Кристофер Гилмор - Капитан Френч, или Поиски рая Страница 62

– Спина у дельфина такая теплая и широкая… и так приятно подпрыгивать и качаться на ней среди волн, в темном и тихом океане, под яркими звездами… Но, разумеется, не в одиночку. Дельфины тем и хороши, что могут прокатить сразу двоих. Или троих – ведь, кроме спины, есть еще хвост, а он тоже довольно широк! Я призадумался. Воображение рисовало мне самые соблазнительные картины.

– Скажите, профессор, а эти… хмм… эти подпрыгивания и покачивания на дельфиньей спине под яркими звездами… они безопасны? Так ведь можно и утонуть… в самый неподходящий момент…

– Утонуть? – Брови профессора взлетели вверх, в то время как взглядом он пожирал Шандру. – Вы подразумеваете, сэр, пойти на дно подобно камню? Но разве такое может случиться с человеком? В каком угодно состоянии? Ведь человек – не камень, он легче воды!

Я согласно кивнул. Перспектива утонуть представлялась любому соляриту дикой; все они плавали, как рыбы, а гидроиды – даже лучше рыб.

– Но ведь можно захлебнуться, – пробормотал я, представив любовные игры на дельфиньей спине. – Захлебнуться и глотнуть соленой воды…

– Великий Кальмар! – Бенц Фиат всплеснул руками. – К чему вам глотать воду, почтенный сэр? Прихватите с собой бутылочку этого прекрасного вина, – он кивнул на стол, где в ведре со льдом охлаждалось игристое. – Бутылку вина и девушку! Или две бутылки и двух девушек! Я обеспечу вам и то и другое. Договорились?

В этом намеке уже никаких неясностей не было. Я призадумался. С одной стороны, нахальный сек-соихтиолог был достоин кары – за сводничество и за попытку выменять Шандру на парочку местных прелестниц. Но с другой стороны, он просветил меня насчет любопытных обычаев аборигенов, и мысль о подпрыгиваниях и покачиваниях на широкой дельфиньей спине все больше завладевала моим воображением.

Я решил, что Бенц Фиат все-таки достоин наказания, но не слишком жестокого. Так, легкой порки или десятка оплеух.

Пробормотав нечто неразборчивое (слова мои при желании можно было счесть знаком согласия), я доверительно склонился к профессорскому уху.

– Мы толковали о женских капризах, почтеннейший… о невероятных капризах, какие случаются у красавиц… Так вот, знайте – моя леди не исключение. Шалмуназар радостно потер руки.

– Она предпочитает оральный секс? – с деловитым видом осведомился он.

– Нет. Любит чистить котлы. Это ее очень возбуждает.

– Да-а?.. – протянул сексоихтиолог. – А что такое котел, почтеннейший сэр?

Какое-то особое приспособление? Что-то вроде…

Я остановил его движением руки.

– Котел – это посудина, в которой варят пищу. Очень большая кастрюля с круглым дном. Размером с это ведерко. Я показал на ведро, где охлаждались бутылки.

Приличная емкость, должен признаться; в ней помещалась дюжина игристого и целая груда льда. Ведерко изготовили из серебра в форме огромной чаши с накладными виноградными гроздьями; под воздействием влажного климата металл потемнел, и чудилось, что изнутри чаша покрыта черным лаком. Превосходная вещь, и наверняка старинная; я мог бы продать ее в любом из богатых миров с восьмикратной прибылью.

– Поразительно! – заметил Шалмуназар. – Сколь необычными бывают женские капризы! Однако, достойный сэр, неужели вы варите пищу в таких котлах? Мне всегда казалось, что космический корабль оснащен киберповаром.

– Разумеется, друг мой, – я потрепал его по плечу. – Однако я вынужден скупать котлы на слаборазвитых планетах, чтобы моя супруга получила удовольствие. Мы варим в них рис. Рисовую кашу без соли, если говорить точнее.

– Рисовую кашу?! Без соли?! – Бенц Фиат выпучил глаза. – Помилуй, Великий Кальмар! И вы едите это… это…

– Нет, клянусь Кальмаром! – Я вытащил свой орден и потряс им в воздухе. – Кашу я спускаю в утилизатор. Перерабатываю на удобрение для своих оранжерей.

– Но зачем же вы ее варите? Разве ваша леди…

– Вот именно, в леди все и дело. Рис пригорает к стенкам котла, и вычистить посудину непросто. Леди Киллашандра занимается этим по вечерам… ну, перед тем как мы отправимся в спальню. Легкие мазохистские причуды, мой дорогой… Чем больше котел и чем трудней его чистить, тем она великолепней – потом… Ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Шалмуназар, разумеется, понимал – недаром его удостоили профессорского звания! Глаза его зажглись лихорадочным блеском, и он огляделся вокруг в поисках котла.

– Этот подойдет, – я показал на серебряное ведерко. – К сожалению, нет нагара, но и с патиной не так-то просто справиться. Идите к ней, дружище, и предложите почистить этот сосуд. Гарантирую, вы тут же станете ее избранником! А мне не забудьте прислать девушек – столько, сколько поместится на дельфиньей спине.

Благодарно улыбнувшись, Бенц Фиат ринулся в толпу поклонников, окружавших Шандру. Я задумчиво ел взбитые сливки и прикидывал риск. С одной стороны, Шандра была крепкой девушкой и весила не меньше Шалмуназара; с другой – он все-таки мужчина! Я решил, что челюсть она ему не сломает-в крайнем случае вывихнет. Но если удар придется в нос… нос такая хрупкая конструкция… Впрочем, восстановить его нет проблем, и я был готов профинансировать лечение, если Шалмуназару понадобятся услуги хирурга.

Испуганный вопль и плеск воды прервали мои раздумья. Бенц Фиат барахтался под дельфином, парочка на дельфиньей спине взирала на ихтиолога с явной насмешкой, а гости – те, что еще держались на ногах, – корчились от хохота. Шандра, растолкав их, устремилась ко мне. Глаза ее пылали праведным гневом.

– Грэм! Послушай, Грэм! Ты знаешь, что сказал мне этот пьяный тип? – Ее рука устремилась в сторону бассейна, где бултыхался сексоихтиолог. – Ты знаешь, что он предложил?

Отставив вазочку со сливками, я грозно нахмурился.

– Надеюсь, принцесса, он не хотел тебя соблазнить? Не то я брошу его на корм акулам!

– Нет, но…

Я нежно обхватил ее за талию.

– Все остальное – пустяк и недостойные шутки, сыгранные с нашей благородной доверчивостью. Во всем виновато вино. Эти игристые вина – коварный напиток, девочка. Вроде бы стоишь на ногах, а язык мелет всякую чепуху… – Я обнял ее покрепче. – Кстати, не пора ли нам проведать дельфинов? Я узнал о них очень интересные подробности. Например, о спине – она такая теплая и широкая… и так приятно подпрыгивать и качаться на ней среди волн, в темном и тихом океане, под яркими звездами… Но, разумеется, не в одиночку. Ты готова? Она была всегда готова, и мы вслед за другими парочками направились к морю.

ГЛАВА 20

Сознаюсь, не всякий прием кончался такой мажорной нотой; бывало, и я играл роль дичи, а не охотника. В фигуральном смысле, разумеется; на Солярисе слишком ценят жизнь, чтоб отнимать ее у любых теплокровных созданий – кроме, быть может, китов. Соляриты питают стойкое отвращение к насилию, и даже среди гидроидов, самого низшего класса, никто не подымет на сотоварища нейрохлыст, гарпун или мачете. Эти смертоносные вещи существуют, но их предназначение – работа; хлысты – чтоб отгонять китов на убой, гарпуны – чтоб бить крупную рыбу, мачете – чтоб заготавливать водоросли. Но при всем своем миролюбии обитатели Соляриса не отвергают агрессивных человеческих инстинктов, направляя их в иные сферы, нежели смертоубийство. В какие, спросите вы? Ну, например, в область нормальной торговой конкуренции, где хомо хомини все еще люпус эст1. И настолько люпус, что временами от конкурентов не остается ни костей, ни требухи! Другая область – спорт, но не его контактные разновидности вроде бокса, борьбы и футбола, а состязания пловцов, гребцов или яхтсменов, гонки на дельфинах и довольно опасные сафари в подводных джунглях, населенных кальмарами. Третья и самая важная сфера, доступная всем и каждому, а не одним лишь спортсменам и бизнесменам, – любовь.

Выше я не раз рассуждал об этой материи и даже пришел к заключению, что мой персональный Рай наполнен любовью, как трюмы “Цирцеи” – отменным товаром. Для меня любовь – возвышенное чувство, но в понимании соляритов она была более плотской и приземленной; они склонялись к примату физиологии над духовностью и превращали ее в игру, в своеобразную охоту, где один догонял, а другой убегал – вернее, делал вид, что убегает. Правила этой игры определяли обычаи, традиции и брачный кодекс, весьма расплывчатый и либеральный. В соответствии с ним на Солярисе практиковалось множество видов брака, моногамного, полигамного, полиандрического и группового, так что супружеская верность была крайне растяжимым понятием. Во всяком случае, никто не почитал за грех “качаться на спине дельфина” с чужим супругом или супругой; ну а что до гидроидов, так те жили не семьями, а просто стаями.

Во время моих предыдущих визитов на Солярис эти пикантные подробности меня не тяготили, так как – к великому счастью! – я пребывал в холостом состоянии и мог откликнуться на любую заявку. Но теперь – тоже к великому счастью – я был женат, а это накладывало на меня двойные обязательства: мне полагалось защищать Шандру от настойчивых поклонников и не пасть самому жертвой поклонниц. А это было нелегкой задачей! Они летели ко мне, как мотыльки на свет фонаря, как пчелки к блюдцу с медом; конечно, не ради моих прекрасных глаз, а исключительно из тщеславия. Ведь я был великим Торговцем со Звезд – вдобавок увенчанным орденом Великого Кальмара!