресел.

Ди Рэйв снова уставился на закат. Что же с ним происходит? Ответ был очевиден. Он за пять минут умудрился влюбиться в девушку, которая не знала его и не скрывала презрительного к нему отношения, даже узнав о нем. Как же так? Жанна была красива и женственна. Смела и благородна. Да, она благородна. Ведь она отшила его без всякого кокетства. Резко и без пошлостей. Симон даже поежился в кресле, понимая, что ее поведение сделало честь ей, а не ему. В ее взгляде таились и нежность, и страсть, ум, сила и добрая грусть. И даже детская наивность. Сколько разных качеств в одном человеке!

Симон уперся лбом в холодное стекло иллюминатора, как будто это могло помочь избавиться от беспокойных мыслей. Он страстно захотел выпрыгнуть из самолета и, рассекая небо, промчаться вниз. Долететь до офиса Ганна, проломить головой крышу и, сокрушая перекрытия, рухнуть в приемную, свалиться к ней на стол, за которым она что-то печатает, и крикнуть: «Жанна! Я вас люблю!» А она ответит…

— Вот ваше шампанское.

— А?! — Ди Рэйв снова вздрогнул и обернулся.

— Я говорю, вот ваше шампанское, — повторила стюардесса.

— Спасибо, — вздохнул Симон.

Девушка смерила его удивленным взглядом и удалилась.

— Наверно, решила, что я рехнулся, — вслух подумал киномагнат. — Хотя по большому счету сейчас так оно и есть.

Был поздний вечер. Столица оделась в пеструю мантию разноцветных огней. Небо тоже мерцало огоньками — аэромобилей — и оставалось чистым только над Красной площадью. Эта зона была закрыта для полетов частного транспорта. Но пешие прогулки разрешались, и по брусчатке сновали десятки людей — в основном приезжие. Встречались и представители внеземных рас.

Невдалеке от Мавзолея прохаживался молодой человек из местных. Он мало обращал внимания на красоты ансамбля, давно привыкнув к собору Василия Блаженного и Кремлю. Этот симпатичный худощавый брюнет, роста чуть выше среднего, предпочитал глазеть на девушек. Звали его Алекс Крюгер — обычное имя для граждан великой многонациональной державы. Другом, которого он ждал, был Симон Ди Рэйв.

Алекс взглянул на часы: Симон задерживался. Хотя нет. Вон он неспешно идет от величественного собора. Улыбнулся, глядя на фотографирующуюся возле Мавзолея группу молодых азиатов. При виде Крюгера махнул рукой и ускорил шаг. Друзья обнялись.

— Давно ждешь? — поинтересовался Симон.

— Минут пятнадцать. Как добрался? — Крюгер хлопнул товарища по плечу.

— Весело, — многозначительно хмыкнул Ди Рэйв. — Итак, какие у нас планы на вечер?

— Сейчас дождемся одного деятеля и будем решать.

— Ермака? — обрадовался Симон.

— Его самого. На службе что-то задерживается. Сегодня он не на Лубянке, а здесь.

Симон удивленно посмотрел на друга, кивнул на Кремль:

— Здесь?!

— Именно. Круто поднялся, да?

— Ничего себе. Может, он в мое отсутствие президентом стал?

— Пока еще нет, — засмеялся Алекс. — Но кто знает! Вот и он. — Крюгер посмотрел в сторону Спасской башни.

Из ворот башни выехала черная представительская «Волга» и, повернув, не спеша двинулась в их сторону.

— Капитан госбезопасности Роман Ермак собственной персоной, — торжественно объявил Алекс, когда автомобиль остановился.

Водительское стекло опустилось, и оттуда высунулась коротко стриженная голова с парой больших черных глаз и неповторимой улыбкой Чеширского кота.

— Такси на Дубровку заказывали? — засмеялся Ермак.

— Чур, я спереди, — потребовал Алекс.

— Да пожалуйста, — хмыкнул Симон, распахивая переднюю дверь. — Просто авторитетные люди всегда сзади.

— Кто спорит, — хохотнул Крюгер, запрыгивая внутрь.

«Волга» рванула с места. Роман завел назад руку, Ди Рэйв пожал ее.

— Симон, сколько же мы с тобой не виделись? — спросил Ермак. В его голосе звучала неподдельная радость.

— Года полтора, — закивал киномагнат после небольшого раздумья.

— Мы уж думали, ты забыл про нас, — укоризненно сказал Алекс. — Совсем американцем стал.

— Кстати! — снова подал голос Роман. — Смотрел на днях твой новый фильм. «Звездная сага». Так и не понял, кого ты там играл.