Вселенная бесконечна - Элеонора Бостан Страница 6

раз, но, если любишь, хочется повторять это снова и снова. Постепенно я справилась с этими мысленными атаками, время и желание сглаживают всё, и того, и другого у меня было предостаточно. Ничего серьезного эти призраки не представляли, поэтому никто нам о них и не говорил. Хотя лично я думаю, именно они приложили свою ментальную руку к поступку Сянь Пэна. Но ведь он справился, даже не будучи так влюблен в Луну, как некоторые из нас, он выжил.

Всё это так сложно, жизнь и смерть, судьба и выбор, желание и долг. Не знаю, почему это так, и, наверное, нам знать не положено, мы просто… просто 50 последних представителей человечества, великой расы землян. Мы – последний крохотный островок жизни в этом холодном бескрайнем космосе. Лично я думаю, что в этой бесконечности мы не можем быть единственными разумными или просто живыми существами, но хочу сказать, что за все эти столетия, что человечество бороздит космос, мы так и не встретили никого. Совсем никого. С другой стороны, масштабы Вселенной так велики, они недоступны нашему маленькому мозгу, нашему маленькому миру, нашим крошечным расстояниям. Это для нас полет до границ солнечной системы что-то запредельное, а если посмотреть со стороны – так мы просто котята, вылезшие из коробки, добравшиеся до ближайшей стены и думающие, что изведали мир.

На нашей базе были котята, так что это тоже из наблюдений. Сейчас они уже большие жирные коты и кошки, и в эту секунду я им завидую, потому что они наверняка сладко спят в своем отсеке, даже не подозревая, что станут Адамами и Евами нового мира. На Луне мы берегли жизнь, мы ее хранили, такова была наша задача, и, как пошутил Тим – наш микробиолог – вода здесь слишком ценна, чтобы топить в ней котят.

Там всё было слишком ценным, может, за это и я любила Луну, там жизнь становилась концентрированной. Каждую секунду там я чувствовала себя живой, настоящей… не знаю, это не описать словами или я просто слишком устала. Приведу простой пример: на Земле мы не просто ели фрукты и овощи, мы кидались ими, и это называлось «Фестивалем урожая», мы выбрасывали яблоко, если на шкурке была хоть точечка, или оно было кисловато на наш вкус. А здесь мы боролись за каждое малюсенькое кислючее яблочко и смаковали каждую дольку – да, нам не всегда доставалось по целому яблоку – и на Луне это была высшая роскошь. В оранжерее работали в основном те, кто по основной профессии не был занят каждый день – то есть, мы с Айшей, второй медсестрой, иногда нам помогали младший доктор и кто-нибудь из инженеров, база-то работала как часы, так что работы у них тоже было немного. Мы пропалывали грядки и собирали урожай под черным небом, лунные яблоки, груши, перец и огурцы. Сейчас, когда я пишу об этом, это кажется и мне самой чем-то фантастическим, а там это была просто каждодневная обязанность, ничего сверхъестественного. Остальные члены команды тоже не сидели без дела, помимо обслуживания базы и нашей жизни, они делали то, для чего и прилетели – ставили свои эксперименты и писали научные работы. И кому теперь всё это нужно?

У всех у нас хватало забот, база была большой, а нас всего 50 человек, так что каждый совмещал по несколько должностей. Только технари – так мы называли тех, кто сидел за приборами, они следили за метеоритами, связывались с Землей и т.д. – работали только по своей профессии посменно, но когда у кого-то был выходной, он тоже просил найти ему занятие. Как я уже говорила, безделье на Луне каралось.

Раз в неделю каждый из нас мог связаться с Землей и поговорить с родными, увидеть их, а они могли увидеть тебя. Я редко пользовалась этим правом, из-за постоянных переездов друзей у меня не было, личной жизни – тоже, а родители мои носились по миру, как пушинки, гонимые ветром, так что я и сама не всегда знала, куда им звонить. А теперь я так жалею обо всём. Может, это опять те самые призраки, хотя мы уже далеко от Луны, но мне вдруг стало так грустно, когда я вспомнила про эти сеансы связи. Эту маленькую комнату с огромным экраном, мы заходили туда по одному и проводили там не больше 15минут, но этого времени хватало, после первых 3-х недель нам не о чем стало рассказывать, ничего нового там не случалось, а новости родственников обычно укладывались в 15 минут в неделю. Некоторые из нас даже шутили, что ограничение в 15 минут – лучшая семейная терапия. У меня таких проблем не было, если мои родные оставляли в ЦУПе свои координаты, я связывалась с ними, но бывало, что старые адреса и номера не отвечали, а новых я не знала. И не потому, что они были плохими родителями или им было наплевать на меня, просто мы так жили, я уже говорила.

Мы транжирили жизнь, время и пространство, а теперь я так сожалею, так скучаю по ним и по старым временам. Мы потеряли то, что должны были ценить, и именно здесь, на Луне, я поняла это. Мы должны были держаться друг за друга, мы должны были быть едины, мы не должны были растворяться в этом огромном мире, но в итоге он встал между нами, объединенный мир разъединил нас, разбил наш крошечный мирок. Не знаю, как у других, но с нами было так. Человек не может быть пушинкой, которую ветер гоняет по миру, нам нужно свое место, нам нужны связи, отношения, привязанности. Мы нужны друг другу, так уж мы устроены, нам необходимо тепло от дружбы, от любви, жар от ненависти и злости, без всего этого жизнь теряет смысл, без всего этого мы – просто биомасса, набор клеток и химических соединений. Я поняла это там, на Луне, это был мой урок, жаль только, что выучила я его слишком поздно.

Сейчас, вытру слезы. Все начало двоиться и расплываться. «Прошлое не вернуть, время крутится только в одну сторону. Но не в твоей голове», – так мне, бывало, говорил папа. И он же научил меня одному простому приему, рецепту жизни без сожалений. «Прежде чем сделать то, в чем не уверена или уверена, но не на все сто, – говорил он, – прокрути время вперед, представь, что это уже случилось, и тогда тебе всё станет ясно. Попав в будущее, которое тебя не устраивает, ты сможешь вернуться в «прошлое», те