Шервуд Смит - Феникс в полете Страница 63

– Ага, – прошипел бори. – Пожалуй, это то, что надо. – Он махнул двум другим гвардейцам. – Берите ваши ножи и пришпильте его руки и ноги к земле вон там.

Гвардеец у его ног захлебнулся от ужаса и сделал попытку отползти, однако те двое, на кого показал Барродах, хоть и неохотно, но подошли и с окаменевшими лицами схватили его.

Бори отдал остальным распоряжения насчет пушки и статуи, потом постоял немного, глядя на то, как они выполняются.

– Сначала ноги, болваны! – крикнул он, когда гвардейцы кинули своего товарища на землю метрах в тридцати перед медленно приближающейся косилкой. Те поколебались, не притвориться ли им, будто они не слышат, но все-таки перевернули бедолагу за руки и за ноги, и пришпилили его к земле.

Тот теперь орал без умолку. Газонокосилка дошла до его ног и остановилась; Барродах понял, что она оснащена каким-то предохраняющим устройством.

– Не выпускайте ее! – закричал он, когда косилка начала поворачивать в сторону. – Толкайте ее, толкайте! – Он махнул рукой, подзывая еще одного гвардейца.

Стоило третьему человеку подтолкнуть машину, как она снова остановилась. Барродах в раздражении подбежал и толкнул ее. Внезапно та дернулась в сторону. Гвардейцы отскочили, и она тут же рванулась в образовавшуюся брешь – датчики засекли путь на волю. Голубое сияние прошлось прямо перед ногами Барродаха, аккуратно измельчив ему носки башмаков. Свежий воздух холодил босые пальцы. Барродах взвизгнул и отпрянул, упав на траву. Газонокосилка, довольно урча, заскользила дальше. Он ощутил пальцами ног сырость и в ужасе опустил взгляд, почти уверенный, что пальцы отвалятся у него на глазах. Но нет, он был цел и невредим; сырость шла от травы. Тут он заметил, что гвардеец с каменным лицом смотрит на него.

Бори медленно поднялся на ноги, стараясь, насколько это возможно в подобной ситуации, спасти лицо.

– Отведите его в казарму для дисциплинарного взыскания, – буркнул он, указывая на распятого на лужайке человека. – И убрать весь этот бардак, живо!

Он повернулся и захромал прочь, цепляя босыми пальцами за гравий. Ему очень хотелось верить в то, что история его позора останется в тайне, но он прекрасно понимал, что на это можно не надеяться.

Для Барродаха оккупация Артелиона протекала не лучшим образом.

Грейвинг была поражена не меньше Брендона, когда Ивард вдруг подал голос:

– У меня есть кое-что.

Брендон резко обернулся. Грейвинг тоже удивленно покосилась на брата, который ни разу еще на её памяти не делился информацией с незнакомым человеком. Он и вопросы-то задавал очень и очень редко.

– Хотите посмотреть на принадлежавшую ему вещь? – продолжал Ивард. – Я всегда ношу её с собой. – Голос его срывался от волнения, но он полез во внутренний карман куртки.

Брендон кивнул, одарив Иварда одной из своих вежливо-непроницаемых улыбок.

– Еще бы, – ответил он.

Ивард улыбнулся, и тут же над головой прозвучал знакомый сигнал.

– Скоро выход, – пробормотал он. – Вот.

Он вытащил руку из кармана – на ладони его лежал маленький, скомканный предмет.

Грейвинг удивленно подняла брови. Ивард никому, кроме нее, никогда не показывал свое сокровище – единственную вещь, которой он дорожил.

Взгляд её перебегал с шелковой ленты в красную и серебряную полоску на лицо Брендона и обратно. Лицо его не изменило выражения, когда он взял ленту из рук Иварда, только напряглось немного.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил Крисарх, сжав ленту в руке.

Грейвинг перевела взгляд на ленту в руке у Крисарха. Наградную ленту Лучшему Пилоту, награду, выдаваемую только Военно-Космической Академией на Минерве. На ленте значилась только одна дата, 955 год – год, когда Маркхема и Крисарха исключили.

Ивард судорожно сглотнул, двинув кадыком на тощей шее.

– Он рассказывал, когда дал её мне. И рассказывал некоторые из штук, которые вы с ним вдвоем вытворяли там. – Он даже прищурился от удовольствия при воспоминании об этом. – Он мне это дал, когда мы выбрались из одной переделки. Я там помог немного, пилотируя шлюпку. Он сказал, меня наградили бы такой, если бы я учился в Академии. – Он вздохнул и трогательно сдвинул свои почти невидимые на лице брови. – Он меня учил.

Брендон положил ленту Иварду на ладонь, и тот бережно спрятал её в карман.

– Как ты попал к нему в команду? – спросил Брендон.

Бледная кожа Иварда порозовела, и он осторожно покосился на Грейвинг. Брендон рассеянно посмотрел туда же. Она поняла, что он до сих пор не замечал ее.

– Мы беглецы, – ответил Ивард, и сестра его надеялась, что Аркад услышит гордость в его голосе. – Я и Грейвинг. Меня приписали к шахте, когда мне исполнилось десять, и, когда мне надоели битье и ползанье по трубам, я взял и сбежал. Пробавлялся воровством, пока Грейвинг меня не отыскала. Она тоже сбежала.

– С планеты? С корабля?

– Нет, – мотнул головой Ивард. – Не с корабля.

– Как же вам удалось убежать с планеты? – В голосе Брендона звучал интерес, почти сочувствие.

Грейвинг перестала доверять богатым задолго до того, как они покинули родную планету. Правда, они сейчас были не одни.

«И если Ивард не узнает сейчас, что я думаю по поводу его трёпа, он не узнает никогда».

В общем, ей не оставалось ничего, кроме как обреченно ждать, сколько еще её братец выболтает этому улыбающемуся Дулу с ничего не выражающими глазами.

– Нет, я все это время мечтал летать, – продолжал Ивард. Лицо его запрокинулось, словно к небу; Грейвинг уже знала, что этот жест сразу же выдает в нем нижнестороннего. – Ну, мы вступили в одну шайку, а у Трева – вожака нашего – был еще двоюродный брат, так тот летал в экипаже у рифтеров. Когда они залетали к нам, он взял нас с собой. – Ивард ухмыльнулся. – Капитан у них был форменное шиидровское дерьмо, у него и люди менялись так часто поэтому. Но он увез нас с планеты, и я довольно много всего такого узнал, пока драил все ихние закоулки. Смотрел, как они работают, особенно команда на мостике... Любил цифры на экранах... – Он помолчал с отрешенным взглядом. – Ну, сначала-то я не знал, что они значат. Но потом начал соображать. Я их... это... видел. – Его пальцы сложились в шар. – В четырехмерном. Потом капитан увидел, что я делаю, и посадил под замок. Ну, я и сделал ноги, как только мы дошли до Рифхтавена. Потом ходил еще с двумя экипажами – так себе – а потом нас взял к себе этот поганец, Джакарр. Но остальной народ у него нам понравился. – Он вдруг спохватился и съежился, бросив на сестру виноватый взгляд. – Я знаю, что слишком много болтаю языком.

– А что остальные? – спросил Брендон. – Откуда они?

Ивард отчаянно покраснел. Пока он подбирал слова, вмешалась Грейвинг.

– Сразу не скажешь. Они все любят рассказать о себе, так что спросите их самих.

Ивард благодарно кивнул ей.

– Ну, нам, во всяком случае, рассказывали. Капитана интересовали больше способности. Маркхем говорил, не ошибки прошлого, а нынешний характер и способности, вот что решает, подойдет ему человек или нет.

– А о собственном прошлом Маркхем рассказывал, нет?

– Немного. Ну, нам всем известно, откуда он. Он и разговаривал как знатный, вроде Монтроза...

Грейвинг замолчала, когда настойчивый звонок прервал их разговор. Странное волнение охватило ее: они вот-вот выйдут из скачка над планетой Крисарха – Артелионом.

– Пора идти на мостик, – сказала она.

20

Ивард только раз покосился на нее проверить, сердится она на него или нет, а потом молча зашагал первым. Грейвинг тоже молчала, замыкая шествие следом за Крисархом.

Она глубоко вздохнула. Ивард прекрасно знал, что она не любит, когда он распространяется насчет их прошлого.

«И есть ведь еще и то, чего он не знает и не узнает», – мрачно подумала она, вспоминая, на что ей пришлось идти, чтобы бежать – а потом вернуться к нему на выручку.

Стряхнув эти воспоминания и ту злость, которую они всегда приносили с собой, она прошла прямо к своему пульту и нажала на клавишу включения. Набирая код автоматической проверки систем, она чуть повернула голову и увидела, что Брендон подошел к незанятому пульту управления огнем. Несколько секунд он стоял, глядя на пульт. Интересно, видит ли он, что «Телварна» обладает большей огневой мощью, чем большинство кораблей её размера, что её переоборудовали совсем недавно? Узнаёт ли во всем этом руку Маркхема, его мысль?

Марим не выдержала и обернулась к нему:

– Что случилось, запутался?

Брендон чуть напрягся и посмотрел на нее. Грейвинг увидела, как его отстраненный взгляд скользнул по ней, словно сканируя, а потом поняла.

«Он борется с тенями собственного прошлого».

Почему-то эта догадка ободрила ее.

Аркад тем временем одарил Марим своей вежливой улыбкой-маской.

– Совсем напротив. Думаю, что смог бы управиться с ним с завязанными глазами.

За свой капитанский пульт уселась Вийя. Она бросила оценивающий взгляд на Брендона и тут же занялась проверкой собственной техники.