Гарри Тертлдав - Земная хватка Страница 7

З’Йон указал клешней в небо. В’Зек повернул говорящий глаз. На небе появилось нечто необычное. Сначала показалось, что это просто яркая серебристая точка, похожая на звезду. Но точка продолжала увеличиваться с ужасающей быстротой, превратившись сначала в сияющий апельсин, потом в мяч. А затем вождь внезапно осознал, что это металлическое сооружение несется прямо на него. Неудивительно, что его ноги сгибались!

В’Зек больше не слышал шума, а ощущал его как вибрацию, которая, как казалось отважному вождю, пытается вытряхнуть его тело из панциря. Он снова взглянул вверх, следя одним глазом, не обрушится ли на него небесное сооружение. Не раздавит ли его? Нет, похоже, оно не собиралось это делать.

Рев продолжал нарастать даже после того, как ужасный предмет опустился на землю напротив столпившихся м’саков. Внезапно все стихло. Казалось, что тишина причиняет такую же боль, как и недавний адский шум.

— Мягкотелые! — истерично заорал, а точнее, заскрежетал З’Йон.

В’Зеку было интересно, как долго шаман собирается так вопить.

— Ну что там с ними?! — нетерпеливо спросил он, чувствуя, как его собственный голос медью отзывается в барабанной перепонке.

— Это их корабль, — ответил З’Йон.

— Ну и что, кому это интересно? — проворчал в ответ вождь.

Теперь, когда проклятый шум утих, В’Зек обрел способность размышлять. И первое, о чем он подумал, была его армия.

Обернувшись и бросив взгляд поверх своего туловища и хвоста, он в бешенстве свистнул. Его армия, его драгоценная, непобедимая армия обратилась в бегство. Воины в панике мчались во всех направлениях.

— Назад! — взревел он. Он решил прибегнуть к единственной уловке, которая давала хоть крошечный шанс повернуть воинов обратно.

— Пленные убегают с нашей добычей! — Он быстро повернул говорящие глаза туда, где, казалось, уже никого не осталось, и убедился, что не солгал: пленные Ц’Лара и других городов драпали во все стороны, взвалив корзинки с добром на панцири или зажав их в клешнях. В’Зек бросился за первым попавшимся беглецом и со всего маху опустил на него свой боевой топор, пробив бедняге панцирь. Из тела во все стороны брызнула жидкость. Пленный упал. После чего В’Зек убил одного из своих убегавших солдат.

Вождь встал на задние ноги. Затем, подняв боевой топор, с которого стекала жидкость, крикнул:

— Собирайтесь! Объединяйтесь!

Несколько офицеров подхватили его призыв. В’Зек сразил еще одного дезертира. Паника среди воинов начала затихать. Своего господина они боялись уже долгие годы, а неизвестного предмета, свалившегося с неба, только несколько мгновений.

В это время голос, еще более громкий, чем его, раздался из небесного предмета. На рокочущем т’кайском диалекте он произнес:

— Убирайтесь! Покиньте эту землю! Уходите прочь!

В’Зек понял все достаточно хорошо. Большинство его солдат тоже до некоторой степени поняли, о чем идет речь: языки м’саков и южан были родственными. Вождь подумал, что, заговорив, небесный предмет совершил ошибку. Оставайся он молчаливым и угрожающим, В’Зеку было бы гораздо труднее справиться с ним. А теперь…

— Это обман! — закричал он. — Проклятые т’кайцы пытаются заставить нас отступить, не сразившись с нами!

— Похоже, они дело говорят! — крикнул один из убегавших ранее солдат. Парень находился довольно далеко от вождя, чтобы тот мог схватить и убить его. В’Зек должен был противопоставить малознакомой технике силу убеждения. Однако он не спасовал и завопил во всю мощь:

— Он не причинил нам вреда! Не зная, что вас можно запугать шумом! Разве вы убегали от грома и молнии?

— Неплохо, — заметил З’Йон, стоявший рядом с вождем. Затем шаман тоже повысил голос: — Это все, на что способны т’кайцы. Вам, воинам, должно быть стыдно. Наш повелитель прав: хорошая гроза у нас дома более опасна, чем этот большой кусок металла. Беспокоиться будем тогда, когда он ударит нас. А до этих пор мы видим, что он лишь способен выпускать слишком много ветра.

Затем, повернувшись в сторону В’Зека, тихо добавил:

— Если он поразит нас, то, боюсь, нам уже не придется ни о чем беспокоиться.

Только вождь услышал эти его слова; З’Йон знал, что делал.

Попытка летающего предмета произвести нечто большее, чем устрашающий шум, провалилась. К тому же укоренившаяся дисциплина и боязнь воинов потерять награбленное добро сделали свое дело. В’Зеку хоть и не сразу, но удалось одержать победу в этот день. М’саки вернули обратно большую часть пленных и трофеев. Они перестроились и, обойдя сооружение, упавшее с неба, возобновили свое движение на юг.

В’Зек хотел отомстить небесному предмету за то, что чуть было не поплатился из-за него всей военной кампанией. Вождь направил к нему отряд, вооруженный алебардами. Данный вид оружия как нельзя более подходил для того, чтобы расколоть твердую оболочку небесного предмета. В’Зеку очень хотелось самому увидеть, что его воины сделают с этой светящейся металлической шкурой.

Но подобного В’Зек не испытывал ни разу. Небесный предмет испустил пронзительный звук такой мощи, что вождь, находясь довольно далеко от него, содрогнувшись от боли, втянул говорящие глаза. Воины, бросив оружие, в панике бежали. Большая часть вернулась к своим отрядам, но двое помчались прямо к шаману. З’Йон был главным целителем в армии. З’Йон осмотрел их, дал целебный бальзам и отправил восвояси. Когда он вновь обернулся к вождю, В’Зек по его растерянному виду понял, что случилась беда.

— Бальзам, конечно, облегчит их страдания, но не больше. Их барабанные перепонки разорваны.

— Они лишились слуха? — В’Зек бросил на летающее сооружение злобный взгляд. Теперь ему только и оставалось, что бросать злобные взгляды. Раз эта штука становится опасной, если ее потревожить, то он не будет ее провоцировать. У него есть дела поважнее мести, Т’Каи завоевана лишь наполовину. Но как только конфедерация будет разбита, успокаивал он себя, мягкотелые или любой, кто прячется в этом сооружении, заплатят за попытку расстроить его планы. И еще он, не без удовольствия, думал о том, на сколько дней продлит жизнь принца К’Седа прежде, чем позволит ему умереть.

К’Сед, глядя на экран, следил за армией м’саков. По его панцирю пробегали бурые и зеленые пятна. Его говорящие глаза слегка втянулись. Заметив это, принц вновь удлинил их, но Гринберг уже понял, что принца охватил страх.

— Они продолжают наступление, — монотонный голос переводчика был неспособен передавать эмоции, но капитан торговцев отлично представлял, что бы он сам чувствовал, окажись он сейчас в шкуре принца.

«Нет, — подумал он, — у принца не шкура, а панцирь». Отогнав эти неуместные мысли, Гринберг заметил:

— Да, ваше высочество, так и есть.

Если принцу так хотелось, чтобы кто-нибудь подтвердил ему эту очевидную истину, то, что ж, Гринберг вполне сгодится для такой роли.

— Вы утверждали, что ваш корабль сможет прогнать их. Что касается меня, то если бы я никогда прежде не видел космического корабля, одного вида неизвестного сооружения, падающего с неба, да еще производящего при этом невообразимый шум, было бы достаточно, чтобы обратить меня в бегство.

— Да, ваше высочество, — согласился Гринберг, — я надеялся, что это будет справедливо и в отношении м’саков.

Про себя же Гринберг подумал о том выводе, который был однозначен: «Захватчики, или по крайней мере их вождь, отважнее К’Седа». Капитан, однако, надеялся, что сам принц не придет к аналогичному заключению. К’Сед и без того был деморализован. Его следующие слова полностью подтвердили это. Но, по крайней мере, он скорее рассуждал с точки зрения народа, которым управлял, чем со своей личной точки зрения.

— Мы могли бы построить укрепления и заставить м’саков атаковать нас в том месте, которое выберем сами. Только я боюсь, что они обойдут нас и продолжат разорять сельских жителей.

Беженцы с севера распространяли ужасные слухи о разорении, которым сопровождалось нашествие м’саков, и эти рассказы не были преувеличением. Фотографии, полученные при помощи средств разведки, их полностью подтверждали.

— Ваше высочество, боюсь, вы правы, — любые действия, которые направляли бы внимание принца на решение его проблем, казались Гринбергу правильной политикой.

— И кроме того, — сказал принц, обращаясь главным образом к самому себе, — дикари все еще находятся в нескольких днях пути от нас.

— Справедливое замечание, ваше высочество. — Гринберг осторожно подбирал слова. С одной стороны, он не желал дать К’Седу возможность тешить себя мыслью, что ему пока ничего не нужно предпринимать, а с другой стороны, не хотел еще больше его испугать — И помните, ваше высочество, что мы по-прежнему следим за каждым их движением. Поэтому, когда наши силы сблизятся с их войском, — Гринберг был уверен, что правильно было бы сказать «когда они нападут на нас», — то нам будет известен каждый их шаг. Они не застанут нас врасплох.