Эдвин Табб - Калин Страница 6

— Прости, Эрл. Мне очень хотелось помочь тебе, но… Если бы я была дома, я просмотрела бы библиотеку, записи на лентах, и если там что-то есть, то обязательно бы нашла.

— Ты говоришь «дома». А где он, твой дом?

— Там, где живет моя любовь, — ответила она и тут же поспешно добавила: — Извини, Эрл. Я не хотела тебя обидеть. Но ты выглядел таким печальным. — Она сузила глаза, как будто пыталась что-то вспомнить. — Но, Эрл, если ты прилетел с той планеты, ты должен знать дорогу назад. Неужели ты не можешь отправиться тем же путем, каким покинул свой дом?

Дюмарест покачал головой:

— Все не так просто, как ты думаешь. Я улетел, когда был еще совсем мальчиком: одиноким и напуганным. Земля — унылая планета, раздираемая нескончаемыми войнами, к ней открыт доступ для кораблей из других миров. Я сбежал на одном из них. Капитан, добрый старик, пожалел меня, хотя я этого и не заслуживал, и не отправил в открытый космос, тем самым сохранив мне жизнь. — Дюмарест помолчал. — Мне было всего десять. И с того времени я постоянно в пути: пробираюсь все глубже и глубже к сердцу Галактики, к неизведанным мирам, и теряю самого себя. — Он улыбнулся. — Тебе кажется это странным?

— Нисколько. Что же здесь странного? Дом. Это слово имеет какое-то магическое свойство притягивать к себе.

— А твой дом? — Его голос прозвучал так тихо и нежно, что Калин не задумываясь, без всякой боли и напряжения сказала:

— Солис.

— Солис, — повторил он. — И там есть библиотека, где можно найти хоть какие-то сведения о Земле.

Он потянулся к девушке и легко коснулся пальцами пряди огненных волос.

— Я подумал и решил, — объявил он мягко. — Мне лучше отвезти тебя домой.

Глава 3

Брат Джером, Верховный Монах Церкви Всемирного Братства, погрузил свои тонкие руки в широкие рукава рясы и приготовился к тому, чтобы насладиться отдыхом, для которого отводилось около часа ежедневно. Обычно в это время он предпочитал бродить в одиночестве, бесшумно ставя ноги в сандалиях на мягкую пластиковую поверхность, устилавшую пол и лестницы. Раз за разом он обходил свои владения, каждый день меняя маршрут, чтобы осмотреть очередную часть огромного здания, которое, как и церковь, должно было находиться под неустанным контролем Верховного Монаха. Один из братьев, специализирующийся в топографии, разработал путь таким образом, что, если Брат Джером во время своих ежедневных прогулок проходил определенную часть пути, у него уходило около года, чтобы полностью проверить все здание.

Сегодня он решил направиться мимо корпуса, где проводилась идеологическая обработка новообращенных, чтобы ощутить, ступая неслышным шагом, тихий гул голосов, как свидетельство того, что Церковь продолжает свою нескончаемую работу. Это успокаивало и ублажало слух. Единственный звук, который он так любил. Это давало уверенность в том, что Церковь процветает, крепнет и развивается, как это и должно происходить. Ведь ее целью было донести весть людям во всех уголках Вселенной о том, что Братство несет с собой избавление от боли, страданий и отчаяния. Человек не может быть один. Он принадлежит к corpus humanite. Боль одного — боль всех. И если бы каждого можно было научить истине, что все свершаемое ими происходит во имя Господа, уже давно наступил бы золотой век.

Хотя ему этого увидеть не придется. Люди слишком быстро взрослели и слишком далеко улетали для того, чтобы один монах успел в течение жизни увидеть плоды своей деятельности. Но ради этого стоило жить, отдавая все силы делу, которому они были преданы. Если хоть один человек сбросил с себя бремя мучивших его сомнений и сумел обрести спокойствие духа, тогда жизнь любого из монахов не прошла впустую. Могущество Церкви определялось значимостью каждого индивидуума.

Он задержался возле двери, откуда доносился голос одного из братьев, и прислушался. Брат Армитаж давал напутствие группе новичков. Они уже подготовили тело и дух к служению Церкви. Сейчас он занимался обработкой их сознания.

— …Это. Почему вы хотите стать монахами? Вы должны ответить на этот вопрос открыто, искренне и честно. Стремление помочь ближнему? Таким, и только таким должен быть ответ. Если кто-то надеется извлечь для себя выгоду, чтобы получить признание за свою работу или приобрести влияние и власть, то ему следует покинуть нашу обитель. Монах не должен даже помышлять о таком. Если вы жаждете трудностей, отверженности, сострадания за лишения и боль, то Церковь тоже не нуждается в вас. Несомненно, все это вам еще придется перенести, но вы не должны искать мучения преднамеренно. Человек пришел в мир не для страданий. Поэтому нельзя рассматривать боль как достоинство.

Верно, угрюмо заметил Брат Джером. Армитаж был хорошим учителем: требовательным, жестким и безжалостным. Эти его качества как нельзя лучше помогали отсеивать тех, кто попадал сюда случайно, а также избавляться от мазохистов, романтиков и претендующих на роль мучеников и святых. Позднее он продемонстрирует им свои шрамы и увечья и подробно расскажет, где и при каких обстоятельствах он их получил, а также как ему чудом удалось выжить. После этого некоторые сразу же уйдут. За ними последуют еще несколько, не выдержав проводимого в учебных целях сеанса гипноза, в состоянии которого в течение воображаемого месяца они испытают на себе всевозможные тяготы и унижения. Ненастоящие, конечно, однако дающие поразительный эффект. Те, кто останутся, продолжат подготовку. Они научатся различным ремеслам и приобретут знания в области медицины и психологии, овладеют искусством гипноза, поймут опасность гордыни и познают, что превыше всего — добродетель смирения.

Они были одними из многих, кто ведет неустанную работу, чтобы удовлетворить все возрастающую потребность в монахах с Надежды во всех уголках Вселенной. Подобные школы существовали и на других планетах. Но на тех, кто проходил подготовку в самом сердце Церкви, всегда был особый спрос. Они несли с собой чистое учение, используя новейшие методы и технологии. Все приобретенные знания находили себе применение в других мирах.

Словно непрерывный поток антибиотиков, подумал Брат Джером. Метафора понравилась ему. Это было похоже на то, как расходятся на поверхности воды бесконечные круги, принося с собой очищение на каждую из планет, известных человечеству, наполняя их любовью, терпением и пониманием, чтобы в конечном итоге избавить от скверны Сатаны.

В офисе школы царило какое-то напряжение. Брат Джером ощутил его сразу же, как только вошел. Он остановился в приемной и попытался понять, что происходит. Его взгляд скользнул по широкому письменному столу с новейшей техникой и перенесся в комнату ожидания со специально оборудованными креслами для посетителей. Джером внимательно осмотрел всех присутствующих. Здесь находились монахи, которые составляли служебный персонал, а также охранники — молодые, крепко сбитые, родившиеся на планетах с высокой гравитацией. Они проходили специальную подготовку, чтобы потом оказаться там, где существует необходимость в защите. Внимание Верховного Монаха привлек человек, который стоял, прислонившись к стене, рядом с его личным секретарем, Братом Франом.

Брат Джером с интересом понаблюдал за посетителем, прикидывая в уме, что, по всей видимости, он-то и послужил причиной всеобщего беспокойства. Человек был довольно высокого роста. Его голову украшал прозрачный шлем. Длинный, с высоким воротником плащ окутывал незнакомца, словно пытаясь спрятать от любопытных глаз. Ткань, переливаясь оттенками золотисто-бронзового цвета, напоминала металл. Голова человека, возвышаясь над воротником, напоминала голову орла. На покрытом шрамами лице выделялся хищный, похожий на клюв, нос. Глубоко посаженные глаза сверкали злобно и вызывающе. Он посмотрел на Брата Джерома, но тут же отвернулся, не заметив ничего интересного для себя.

Брат Фран сделал шаг вперед. Из-под капюшона рясы показалось его лицо. Оно было спокойным и хладнокровным.

— Брат, — сказал он без всякого вступления. — Этот человек настаивает на встрече с вами. Но у него не назначено время.

— Я требую аудиенции у Верховного Монаха, — прогрохотал незнакомец. — И я останусь здесь до тех пор, пока не добьюсь своего.

Брат Джером улыбнулся. Все это он находил забавным, хотя его секретарь явно придерживался противоположного мнения. Джером на два шага приблизился к человеку в плаще и спросил:

— Ваше имя?

— Сентон Френчи. Я живу на Сарде.

— Это один из миров вендетты?

— Да.

Джером понимающе кивнул.

— Если хотите, можете снять свой плащ, — предложил он мягко. — На Надежде нет необходимости в подобной одежде. Здесь люди не преследуют друг друга, чтобы отплатить за воображаемое оскорбление смертью обидчика.

— Следи за тем, что говоришь, монах. — В хриплом голосе послышалась угроза. — Ты заходишь слишком далеко.