На границе миров. Том III - Александр Вайс Страница 63

— Наверняка сами Эрт показывали то, что хотели показать, — уточнил я, взяв руку Астэр, продолжавшей рассказ.

— Быть может. Финальной точки стало два события… в общем, у нас разрасталась нелегальная группировка почти террористов-ксенофобов, явно имеющих сильную поддержку. Они вели разведку в отношении Эрт куда агрессивнее нас. Превосходящая технология помогала засылать разведывательных дронов и у меня прямо попросили технологию наших сканеров… Я решила передать её, считая что делаю это для налаживания отношений, прекращения действий, разрушающих союз. Они нашли их базу на каменистой планете в отдалённом секторе и попросили меня скрыть факт её уничтожения, чтобы не создавать прецедент и даже помочь заглушать все методы связи. Пригнали много флота… да, я поддержала Эрт и в этом. А потом они захотели устроить встречу с лучшим из наших политиков и адмиралов, что ещё колебался и отслеживал ситуацию на границе. Я организовала встречу, фактически поставив перед фактом человека, которого очень уважала. К тому же она проходила на одном важном дредноуте. И к её началу я со своего личного корвета засекла приближающиеся лёгкие корабли, требующие остановить переговоры с Эрт. Перехватила их уже на подлёте к позициям флота. Мой корабль был мощнее. Тогда я считала, что они угнали быстроходные челноки и остатки тех террористов хотели убить прилетевшую королеву.

— Ты разве не могла проверить, потребовать опознавание? — удивился я.

— Могла и проверила. Они говорили, что это спланированная диверсия и нужно срочно уводить флот из системы… я сочла это провокацией, чтобы сорвать важнейшие переговоры, тем более на челноках было мощное оружие, — Астэр поджала губы, голос дрожал. — Я даже не поняла, что сигналы подпространственных передатчиков тех кораблей глушили, за ними гнались Эрт, не позволяя передать данные. Я убила имперских разведчиков, нескольких людей из гвардии и даже… жену адмирала, которая тоже была на челноке. Как потом узнала. Переговоры начинались, я не стала мешать их ходу… а после киборги Эрт устроили бойню, напоследок успев взломать слабые тогда системы безопасности. Они получили наши тактические карты и схемы обороны планет. Эрт разобравшись в наших сенсорных технологиях и захватив многое на той базе, смогли обойти сенсорные станции. Пришёл флот Эрт и смёл почти всех. Оскар… я предатель, из-за которой погибли наши станции и флоты. Я сама открыла врагу путь к сердцу империи.

В целом… произошедшее можно назвать изменой. Причём высокопоставленного лица, хотя она делала это не ради денег и награды. Но поступок иначе как глупым не назовёшь, она так верила в Эрт, что видела в их противников простых ксенофобов. Понятно, что летящий к флоту челнок подозрителен, но она видимо не догадалась перепроверить всё, отталкиваясь от идеи, что жуки её обманывали.

— Тебя просто обманули, — только и смог сказать я. — Ты хотела мира и верила, что он возможен.

— И ты знаешь, что это не оправдывает мою глупость, — тихо сказала дух. — Осознав произошедшее я… просто забылась. Почти не помню, что делала, помню уничтожение Эрт, помню… убитых людей, что пытались меня подобрать в космосе, когда корвет уничтожили. Потом узнала… что успела сбить несколько истребителей своей силой. Само собой и в меня стреляли, а я медленно осознавала, что натворила. Меня ранили до потери сознания и удерживали в таком состоянии, пока не привязали к огромному контрольному ядру, которое теперь спрятано на Магни. К счастью, цитадель Эсилий уже строилась, хотя я вечно мешала проекту. Я создала огромную брешь в обороне, помогла обойти защиту добывающих станций и колоний на терраформируемых планетах. Чувствую себя ужасно каждый раз как вспоминаю об этом и не знаю, как я ещё смею улыбаться и надеяться на счастье. Я сильна, потому осталась живым оружием без прав и голоса… не жалей меня, наказали ведь за дело и совершенно недостаточно. Я… я не знаю, что хочу… Можешь ненавидеть или презирать, я всё равно исполню своё обещание. Только… не любить, я не заслуживаю этого.

Настроение Астэр стремительно скатывалась в бездну глубочайшего отчаяния. И… не знаю, что и думать об этом и просто не хочу развивать мысль. Важно то, кто она сейчас. Может, во мне говорят гормоны, но мне всё равно.

Я попытался её обнять, но мне в грудь упёрлась рука. Думаю… занимается самобичеванием, как наверняка часто делала в одиночестве. И Гаспер… судил иначе. С позиции того, кто старше, опытней и не испытывает чувств к Астэр.

— Быть может, будь она умней и наблюдательней, цивилизация древних не рухнула бы. Взаимное уничтожение — это исход, которого достичь очень трудно. Без её вмешательства почти наверняка люди бы понесли меньшие потери во время первого удара, а значит, космические силы могли бы удержать флоты Тишины дальше от Айруса.

Я убрал руку Астэр со своей груди и обнял.

— Гаспер… можешь говорить, что хочешь обо мне: в том числе напомнить, что уж мне-то всё равно, хотя и моя цивилизация поднималась с самых низов. Но всегда кто-то запускает последовательность событий, ведущую к множеству смертей, даже не осознав этого.

Я чувствовал, Астэр не только раскаивается и ненавидит себя за это, но сама по себе… скажем, добрая душа. Она помогает мне, искренне рада выживанию людей и хочет помочь всеми силами не потому, что ей так приказали.

— Гаспер, не будьте так жестоки, — сказала Аманда. — Она… ошиблась, слишком доверившись другой расе, но она действительно от начала и до конца была на стороне людей, хотела остановить войну.

Исследователь древности лишь вздохнул и ушёл в другую комнату. Астэр отодвинулась от меня: не знал, что духи умеют плакать…

— Теперь нечего жалеть о прошлом. Есть только то, что ты можешь сделать сейчас. И я никогда не стану тебя винить, — я улыбнулся, даже Аманда положила руку ей на плечо.

— Помоги нашему миру и… Оскар прав.

Она оставила нас, уйдя в отделённую часть офиса. Астэр уткнулась в мою грудь, продолжая тихо плакать. Я видел её весёлой, ехидной, печальной и яростной. Впервые настолько разбитой, что казалось, в её жизни ничего не осталось. Сейчас она ничем не походила на древнее мудрое существо, моя бесценная спутница никак не могла совладать с взорвавшимися эмоциями. Это делало больно мне самому, и я старался её успокоить. Не знаю, сколько