Уильям Бартон - Полёт на космическом корабле Страница 7

Потом снова проснулся. Голова была ясной. Комнату заливал розовый солнечный свет. Надо мной неподвижно стоял робот, его красные глаза неотрывно следили за мной. Глаза без век. Точно. Я сел, чувствовал я себя не хуже обычного, во рту было по-прежнему очень сухо, левая рука у плеча болела, как от сильного удара.

Память.

— Кее-рист… — шёпотом.

Сон?

Нет. Больное место на руке отмечено белым шрамом, словно я когда-то давно сильно порезался. Точно. Свежие шрамы обычно красные, потом они ещё долго остаются розовыми. А такой большой и подавно. Я дотронулся до шрама. Чувствительно, но не больно.

— Какого чёрта…

Я поднялся на ноги, облизал губы, и робот отступил на несколько шагов, продолжая при этом смотреть мне прямо в глаза. Потом он поднял руку, будто звал меня за собой. Сюда. Сюда. Пошли. Повернулся и медленно побрёл к двери в ванную комнату. Снова обернулся ко мне. И снова тот же жест рукой. Пошли. Чего же ты ждёшь?

Я прошёл вслед за ним в ванную.

— Ну и?..

Робот протянул руку и ткнул в прозрачную кнопку, комната тут же заполнилась бледным розовым светом, и кожа моя словно тоже порозовела, я прямо-таки чувствовал, как набираюсь сил и бодрости. Затем он стукнул по кнопке над отверстием в полу, и внизу мелькнул слабый голубой свет, послышалось негромкое шипение. Я почувствовал электрический запах.

Ага. Дезинтегратор.

Почему я сам не догадался проверить все кнопки в доме? Боялся? Господи, я ведь заполнил и ванну, и раковину на кухне…

Робот постучал по кнопке над ванной, по той самой, на которую нажимал я, тогда ещё у меня набралась полная ванна кислоты. На сей раз в ванной появилась прозрачная, чистая вода. Я не мог оторвать взгляд от неё, смотрел, как наполняется ванна, и потирал шрам на руке. Сердце у меня бешено колотилось в груди.

— Ладно, — сказал я и посмотрел на робота. Он, как и прежде, бесстрастно взирал на меня. — Что-то проясняется. Но что? Чёрт побери. — Я протянул руку и потрогал пальцем воду. Ни какого шипения. Никакого ожога. Тёплая вода. Я зачерпнул пригоршню, поднёс её к лицу. Понюхал. Никакого запаха. Набрал полный рот. Никакого вкуса. Проглотил.

— Вода.

Голосочек, как у попугая, повторил:

— Ва. Та.

По спине у меня пробежали такие мурашки, словно кто-то там прополз. Я повернулся к роботу и спросил:

— Ты что-то сказал, приятель?

— Биии-уууу.

— Ага. — Я снова повернулся к ванне, перевёл дыхание. Потом стащил с себя грязную одежду, залез в ванну и сел. Окунулся в тёплую воду и, наклонившись, погрузил в неё лицо и принялся растирать щёки — они покрылись местами жёсткой, местами шелковисто-мягкой щетиной. Я открыл рот и попробовал выпить воды, но вместо этого чуть не захлебнулся и расхохотался.

Я поднял взгляд на робота и прокричал:

— Господи! Как здорово!

Он ответил:

— Ва. Та. Сдо. Ра. Ва. — Потом неожиданно отвернулся и медленно вышел, а я остался один в ванной.

Я откинулся назад и погрузился в воду. Как приятно, когда вода вот так обволакивает тебя, отдирает чешуйки старой, отмершей кожи, слой старого пота, грязи и бог его знает чего ещё; неожиданно я вспомнил о шампунях, мыле, зубной пасте и щётке.

Откуда робот узнал, что я хочу вымыться? Тут в памяти всплыло, как я кричал, пытался вырваться, на руке была кровь, а робот поднёс что-то к лицу, потом зашипел заживитель ран, и остался вот этот шрам.

Я дотронулся до него и подумал: «Образец». Наверное, робот взял образец моей плоти для анализа. Что там говорили на уроках естествознания? Мы на семьдесят процентов состоим из воды. Что-то вроде этого.

Как я мечтал о пузырьке «Микрин», противного голубого ополаскивателя для рта, который обычно стоял у нас в ванной! Я всегда просил мать покупать ополаскиватели марки «Скоун», как делала мать Марри, но «Скоун» зелёного цвета, а моя мать всегда, видите ли, предпочитала голубой.

Я решил, что даже если просто прополощу одежду в воде, всё равно она станет чище. Разве нет?

Лучше, чем вообще её не стирать.

Робот вернулся, в руках он нёс каменное блюдо с чем-то дымящимся и коричневым. Вся ванная наполнилась запахом жареной свинины. Боже мой, настоящие свиные отбивные! У меня даже слюнки потекли.

Я поставил блюдо на край ванны. Еда внешне была похожа на гамбургер с толсто нарезанным мясом, немного светлее по цвету, чем обычная говядина. Я потрогал еду пальцем, потом облизал его и понюхал.

Ага. Похоже на жир от свиной отбивной, но… Я вздрогнул и уставился на робота.

— Синтезировано из?..

Молчание.

Какой же он умный. Умнее меня. Что ещё можно ожидать от цивилизации, освоившей жизнь в космосе? Внутри у меня всё замерло. Это лучше, чем «Арсенал чудес». Не считая, конечно, книжки о Пеганне Серебряные Волосы.

Я взял кусочек жареного мяса и положил его в рот. Разжевал. Проглотил. Взял второй. Не совсем, конечно, свинина. Похоже на дичь, но и не оленина. Вдруг я понял, что тарелка наполовину опустела, а живот уже не сводит от голода.

Я произнёс:

— Ну что ж, рубленое мясо «Уолли» вполне ничего. А вустерского соуса[10] случайно у тебя нет? Мне больше всего нравится соус марки «Ли и Перринс».

Робот повторил:

— Рубленое. Уолли. Ничего. Нет. Соус.

— Ну ладно, я… — начал я и замолчал. Вгляделся в его красные глаза и внезапно понял, что мой маленький механический друг только что произнёс целое предложение.

Посреди ночи я очнулся от сна и понял, что это был сон. Я ненавидел себя и сам сон, но ничего уже не мог поделать. Лицо у меня было мокрое, кто-то поглаживал голову. Я стряхнул с себя остатки сна, открыл глаза — вокруг разливался неяркий розовый свет, исходивший непонятно откуда, явно не из окон, но заполнявший всю комнату.

С улицы доносился тихий шум дождя — здесь каждую ночь шли кислотные дожди.

Робот гладил меня по голове тремя своими длинными тонкими пальцами.

— Уолли. Проснись. Сейчас.

Я прошептал:

— Да. — Вздрогнул, подумал, что чего-то очень хочется. Всё равно чего.

— Уолли. Плачет. Во сне. — Говорил он всё ещё словно лаял, хотя уже намного лучше — слова стали похожи на слова, не были какими-то отрывистыми, разрозненными слогами.

Что же такое мне снилось? Я уже не мог вспомнить — так обычно бывает со снами. Что-то о родителях, о какой-то ссоре, произошедшей несколько недель тому назад. Отец тогда ушёл из дома. Помню, мать назвала его «дерьмом», а он её «шлюхой». Они вечно так ругались, будто пытались выяснить, кто же главный в доме.

Я спросил:

— Можешь приготовить мне поесть?

— Что. Поесть. — Без какой-либо интонации, но уже кое-что понимает.

А действительно, что? Он уже умеет делать мясной фарш и желтоватый напиток, похожий на сладкое жирное молоко. Молоко «Уолли»? Тоже каннибализм? Неожиданно я понял, чего мне так сильно не хватало: представляете, брюссельской капусты!

— Мороженое?

— Что. Мороженое.

Действительно, что?

— М-м-м… Молоко. Сахар. М-м-м… — Какого чёрта, почему я не знаю, из чего оно делается? Я прекрасно могу себе его представить, даже на вкус — аж мурашки по спине побежали и в животе свело. Ванильное мороженое. Я его больше всего люблю. Я даже знаю, как выглядит плод ванили. Но не думаю, что плод ванили можно получить из содержимого тела Уолли Мансена.

Робот протянул руку и ещё раз медленно погладил меня по голове.

Я сказал:

— Оно холодное. Замороженное. Но не такое твёрдое, как лёд… — И тут я понял, что на планете не холодно, может, робот вообще не знает, что такое лёд. — Оно мягкое. Кашеобразное. — Я беспомощно пожал плечами. — Наверное, оно такое из-за жирности.

Я прошёл вслед за роботом на кухню. Мне было интересно, что же он собирается делать. К чёрту, возможно, и я смогу запускать синтезатор? Робот всего-навсего дотронулся пальцами до четырёх кнопок — две были расположены с одной стороны панели управления, две с другой. Кнопки стали голубого цвета, а дотом робот замер и стоял без движения примерно минуту.

Раздался тихий булькающий звук, и неожиданно из нижнего жёлоба появился шарик белого мороженого. Наверное, около кварты. Робот достал из буфета тарелку, положил мороженое на тарелку и протянул мне.

— Мороженое.

Я взял тарелку, понюхал шарик мороженого.

— Наверное. — Но пахло оно совсем не как мороженое. Вернее, не совсем как мороженое. — А ложка у тебя есть?

— Нет. Ложка.

Я вздохнул. Его можно попросить даже коктейль из Макдональдса. Я высунул язык и лизнул шарик. Нет. Это не мороженое? Больше похоже на жирные сливки. Наверное, таким было бы мороженое без вкусовых добавок.

— Ничего, вполне. Спасибо. — Я откусил кусок побольше и запачкал всё лицо. Да, с консистенцией всё в порядке.

Потом я умылся над раковиной в ванной комнате, вернулся в гостиную и свернулся клубочком на полу, намереваясь заснуть. Я ещё не спал, когда вернулся робот. Он сел рядом со мной на корточки, протянул руку и нежно погладил меня по волосам. Холодные, металлические пальцы, но всё равно приятно.