Космический рейдер "Нибелунг" (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович Страница 63

Он вздрогнул, когда на экране появилось знакомое лицо.

— Это капитан Лосано, эсминец королевского флота Райдо «Сигрид», — представился бывший начальник. — Объединенный флот попал в сложное положение и мой корабль единственный, чей вектор позволяет отправить почтовую торпеду на Барти. Мы с небольшой группой союзников обеспечивали заслон на случай бегства противника и подошли к цели со стороны Грима, а не со стороны Волчицы, как остальные. По ряду причин наша группа вышла из гипера несколько позже других и мы стали свидетелями ужасающего разгрома объединенного флота. Все данные, какие только удалось собрать, я отправляю в штаб для дальнейшего анализа.

К сожалению, даже если торпеду не перехватят сразу после запуска, она доберется до Барти только через два месяца. Мы будем молиться Фрейру, чтобы за это время королевство не атаковали. Что до корабля, то «Сигрид» получил повреждения реактора и больше не способен давать ускорение. Мне придется отстрелить все периферийные устройства, чтобы уйти от врага. Эсминец совершит скачок в Малую Пустошь, где мы постараемся отремонтировать корабль.

Капитан Лосано. Конец сообщения.

У Ивора защемило сердце. Он прослужил на эсминце более десяти лет, больше чем на всех остальных кораблях вместе взятых. И хотя его вытурили со службы довольно бесцеремонно, продолжал считать крабль своим. Он уже давно мысленно попрощался с «Сигрид» и экипажем, но вот казалось, что именно от них пришла весть. Правда собщение вовсе не гарантировало, что эсминец уцелел. Только давало надежду. Из огромного пустого пространства, называемого Малой Пустошью выбраться искалеченному кораблю будет не так-то просто.

В прилагаемых файлах содержались рапорты, копии тактической схемы, съемки видеокамерами слежения, которые успели сбросить с других кораблей флота, а также разнообразные записи ОКП. Многие файлы оказались повреждены. Похоже, торпеду пытались достать электромагнитным импульсом, но не вполне удачно. Во всяком случае ей удалось разогнаться и уйти в гипер, хотя из того, что уцелело на носителях, сложно было составить полную картину происшедшего.

Тактическая схема показывала, как корабли объединенного флота выходят из строя один за другим. Однако ни одной метки, обозначающей противника Ивор не увидел. Если не считать пары гражданских грузовиков возле злополучного астероида.

Конечно, эсминец находился в группе перехвата, к тому же опоздал на рандеву, а поэтому полной картины мог просто не успеть получить от флагмана. Но все же хотя бы несколько вражеских кораблей его ОКП отметил бы. Невелик труд засечь откуда ведется огонь, зафиксировать эмиссию маршевых двигателей. Даже если полная идентификация и локализация затруднены, можно отметить предполагаемую зону нахождения противника.

На тактической схеме не имелось ничего подобного.

Один из файлов содержал запись камеры наблюдения с мостика крейсера «Виктория» королевского флота Гебо (Новая Австралия). Запись фиксировала переговоры из которых, однако, нельзя было понять, где находится противник. Затем неожиданно на мостик ворвались морские пехотинцы в легкой броне.

— Гу ма фада бео Джур! — выкрикнул один из них, а остальные подхватили клич.

Началась стрельба, рукопашная. Над отдать им должное, флотские оказали сопротивление, хотя имели на руках только личное оружие против брони и оружия морпехов. Определить принадлежность последних не получилось — такие системы использовали многие миры. А потом или вышли из строя камеры, или прервалась трансляция.

Над файлом висел значок комментария от маркиза Горского. Ивор активировал его.

— Мы выделили клич и почистили запись, а потом загрузили в вычислитель королевского информатория, — сообщил Горский. — Это оказался гэльский язык. Мы выяснили, что он в ходу на Плато Джур на планете Надаль. Прозвучавшая на записи фраза переводится как «Да здравствует Джур!» Вообще, как утверждает справочник Бейкера обычно джурцы прославляют только свой клан, вернее герб. «Гу ма фада бео на Леомхайнн!», например, означает — «Да здравствуют Львы!» А страну джурцы прославляют лишь в небольших пограничных стычках. Ну как стычках. Это не вооруженные конфликты. Их молодежь наезжает в соседние городки Вольной Степи или Новой Астурии и устраивает драки с местными. А потом бьется с пограничной стражей или полицией…

Ивор Гарру прокручивал записи, пытаясь по действиям объединенного флота на тактической схеме понять modus operandi противника. Впрочем данных уцелело слишком мало для каких-либо выводов.

Совершенно точно Королевский флот Райдо потерял эсминец «Милада», фрегат «Дофин» и два из четырёх корветов. Погибла группа частных яхт, которые оказались слишком близко к сражению, включая и яхту графа Демир. Возможно их гибель оказалась случайной — четыре яхты пришвартовались к кораблю снабжения «Кобальт», их могли принять за эсминцы и не упустить такую соблазнительную цель. Ивор мысленно помянул офицера из отдела кадров флота, который как раз и отправился на «Кобальте».

Королевскую яхту тоже атаковали. Она получила серьезные повреждения, хотя подтверждений о гибели членов королевской фамилии на эминец не поступило. Принцесса Грай находилась на борту флагмана королевского флота Хагалаз (Майрхофен). На момент запуска торпеды его статус оставался неясным.

Ивор отложил планшет в сторону, прилег на койку и задумался. Джур. Что-то такое про Джур он недавно слышал. Что-то связанное с флотом, иначе это просто не задержалось бы в его голове. Нет! Не с флотом! А как раз с морской пехотой! Сержант Венцель жаловался, что все выходцы из Джур перевелись на корабли перед походом. Ивор тогда ещё удивился, что рекрутинговое агентство вербовало людей с Надаля, хотя королевства предпочитали наемников из более отдаленных миров. И Венцель объяснил ему, что у наемников в обычае скрывать происхождение. И получалось, что происхождение скрывали очень многие, если не все выходцы с Джур, которых в морской пехоте оказалось тьма тьмущая.

Вот чёрт!

— Связь, — вызвал Ивор. — Мисс Шелдон, будьте добры, организуйте мне закрытый канал с маркизом Горским. Срочно. Секретно.

Глава двадцать пятая. Леди Далия

На следующий день Ивор спустился с небес на Барти. В двадцать-ноль-ноль в суточном цикле Барти только заканчивался послеобеденный отдых. Обычно обитатели планеты спали после обеда пару часов, чтобы передохнуть посреди длинного местного дня. Ребенком Ивор не любил этот полуденный сон. В отличие от взрослых у детей к этому времени оставалось ещё много энергии. А потом на флоте он привык к стандартным суткам в 24 часа и в дневном сне опять же не возникало необходимости.

Ломка высадила его в аэропорту, где уже ждал чёрный аэрокар дворцовой канцелярии. Что любопытно, машина умчала Ивора не во дворец, и не на остров Мидуэй в штаб флота или Сенат, а в центр Милады.

Длинное здание на Корт роу некогда состояло из четырех отдельных домов, построенных в едином архитектурном стиле. Он относился к ещё строгому и аскетичному, но уже аккуратному стилю позднего средневековья. Что-то по мотивам эпохи Тюдоров. Вскоре после постройки дома соединили, а здание стало единственным в переулке. Другую сторону Корт роу занимал высоки кирпичный забор, за которым городские власти устроили платные теннисные корты и площадки для игры в кубб, всё ради пополнения городской казны.

Как оказалось, здание принадлежало маркизу Горскому и он решил разместить здесь штаб-квартиру своей новой разведывательной службы.

— Нет, нет, ваше высочество, — говорил маркиз принцу, когда Ивор вошел в холл. — Корт роу назван так не из-за теннисных кортов. Их построили совсем недавно, а название переулка не изменялось с самого основания Милады. Раньше власти хотели разбить на этом месте парк, но потом передумали. А слово «корт» означает короткий на некоторых языках, которые так любили короли-основатели, совершенно, впрочем, не зная их.