Четвертый кодекс (СИ) - Виноградов Павел Владимирович "Палимпсест_2" Страница 63

Так оно и было: ее руки неожиданно оказались свободными от веревок, и, пока ее охранник таращился наверх, девушка выплюнула что-то в руку. Охранник всполошенно повернулся, но было поздно – раздался резкий щелчок, ягуар схватился за лицо, захрипел и упал. В сарае Евгений не ошибся – Илона успела спрятать во рту нечто полезное.

Но восхищаться девчонкой времени у него не было – он тоже впрягся в работу. Держащий его справа слегка ослабил хватку. Резким движением Кромлех вывернулся из его рук и с силой ударил его ребром босой ноги по голени, одновременно резко толкнув корпусом стража, держащего его слева. Атака оказалась удачной – нога ягуара хрустнула, и он со стоном упал. Повезло.

Второй рефлекторно вцепился в Евгения, но тот успел ударить его правой в висок, и воин слегка ослабил хватку. Кромлех левой попытался провести удар «рука-копье» под челюсть охранника – на сей раз не слишком удачно, тот уклонился. Они сцепились, упали и покатились.

Боковым зрением Евгений видел, что Илона великолепным прыжком ушла в темноту за краем площадки. Он мог лишь надеяться, что с ней все будет хорошо. А ему, совсем обессилевшему, приходилось туго – воин оказался здоровым и подготовленным. Мгновенный взрыв действия полностью опустошил Кромлеха, и он мог лишь трепыхаться, не давая противнику оседлать себя.

Однако диспозиция на теокалли уже изменилась коренным образом.

- Всем стоять! Полиция! – раздался с небес громовой голос.

Над храмом завис вертолет, откуда ударил мощный луч прожектора, беспощадно высветивший всю мизансцену.

- Бросить оружие, поднять руки и не сопротивляться, - вещал через громкоговоритель стальной голос.

Приказ был подкреплен высунувшимся из вертолета стволом крупнокалиберного пулемета.

Противник Евгения замер. Тот, воспользовавшись этим, перекатился под защиту теней у стены храма.

На площадке возникли бойцы в черном обмундировании и круглых шлемах с прозрачными забралами. Ягуары побросали оружие и подняли руки. Прямо перед лежащим К стоял жрец, его окровавленные пятерни тоже были воздеты к небесам. А рядом с ним валялся каменный нож, и Евгений понял, что на сегодня его работа еще не закончена.

Он дотянулся до ножа и сделал несколько змеиных движений к жрецу. Собрал все силы, с яростным криком взвился, одной рукой схватив того за прядь, запрокинув голову назад, а второй с силой провел клинком по горлу.

Острейший обсидиан, лишь раз использованный, легко вскрыл гортань, откуда с легким свистом вырвался воздух. Жрец захрипел и завалился на спину. Кровь с бульканьем покидала его тело.

- Стоять!

Кромлеха ослепил свет тактических фонарей с направленных на него компактных автоматов «Атлатль-8». Он бросил нож и поднял руки. Теперь ему было все равно.

- Не стрелять! – раздался мелодичный голос, в котором, однако, звенела сталь.

Из-за спин полицейских выступила невысокая тонкая фигурка в такой же, как и у них, черной форме и откинула забрало шлема.

- Кромлех-цин, вы – пленник уэй-тлатоани Великого Ацтлана, - глядя Евгению прямо в лицо, произнесла юная антрополог Ленмэна из Ирокезии.

*Держись

Кукулькан-Кетцалькоатль. Лукайские острова, Гуанахани. 9.8.12.5.15, и 7 Мен , и 18 Сак (13 октября 605 года)

Кукулькан тяжело рухнул на теплый песок пляжа, устало вытянув ноги. Годы, конечно, давали о себе знать, но сами по себе они удивлять его не переставали. Он ведь ждал, что, вновь обретя облик человека, попросту умрет от старости. То существо... эгроси... прожило в недрах Марса не меньше пятидесяти земных лет. Больше или меньше, он никак не мог точно подсчитать из-за рассинхронизации. Марс вообще превратился для него в нечто не бывшее, какое-то воспоминание о долгом и грандиозном сне... Но в любом случае, если прибавить его годы до того, как он прошел Мембрану, наберется гораздо больше срока, отпущенного любому человеку. Если следовать логике, он должен был переродиться на Земле ветхим старцем и вскоре умереть.

Но в Мембране логики, похоже, нет. Или она совсем другая, непостижимая. Человек Кукулькан пришел в мир майя в том же биологическом возрасте, в каком эгроси Благой покидал Эгроссимойон – на пике расцвета жизни. Объяснения этому не было, просто факт – весьма воодушевляющий, надо признать.

И он уже на Земле прожил удивительно долгую для человека этого времени – да и вообще долгую – жизнь, сохранив при этом достаточно сил в своем теле. Хотя вот спина с ногами иногда подводят – когда поработаешь физически. Как сейчас, снаряжая судно к дальнему походу.

Кукулькан покопался в плетеной из трав сумочке, лежащей рядом, выудил оттуда приспособления для добычи огня и скрученную из табачных листьев сигару. После нескольких попыток он поджег трут при помощи кремня и куска пирита (одно из первых его нововведений – иначе пришлось бы сейчас мучиться, добывая огонь трением).

Прибрежный ветерок уносил душистый дым на запад, в блистающую бесконечность океана. Кукулькан провожал взглядом легкие клубочки, пропадающие в лазурной дали. Где-то там, за тысячи километров, в Европе завершалось Великое переселение народов. Римская империя канула в лету, в зените могущества Меровинги. Время гуннов истекло, и никто еще не слыхивал о страшных драккарах с севера, а арабы всеми воспринимаются как мирные торговцы.В Мекке Мухаммед недавно женился на Хадидже, ходит с караванами в Сирию и начнет проповедовать о своем откровении только лет через пять.

Еще дальше на востоке Византия сражается с Ираном за Великий шелковой путь. Севернее два года назад надвое распался Тюркский каганат, а южнее, в Китае, через тринадцать лет в муках родится другая великая империя – Тан. Туда – если все сложится, как он задумал – должны в конце концов прибыть корабли из Майяпана, чтобы связать разделенные тысячелетия назад две части человечества. Путь туда уже начал Топильцин, а сам Кукулькан отправляется в противоположную сторону. Королевство вандалов и аланов в Северной Африке давно рухнуло, сейчас эти земли принадлежат Константинополю, но за дальностью метрополии там творится полная анархия. Однако пролив между Геркулесовых столбов ромеи пока держат прочно.

«Наверное, я туда и приплыву, - думал Кукулькан, рассеянно затягиваясь. – Если доплыву, конечно».

Во всяком случае, умений для этого у него было довольно. Даже если не учитывать, что некогда он принадлежал гидравлической цивилизации Эгроссимойона, уже на Земле, в человеческом обличии, не упускал случая совершить морской переход, сделавшись в конце концов неплохим моряком. Как в свое время и воином, правителем, дипломатом... Но предстоящее плавание было непредсказуемым. Он не знал, что с ним будет – как не знал, отправляясь в путь, и Колумб, который должен был высадиться на этот самый пляж 887 лет спустя.

Только вот уже не высадится. А если и высадится, встретит его совсем иная реальность, чем в мире ученого Евгения Кромлеха. Который за проведенные здесь четыре десятка лет сделал достаточно, чтобы история повернулась в другую сторону.

Но правильно ли это?..

Неважно. Он прожил эту жизнь так, как прожил и свершил то, что свершил.

Кукулькан бессознательно провел ладонью по покрытой татуировками и шрамами груди. В их причудливом переплетении крестообразный знак был почти не заметен. Он велел выколоть его там очень давно и лишь потом сообразил, что знак – сакральный и для майя – находится там, где должен был висеть нательный крест, когда-то надетый матерью на шею Жени Кромлеха. Который тот не снимал – сам не зная почему.

И он не знал, почему сейчас вспомнил об этом. Может быть, по ассоциации с формой мачты своей готовой к дальнему – очень дальнему – походу лодки. Мачта и парус – тоже его заслуга. Впрочем, он в свое время лишь подал идею одному лодочному мастеру из касты купцов – пполом. А тот уже сам воплощал ее – стал наращивать борта у здешних огромных долбленых пирог, ставить на них крестообразную мачту с плетеным из тростника или хлопчатобумажным парусом. Потом естественным образом постоянно сновавшие по морю по торговым делам купцы вводили другие усовершенствования. И он продолжал им подсказывать – например, конструкцию неведомого здесь балансира. Так что сейчас в распоряжении Кукулькана было вполне достойное судно, которое – при безумном везении, конечно – вполне способно было перенести его через океан. В общем-то, в его бывшем мире энтузиасты совершали такой же путь и на еще более утлых суденышках...