Владимир Васильев - Наследие исполинов Страница 66

Коллеги — невысокий плосколицый азиат и пшенично-волосый хмурый парень с внимательным и цепким взглядом — если и боялись, то умело это скрывали. Азиат выглядел спокойным, точнее даже невозмутимым. Пшенично-волосый — настороженным и собранным, как капитан-разводящий перед выездным матчем.

Маримуца представился, снова по всей форме. Аборигены не выглядели враждебными или затравленными, но все равно опасались сразу открываться. Их можно было понять — когда на голову рушится война, когда убивают друзей и приходится скрываться в лесах, словно диким зверям, поневоле станешь дерганым и недоверчивым.

Большая часть людей галактики не знала войны несколько сотен лет. Правда, пираты все эти годы регулярно нападали на небольшие поселения. Но с небольших поселений много не настрижешь, поэтому около них сшивается всякая брюхоногая мелочь на древних, зачастую еще прямоточных калошах, вооруженная чем попало и радующаяся каждому лишнему грошу. Это не планетарный крейсер над мирным поселением и не глобальная оккупация сонной заштатной планетки.

Сориал не лгал: пшеничноволосый — Дейв МакГрегори — сразу попытался взять быка за рога:

— Скажите, лейтенант… У вас есть возможность наблюдения за нашим космодромом?

— Есть. А что?

МакГрегори поморщился, отер с лица влагу и объяснил:

— Нам показалось, что захватчики спешно уходят. Это так?

— Так. Вы скорее всего не знаете. Прибыла помощь из Солнечной, с Офелии, со Свайге. Наверху вот-вот разразится масштабное сражение с армадой шат-тсуров. Ночью сцепились было, но потом как-то помалу затихло.

На лице МакГрегори отразилась целая гамма чувств: начиная облегчением и заканчивая усталостью. Почти бесконечной усталостью.

«Да, братцы, — подумал Маримуца сочувственно. — Несладко вам пришлось, видать».

— Ладно. Конрад, покажи коллегам, где можно вымыться и высушиться. А потом проводи на камбуз. Можешь отвечать на вопросы.

— Есть, сэр. — Десантник браво козырнул, хотя обычно на борту обходились без уставщины. Но сейчас (молодец парень!) интуитивно понял: нехитрые атрибуты могучих вооруженных сил доминанты Земли вроде повседневной офицерской формы или по-военному четких диалогов с подчиненными прольются на души аборигенов целыми потоками бальзама.

— Рафик, чего там у нас на самом деле? — справился Маримуца.

Пока лейтенант занимался местными, Раджабов вполглаза поглядывал на приборы.

— Да без изменений пока. Наверху после первой стычки — как встали в стойки, так и стоят друг напротив друга. Оба крейсера готовятся сниматься. Мелочь вся уже стартовала, турбаза их, — унтер кивнул в сторону выхода, куда Конрад увел гостей сушиться, — уже пустая скорее всего. С нашего района даже поисковый луч сняли.

— Так-так… Давай-ка тогда доложимся.

— Диктуй… — пожал плечами Раджабов и пододвинул к себе плоскую сенсорную клавиатуру.

Голосовой ввод на официальных кораблях был очень, непопулярен.

Ответ пришел неожиданно быстро и Маримуцу озадачил… Снова все прежние действия стали казаться ненужными и бесцельными, словно их судьбой распоряжались все время новые люди, а отдав приказ — отфутболивали эту обязанность еще кому-нибудь.

— Что такое? — заинтересовался Раджабов, едва взглянув на вытянувшееся лицо Маримуцы.

— А… — ответил тот. — Очередной бзик у начальства. Идем на космодром. Прямо под крейсер. Надо подобрать кое-кого…

Флот «Евразия», группа флотов «Доминион»

— Что противник? — озабоченно спросил адмирал Хемерсбрандт, едва проснувшись.

— Выжидают, сэр, — с ледяным спокойствием сообщил стюард, подавая китель.

Шат-тсуры повели себя совершенно не так, как ожидалось. Во-первых, они подтянули силы и теперь имели численный перевес в кораблях. Первая стычка, разгоревшаяся несколько часов назад, завершилась вничью и выглядела скорее как пикировка. Аналитики доложили, что шат-тсуры пытались сохранить выгодное построение вблизи Табаски, а не начать общее сражение.

В принципе это походило на правду: после стычки они все еще продолжали контролировать пространство вблизи второй планеты Пронга-30. Хемерсбрандт уже собирался отдать приказ о новой атаке, но тут совершенно неожиданно из Солнечной свалился приказ: ждать. Поразмыслив, адмирал понял, что ничего особо неожиданного в приказе на самом деле нет. Солнечная и Земля ждут результатов от Хмелевого-Фокина. Можно было и раньше догадаться. Но неоправданно (по мнению адмирала) малочисленный десант сбил с толку, и Хемерсбрандт уже было решил, что разведка просто решает какие-то свои обыденные локальные задачи, никак не связанные с искателями доминанты Земли.

Шат-тсуры не нападали, а тем временем прибывало их подкрепление. Хемерсбрандт провел оперативное совещание с лидерами дружественных флотов и собственным штабом. Перегруппировали силы таким образом, чтобы офелийская «Магрибба» и оба мегадестроера образовали могучий кулак в самом центре союзной армады. В результате локальное численное превосходство шат-тсуров временно — до следующего их перестроения — перестало играть какую бы то ни было решающую роль… Умелой рокировкой Хемерсбрандт связал противника минимум на полсуток и с чистым сердцем отправился отдыхать, ибо чувствовал: еще немного — и свалится с ног.

Когда он проснулся в месте на Табаске, где высаживался Хмелевой-Фокин с горсткой разведчиков, наступило утро. А армада шат-тсуров продолжала оборонять подходы к Табаске. Лидеры их и не подумали перестроить корабли для атаки.

Хемерсбрандт вполне отдавал себе отчет: если поступит приказ атаковать армаду шат-тсуров, то первым делом скелетики дадут залп по планете. И Табаски не станет. Не станет и прячущихся на ней искателей. А значит, их тайна умрет вместе с ними.

Раз Солнечная послала Хмелевого-Фокина, значит, какой-то позитивный выход из сложившейся ситуации существует. Но как дюжина пехотинцев и пятерка искателей прорвутся сквозь сплошной заслон скелетиков у Табаски?

Хемерсбрандт не видел ответа.

Стратегическая база Шатта-Унве

Таким задумчивым и тихим адъютант не видел Унве никогда. Не первый год тень будущего императора ни на шаг не отходил от повелителя. И думал, будто знает об Унве все.

Адъютант ошибался.

Впрочем, он догадывался, что под маской задумчивости и спокойствия великий прячет нечто совсем иное. И тут был совершенно прав. Адъютант прослужил Унве достаточно долго, дабы распознать маску. Но еще недостаточно, чтоб определить скрывающееся под нею.

Унве впервые за долгие годы пребывал одновременно в ярости и растерянности. Ярость он умело сдерживал, ибо ярость — удел дикарей. Не поддаваться ей Унве давно научился, а вот не подпускать к себе… Увы. Кто-кто, а уж первый шат-тсур прекрасно отдавал себе отчет: в любом разумном всегда остается больше от животного. Отсюда и ярость.

А вот растерянность его была остра и неподдельна. Сколько раз он затевал грандиозные дела и операции! Сколько раз планы приходилось менять прямо по ходу, молниеносно и виртуозно! Сколько было одержано побед!

Это дело вначале представлялось простеньким. Перетряхнуть планетку, отловить искателей хомо, выжать из них необходимую информацию… И вперед, в поход за наследием исполинов, ибо техника исчезнувших рас достойна лишь достойных! Невзирая на тавтологию, это утверждение казалось Унве глубоко правильным и единственно верным. Не жалким же птичкам азанни эту мощь доверять? Да и сколько их осталось в галактике, тех азанни. Гнев Унве и Тсурры отбросил их расу на века назад.

Казалось бы — все ниточки затеянной операции сходятся в умелые руки Унве, лучшим исполнителям поручено лично заниматься поимкой хомо! Только умело дергай за ниточки, только отдавай, если потребуется, приказы! И что в итоге?

Ноль! Вообще ничего! Шат Урву ковыряется на второй планете Замххад несколько суток, а результата как не было, так и нет! Мало того, он еще и осмеливается утаить от императора кое-какие сведения, чего раньше не позволял себе никогда. Впрочем, скорее всего это от той же растерянности.

Любители-хомо громят «Сизых скелетов» и «Меченый корпус»! Расскажи кому — обуркается от веселья. Потом эти же любители посредством оборудования шат-тсуров прячутся, да так, как шат-тсуры и сами не умеют. Бедняга Шат Урву мечется, будто обложенный охотниками сугароз перед норой. И снова получает по передужью, в который уже раз.

Мистика сплошная. Ну как, спрашивается, эти исамаровы туристы справились на этот раз с несколькими сотнями десантников да еще сбили несколько кораблей? Пусть даже и при помощи заброшенной группы — забросили хомо едва больше дюжины своих боевиков. Нелепая математика.