Сергей Павлов - По черному следу Страница 6

— Мне интересно.

— Н-да… Знал бы ты, как там интересно. В морге тебе интересно? Так вот, на Корк-Айленде еще интереснее.

— Неужели настолько… гм… неприятно?

— Неприятно — не то слово, Мартин. Ты что… действительно не знаешь?

— Откуда ж мне знать? Кое-что слышал, конечно. В самых общих чертах. Корк-Айленд, «Энорис». Зоны «полного отчуждения…». Ведь толком никто ничего не расскажет. Попрыгают, постреляют — и след простыл. Все новости мимо проходят. Будто я не в одной конторе работаем. Вот как-нибудь соберусь и выскажу все это шефу.

— Не советую.

— Чтоб Тайна великая?

— Нет, но все равно не советую. То, чего ты не знаешь, не сможет тебе повредить.

— Тебе повредило?

— Не сомневайся. Вояж на Корк-Айленд по меньшей мере на месяц вперед обеспечил меня кошмарными сновидениями.

— Да? Это уже любопытно.

— Кому как… В этом мире, знаешь ли, все относительно.

В глубине большого экрана что-то мелькнуло сверкающей полосой, грохнуло и разлетелось звонкими брызгами. На фоне светлого пятна остывающего металла появилось искаженное гримасой лицо. Фрэнк с трудом узнал Эгула и стал наблюдать.

Эгул тяжело дышал. Дико озираясь, он смахивал пот с лица рукой с зажатым в ней бластером. Чаще всего он оглядывался назад, палил из бластера и спешил дальше Во время бластерных вспышек Фрэнк видел его спину. Воротник куртки полуоторван, на спине зияла прореха. Эгул остановился, неожиданно выстрелил вверх, бросил оружие в кобуру, подхватил конец перебитого троса. Фрэнк понял, зачем ему это нужно, когда заметил, что по вантовым переходам и перекладинам ферм растекаются языки зеленого пламени. Металл горел. Подергав трос, Эгул откачнулся и прыгнул в темный пролет между решетками ферм. Пылающий трос плавно вычертил огненную дугу и, освобожденный от груза, вернулся на середину пролета, закачался в воздухе, роняя огневые капли. Далеко внизу едва виднелась плохо освещенная фигурка Эгула.

— Отлично!.. — Вебер стукнул кулаком в ладонь. — Джимми, — крикнул он, — убери «дождик» и постарайся вытряхнуть Эгула ближе к воронке!

Эгул на чем-то висел. Изображение укрупнилось. Он висел, уцепившись руками за одну из трех знакомых Фрэнку цепей…

Самостоятельность, трудно добытая Эгулом в честном бою, на этом заканчивалась Все остальное от личной инициативы его теперь никак не зависело. Водоворот и труба водосброса… Эгул вынырнул в зале с ультрамариновым потолком и, заметив удобную лесенку, спешно к ней устремился, демонстрируя неожиданно мощный и по-спортивному очень техничный «дельфин». Шел, что называется, на гребне волны. Опасался, должно быть, очередного подвоха…

— Хорошо идет, — одобрил Вебер. — Красиво. Король полигонов!

Эгул взобрался на парапет, срывая на ходу мокрую куртку и портупею. Короля полигонов изрядно шатало…

Экраны погасли, на потолке проступили рыжие пятна неяркого света. Джимми адресовал Фрэнку прощальный кивок и ушел встречать Эгула. Операторы, сворачивая свое хозяйство, издали поглядывали на Фрэнка и чего-то там пересмеивались Вебер сделал им знак удаляться. Помещение опустело, чуть слышно прошелестел убегающий лифт.

— Не торопишься? — Вебер наполнил стаканы.

— Нет. — Фрэнк посмотрел на часы и позволил себе приятно расслабиться. — Пока нет.

— Пока… Недавно ведь как было: утром сделал свой полигон — и катись на все четыре стороны, отдыхай.

— Что было, то было, — рассеянно ответил Фрэнк. — Но есть основания думать, больше не будет.

Вебер быстро взглянул на него:

— То-то я и смотрю: в последнее время засуетились…

— Давай о чем-нибудь другом, — попросил Фрэнк — О чем это мы с тобой так интересно беседовали?..

— О Корк-Айленде.

— Дался тебе этот Корк-Айленд.

— Может, расскажешь подробнее?

— Расскажу. Но этого словами не… Это надо собственными глазами. А лучше бы и не надо… Ну остров. Хороший остров. Прочный, зеленый. В прежние времена, говорят, база там военная была, для подводных лодок-ракетоносцев… Крохотный городок. Тоже с виду обыкновенный. Веселенький такой, разноцветный. Пляжи роскошные… В общем, приятно с воздуха посмотреть. Ну сели. Прямо на крышу лечебно-экспериментального корпуса. Пилот двигатели остановил, дверцу кабины отодвинул и на меня странно так смотрит. Включил какую-то музыкальную звукозапись на полную мощность. «Я, — говорит, — лучше здесь посижу». «Чудак, — думаю, — вышел бы ноги размять перед обратной дорогой». Дело у меня было несложное, и через час нам надлежало снова на материк…

— Какое дело, если не секрет?

— Не секрет. Выполнял подстраховку одной гипотезы шефа согласно его хитромудрому императиву: «Отсутствие ожидаемого результата есть уже результат».

— Понятно… — Вебер хлебнул из стакана. — Зря, значит, летал?

— Нет, отчего же зря? В силу вышеупомянутого императи…

— Ладно, я понял. Сочувствую. Продолжай.

— Ну выпрыгнул я из кабины. В ушах… сам знаешь… после высоты и свиста двигателей этакая мутная неопределенность. Однако слышу: бьют барабаны. «Бум-бу-бум, бум-бу-бум», — в таком вот ритме Повертел головой — крыша просторная, ничего не видать, кроме верхушек деревьев и синего неба. «Что за черт, — думаю, — праздник у них какой, что ли? Нет, непохоже — ритм барабанного боя не тот. Под этот ритм праздновать разве что День тоски и печали…» А барабаны лупят и лупят. Не по себе мне стало, мурашки по телу… «Так-так, — думаю, — не рановато ли я пилота в чудаки записал?» Потом уже, когда я с крыши спустился и синюков увидал, мне врачи объяснили про барабан. «Единственное средство, — говорят. — Больше ничего не помогает. Синюк, — говорят, — барабанному ритму только и подчиняется». Вот и лупят ночью и днем, без передышки. Особенно важно в лунные ночи… Бьют, конечно, не в натуральные барабаны, а просто транслируют звукозапись на всю территорию…

— Погоди, погоди! — Вебер недоуменно поморщился. — Синяк… это как понимать?

— Синяк? Посиневший кровоподтек от ушиба за человеческом теле. Хочешь, брюки сниму и покажу сегодняшний свежий синяк величиной с чайное блюдце?

— Ну этот… как его? А, черт! Синюк!..

— Синюк — дело другое. — Фрэнк пристально посмотрел в глаза собеседника. — Синюк — это свежий кровоподтек на теле нашей цивилизация. И не единственный, между прочим.

— Ладно, разницу я уловил. Только мне все равно ни черта…

— Про очаги «синего бешенства» на рудниках Венеры слыхал?

— Так это?..

— Да.

— И все шестьдесят человек?

— Да. Если их еще можно назвать человеками.

— А я полагал…

— Нет. Все уже на Земле. Корк-Айленд. Пятая зона СК, морской отряд военизированной охраны. От нас в двух часах летного времени. Зона «полного отчуждения»… Мы гуманисты.

— А какие гарантии мы…

— Гарантии? Я вижу, в тебе поубавилось энтузиазма быть гуманистом. Гарантии!.. Врачи утверждают, что неопасно. Иначе бы… Ну, словом, это не вирусное заболевание типа марсианского «резинового паралича». Это как-то там связано с вегетативной нервной системой, гормонами. Одни считают виновником неизвестный ядовитый газ, выделившийся из пирокластических пород на рудниках, другие — пыль какого-то редкого минерала…

— "Венерины слезы"? Прозрачный такой с металлическим блеском?.. Ну, который мы так поспешно изъяли из ювелирного обращения в прошлом году.

— Не знаю. Венерины, говоришь?.. Похоже, что наши.

Помолчали.

Вебер спросил:

— А синюки эти… что; совсем безнадежно?

Фрэнк помедлил.

— Изучают пока… По-моему, безнадежно. Ты бы вблизи на них посмотрел.

— И ты… с ними…

— Нет! — догадался Фрэнк. — Только через бетонную стену. Стекло и бетон! Я исповедую гуманизм, но… Да и никто бы мне не позволил. Крыша лечебного корпуса и кабинет главного медика зоны — вот и все.

— Как же тебе удалось?..

— Посмотреть? Главный медик, с которым я разговаривал, высветлил для меня наружную стену своего кабинета. Глянул я, да так и обмер. Пока смотрел, их несколько мимо проковыляло. Голые, синие… Их солнцем и воздухом лечат. Чем их там только не лечат. Головы безволосые, морщинистые, в буграх и шишках. Глаза навыкате, рты до ушей, будто улыбка с голубым оскалом. Движения какие-то куриные — судорожно-резкие, составленные из отдельных фаз. Кур видел? Очень похоже. Поворот головы, я примеру, — три-четыре фазы; не меньше… Ходят поодиночке, сутулясь Ковыляют без устали, с какой-то шуткой настойчивостью. При этом руки чуть в стороны, ладонями вперед, будто все время ловят кого-то вслепую!.. В общем, дико смотреть Понимаешь… цветы кругом, изящные коттеджи. Небо синее, море синее и эти… синие, как утопленники. Под барабанный бой. И еще, знаешь… качели там на площади, и на многих из них синюки… Аккуратно так. Рядами. Покачиваются…