Сергей Снегов - Хрононавигаторы (сборник) Страница 6

— Запустили разведчика, — прокомментировал событие Ронна. — Двинемся за ним, не выпуская из обзора. Второй поисковик остается на месте. Что-нибудь передашь операторам?

Ланна повторил уже отданный приказ — фиксировать все действия пришельцев внутри корабля и установить, какими полями аэроразведчик будет получать информацию во время облета. Ответ последовал незамедлительно. Аэроразведчик работал в световых лучах, а передавал на корабль сведения в других электромагнитных импульсах. Кроме того, он был снабжен небольшим гравитатором. Для боевых ударов этот аппарат мало пригоден, но массы вещественных объектов определяет надежно.

— Отлично! — оценил сообщение Ронна. — Сейчас я настрою наши собственные приемники на информацию аэроразведчика. И мы столь же ясно, как они сами, увидим, что их заинтересовало у нас.

Аэроразведчик сделал несколько кругов над кораблем, потом повернул в сторону больших лесов на границе между территориями дилонов и рангунов. На дисплее следящего за ним поисковика обрисовалось обширное пространство сперва голубых, потом синих деревьев. Видимо, лес не заинтересовал пришельцев, управлявших со своего корабля полетом аэроразведчика: он крутыми витками вздымал все выше — в поле обзора вмещалась все большая часть поверхности планеты.

— Как бы он не полетел к рангунам, эти бестии мигом собьют его своими ракетами, — забеспокоился Ронна.

Аэроразведчик, словно услышав предостережение, повернул назад. Теперь он мчался к столице дилонов, передавая на корабль пейзаж планеты каменные сооружения, вытянутые в двойные полосы, возвышения возле них, холмы в стороне от возвышений и башни со светящимися вершинами. Внизу проплывали темные точки.

— Может напороться на охранные маяки, — снова забеспокоился Ронна. С добрыми или враждебными намерениями он это сделает, но его собьют.

Ланна задумался, выискивая, как донести до пришельцев опасность приближения к охранным маякам. Но аэроразведчик отвернул от первого же маяка и опустился ниже. Картина изменилась. Возвышения вдоль полос превратились в цилиндрические здания без окон, темные точки стали летательными аппаратами. На полосах обозначились дилоны, их становилось все больше — перемещались по улицам, собирались в кучки, кучки снова рассыпались, некоторые дилоны удлиняли шеи и задирали головы, чтобы получше рассмотреть проносящийся над ними аппарат. Видимо, пришельцев, командовавших аэроразведчиком, больше интересовали не здания, а их обитатели, — аппарат подлетал то к одной, то к другой кучке жителей, зависал над ней и не удалялся, пока дилоны не расходились. На одного дилона, остановившегося на улице с задранной головой, аэроразведчик спикировал — на дисплее возникла удлиненная безволосая голова, откинутый назад лоб, острые уши, очень вытянутый губастый и зубастый рот. Дилон испугался опускавшегося на него аппарата и сперва отскочил в сторону, а потом убежал — любопытство сменилось страхом.

Аэроразведчик прекратил наблюдение за жителями и стал перелетать от одного здания к другому, описывая вокруг них круги. Но осмотр зданий не породил продолжительного любопытства: здания были похожи одно на другое. Разведчик сосредоточился на средствах передвижения. По улицам проносились рейсовые шары, то один, то другой сокращал в воздухе свой объем, плавно опускался, из него выходили прибывшие жители, входили улетавшие, шар расширялся, быстро взлетал и мчался на другую остановку, где снова выпускал приехавших и забирал отъезжающих. Почему-то простая операция взлета и опускания заинтересовала пришельцев — они перегоняли разведчика от одного шара к другому и держали в опасной близости от них. Но столкновений не было, все движения регулировались очень точно. Уве Ланна после небольшого раздумья установил:

— Пришельцы для передвижения не используют выталкивающую силу атмосферы, поэтому их так поразили наши транспортные механизмы.

— Очень глубокий вывод, — согласился Стиратель Различий и поспешно добавил: — Но что это, Уве Ланна? Они рискуют!

Пришельцы, по всему, решили, что информации о зданиях, жителях и средствах передвижения с них хватит, но высокие светящиеся башни надо изучить. Аэроразведчик подлетел к охранному маяку и сделал круг в опасной близости от него. Ронна направил свой поисковик наперерез воздушным эволюциям разведчика, чтобы не дать ему приблизиться к маяку. Но разведчик вдруг камнем полетел вниз, остановился и снова — уже внизу — совершил такую же недопустимую петлю вокруг башни. Ронна со всей поспешностью опустил поисковик за аэроразведчиком, чтобы и внизу оказаться между ним и маяком. Но когда поисковик Ронны опустился до уровня разведчика, тот взмыл и у вершины башни — самое запретное место — снова закружил вокруг нее.

Ронну вызвал Командующий охранными маяками:

— Уважаемый Стиратель Различий, что у вас за игра? Разве вы не знаете, что приближение к маяку запрещено?

Ронна в этот момент пытался настичь взлетевшего вверх разведчика.

— Я-то знаю, уважаемый Командующий маяками. Но не уверен, что пришельцы это знают так же хорошо, как я.

— Вынужден действовать по уставу, — информировал Командующий.

Верхушка мачты озарилась и погасла. Но еще до того, как она погасла, вспыхнул и аппарат пришельцев. Поисковик подлетел к нему, когда его уже не было. В воздухе развеивались пыль и пар.

Уве Ланна задумался, выстраивая выводы из печального события. Рина Ронна, по профессии обязанный соображать быстрей, воскликнул:

— Хорошо, что самих пришельцев не было на борту! Я лечу к Старейшинам — объяснить, что мы узнали, и оправдаться в том, что мы совершили.

— Что допустили, а не что совершили, — поправил молодой Различник и добавил: — Я возвращусь в Коллегию Дешифраторов и попытаюсь отыскать ключ к поступкам пришельцев.

4

Ничто не показывало, что уничтожение аэроразведчика вызывает какие-то ответные действия пришельцев. Корабль по-прежнему покоился на полянке в Голубой Роще и не ушел снова в невидимость, а это, по мнению Ланны, доказывало, что он не опасается нападения. Не было и особого волнения среди пятерых пассажиров корабля. Правда, лохматый хмурился и, сердито глядя на юношу с рожками, нехорошо шевелил губами, а тот качал головой и разводил руками. Но больше ничего важного не произошло. Четверо пришельцев разошлись по маленьким помещениям, улеглись на узкие подставки, чем-то накрылись, закрыли глаза, и всякое общение у них прекратилось. Только юноша с рожками на кудрявой голове остался в помещении и то всматривался в обзорный экран — на нем была все та же роща деревьев, полянка, звезды, сменившие дневные светила, и недвижно зависший над кораблем поисковик, то манипулировал с кнопками и рычагами под экраном. На пейзаж, изображенный на экране, его манипуляции не действовали.

К этому времени подоспела первая расшифровка наблюдений за кораблем. И расшифровка показалась Уве Ланне невероятной. Все снова и снова проверяя соответствие фактов и объяснений, Ланна пришел к выводу, что факты, конечно, практически реальны, но вместе с тем столь же практически немыслимы. Был момент, когда новоопределенный Конструктор Различий в отчаянии даже подумал, не отказаться ли ему от дарованного высокого звания, как незаслуженного, ибо установленные им отличия пришельцев от дилонов вышли за рамки допустимого.

— Ты ошеломлен, Уве Ланна, — заметил вернувшийся Ронна. — Ты открыл что-то странное. Я не ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься, Рина Ронна, — ответил молодой Различник. — Я расшифровал способ информации у пришельцев. Он так отличен от нашего, что кажется попросту немыслимым, хотя реален фактически.

После такой глубокой оценки своего открытия Ланна объяснил, что у пришельцев изучены три разных действия: во-первых, уже замеченная раньше жестикуляция рук и мимика лица, но они явно вторичны и необязательны могут быть, но могут и отсутствовать. Во-творых, более существенно, что движения языка, губ и челюстей порождают звуки и комбинации звуков очень разнообразны — всего зафиксировано около трех тысяч их. Можно предположить, что таких звуковых комбинаций гораздо больше, пришельцы использовали в разговорах, которые удалось записать, далеко не все богатство слов — так они называют свои звуковые комбинации.

В-третьих, каждое слово сопровождается излучением мозга такой же примерно физической природы, как и мозговые излучения дилонов при их размышлениях. И каждая мыслительная волна соответствует той акустической комбинации, которую они называют словом. Любое слово сопровождается излучением, характеризующим именно это слово, а не другое.

— Пока все просто, — сказал Стиратель Различий. — Информация у пришельцев, как и у нас, производится излучениями мозга, а акустика слова — побочный продукт передаваемой информации. И мы при разговорах повизгиваем, полаиваем, даже напеваем. И, наверно, есть точная связь попутных звуков нашей речи с самой речью — то есть мыслями, передаваемыми излучением. Но кто будет изучать эту связь звуков и мыслей? Кому она интересна?