Иэн Бэнкс - Черта прикрытия Страница 62

Он низко поклонился. Когда же он выпрямился, Ледедже заметила в его облике и взгляде что-то новое, незнакомое. Он поморгал, осмотрелся кругом, потом тупо уставился на девушку; перевел взгляд на остальных.

— Что это? — спросил он.

Он смотрел на висевший перед ними корабль.

— Где это? Это тот корабль, с которым я...

— Демейзен? — позвал Джоличчи, подойдя вплотную к этому человеку.

Тот поглядел на себя, ощупал шею, потянул за складки обвисшей кожи под подбородком.

— Я так похудел... — пробормотал он и покосился на Джоличчи.

— Что случилось?

Теперь на Сенсию и Ледедже.

— Уже все? Я побывал аватаром?

Сенсия успокаивающе улыбнулась и взяла его за руку.

— Да, думаю, что побывали.

Она мягко, но настойчиво повлекла его к дверям транспортного узла. Прежде чем скрыться из виду, она изловчилась обернуться и помахать на прощание Джоличчи с Ледедже.

— Но я ничего не помню...

— Правда? Как жалко. Может быть, вам удастся вспомнить.

— Но я так не хотел! Мне нужны были все воспоминания! Чтобы мне было о чем потом вспомнить!

— Что ж, я...

Сенсия и молодой человек скрылись в капсуле.

Ледедже кивнула Джоличчи, с лица которого давно сползла улыбка, и зашагала по ровным и твердым, как гранит, сходням к ожидавшему ее кораблю. За ней последовали корабельный дрон и эскадрон, державшийся на некотором расстоянии, так что кремовое пятно можно было заметить только боковым зрением.

Скоростной сторожевик Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически оторвался от причальных платформ всесистемника Смысл апатичной маеты в анахоретовых фантазиях и заскользил меж переплетенных на манер птичьего гнезда полей, замедлявших его до скорости, обычной для судов такого класса. Ледедже привыкла, что боевые летательные аппараты перемещаются куда быстрее пассажирских, а моторные катера — движутся стремительнее лайнеров, поэтому она почувствовала себя немного не в своей тарелке.

— Это все масштаб, — сказал плотный коробкообразный корабельный дрон, вместе с Калльером-Фальписе паривший перед нею посредине гостиной. Она стояла там, глядя на обзорные экраны, где серебристая точка, которой теперь представлялся всесистемник, исчезает вдали. Точка и звездный вихрь, на который она проецировалась, словно бы поворачивались на экране: это значило, что Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически начинает долгое путешествие к окраинной приверхушечной зоне галактического рукава 1-1 и Рупринскому скоплению. — Для корабельных двигателей масштабирование приносит некоторые преимущества.

— Чем больше, тем лучше, — подтвердил Калльер-Фальписе. Серебристая точка и звездный водоворот все ускорялись в своем движении по картинке, пока скоростной сторожевик вращался вокруг своей оси, готовясь устремиться в направлении, отстоявшем на три четверти окружности от исходного курса всесистемника.

— Позвольте мне показать вашу каюту, — сказал корабельный дрон.

Они легли на курс к Сичульту. Путешествие обещало занять около девяноста дней.

Каюта Ледедже оказалась просторной — вчетверо больше привычной девушке — и красивой, хотя и несколько минималистично обставленной. Вепперс презирал минимализм, считая его достоянием бедняков и людей, начисто лишенных воображения.

Ванная не уступала размерами основному помещению. Там имелась прозрачная сфера, которой, как заподозрила Ледедже, следовало отдавать подробные инструкции.

Калльер-Фальписе следовал за девушкой и корабельным дроном. Он ни разу не отстал, но и не приближался больше, чем на метр. Изучая каюту, она все время видела, как эскадрон трепыхается на краю поля зрения. Когда корабельный дрон улетел, девушка повернулась и встала лицом к лицу с эскадроном.

— Думаю, мне надо немного поспать, — сообщила она.

— Позвольте, — сказала кремовая машина, и постель — устроенная так же, как та, на которой она спала эти дни, то есть наполненная невероятно мягкими и белыми, как чистейший снег, умными перьями, — разметалась и стала похожа на застывшую в центре каюты снежную бурю. Девушка вспомнила, как эта вещь называется: пух-кровать.

— Спасибо, — сказала она, — вам нет нужды оставаться здесь.

— А вы уверены? — поинтересовалась маленькая машина. — Я хочу сказать, что на борту корабля мы, разумеется, в полной безопасности, но ведь стоит нам прибыть куда-то в другое место, как мне придется непрестанно оценивать обстановку в поисках возможной угрозы, особенно во время вашего сна. В противном случае мои действия нельзя будет охарактеризовать лишь как преступную халатность. Думаю, что для нас обоих будет лучше, если вы прямо сейчас начнете приучать себя к моему обществу, разве нет?

— Нет, — ответила девушка, — я намерена блюсти свою частную жизнь.

— Ладно.

Машина покачалась в воздухе, ее аура-поле приобрело голубовато-серый оттенок.

— Как я сказал, пока мы на борту корабля... Извините.

Дверь затворилась за дроном.

— Насколько мне известно, кхм — общепринятый способ нарушить тишину. Так что: кхм, блядь, кхм!

Она вскинулась, озираясь кругом. В двух метрах от постели, почти в центре каюты, стояло кресло, а в кресле сидел, скрестив ноги, мужчина, которого она сразу же узнала. Он был одет в те же темные одежды, что обычно носил Демейзен, и выглядел почти как тот изможденный полутруп, с которым она распрощалась несколько часов назад. Почти так же. Пожалуй, его можно было назвать более здоровой, крепкой, чуть пополневшей версией того человека.

Она бездумно моргала. Увиденное не укладывалось у нее в голове.

Она села, обратив внимание, как расступаются перед ее телом, образуя нечто вроде сиденья, перья пух-кровати, и порадовалась, что от прошлой жизни у нее осталась привычка спать в ночной рубашке.

Теперь она уже не так радовалась тому, как сумела отделаться от эскадрона.

Демейзен воздел длинный палец.

— Погодите секундочку. Для вас это может быть полезно.

Где-то на нижней границе ее поля зрения появилось слово СИМУЛЯЦИЯ. На сей раз оно было написано на марейне и подсвечено красным.

— Что, черт побери, происходит? — спросила она, подтянув колени к подбородку.

На миг у нее появилось леденящее душу впечатление, что ее отбросило на десять лет назад, в спальню городского дома в Убруатере.

— Дело в том, что на самом деле я не здесь, — сообщил Демейзен, подмигивая ей. — вы меня не видите. Ясно?

Он усмехнулся, раскинул руки в стороны и осмотрел каюту.

— Вы себе хоть представляете, насколько это для меня необычно?

Он оперся локтями о колени, утвердив подбородок на скрещенных пальцах. Они были слишком длинные. Суставных сочленений тоже было чересчур много, так что пальцы походили скорее на прутья клетки.

— Этот бедный старичина-практикант думает, что все еще достоин титула крутого военного корабля, пусть даже большую часть его боевых систем сняли, а остальные перепрограммировали. Он уверен, что шансов кому-нибудь поболтать с его пассажиркой в чате не больше, чем ему самому — ну, не знаю, на риф наткнуться, что ли.

— Вы это о чем? — спросила она.

Она осмотрелась. Слово СИМУЛЯЦИЯ преследовало ее, как назойливый субтитр.

Демейзен, казалось, что-то прикидывал в уме.

— Да нет, не совсем так... Свалиться на поверхность астероида — вот более правильное сравнение. Как бы там ни было, рад снова вас видеть. Готов побиться об заклад, что вы и не ждали меня снова увидеть так скоро.

— Вообще никогда.

— Да ну. А еще я готов побиться об заклад, что вы ломаете голову, зачем я появился.

Он вытянул палец в ее сторону.

Она смотрела на него.

— А вы можете убрать эту...

Он щелкнул пальцами. Звук получился неожиданно громкий и резкий. Она подскочила.

— Вот, — сказал он.

Слово СИМУЛЯЦИЯ пропало.

— Спасибо. Зачем вы здесь, если только не попали сюда случайно?

— Чтобы сделать вам предложение.

— Какого рода? Стать вашим новым аватаром, чтобы вы со мной поигрались и выбросили?

Он скорчил гримасу.

— Ай, да я просто хотел подразнить Джоличчи. Вы же видели, что сталось с тем пареньком, в котором я... поселился. Я же его освободил прямо у вас на глазах. С ним все в порядке. Я даже вылечил его пальцы и все остальное тоже пофиксил. Вы разве не заметили утром, что он здоров?

Она не заметила.

— Впрочем, он же добровольно на все это пошел. Я же не захватывал его тело, в конце концов. Он что-нибудь говорил? Ну, когда я вышел из его тела? Я даже не позаботился оставить на борту свою копию в роли наблюдателя — и ничего не сказал САМВАФ, так что, по правде говоря, я понятия не имею, что там случилось. Он что-то сказал? Сделал какие-то официальные заявления?