Александр Ранецкий - Мятеж воина Страница 72

Пологий, сплошь засыпанный снегом холм вздымался как раз на границе между лесистым берегом и необъятной ширью глубоко промерзшего океана. "Рааны никогда не отступают от своих привычек, – мелькнуло в голове у Арвинда. – Всегда одно и то же расположение – у моря, соленого болота или озера, там, где тепло, влажно и много растительной пищи…"

Арвинд дал увеличение изображения. В вытянутом точно вдоль линии прибоя склоне холма чернело широкое плоское отверстие.

Снег падал последний раз четыре дня назад, он успел уже крепко слежаться. Если бы кто-то хоть раз входил или выходил оттуда, остались бы следы. Но они отсутствовали. Будь внутри отдушина, оттуда поднимался бы пар… Больше всего яма в снегу походила на пчелиный леток – на лаз в гнездовье черных тварей.

– Останьтесь здесь, медтехник, – в последний раз тихо попросил Арвинд. Если нам все удастся, мы подберем вас на обратном пути.

– Вы всерьез предлагаете мне это?..

– Клэри!…

– Мы слишком долгий путь прошли вместе, – чуть слышно, но твердо отозвалась она, – чтобы я теперь отстала от вас, мой флагман.

Их глаза встретились.

– Тогда приготовиться… Входим!

Вблизи отверстие оказалось еще более широким, чем выглядело издали рослый мужчина, разведя руки, едва ли коснулся бы его краев. Включив носовой лучевик бота, Арвинд обвел обширным кругом боковые стороны щели.

Две глыбы льда, спрессовавшегося из многолетних слоев снега, с грохотом откололись и поскакали вниз по склону холма. Внутри обнажилось отверстие, вполне достаточное, чтобы десантный бот протиснулся в него.

Ясна и Гиликкан были уже в броне штурмовиков, готовые выскользнуть наружу. Арвинд тоже мог сделать это в любой миг, но предпочитал загнать нагруженный взрывчаткой бот так глубоко под землю, как это возможно.

Второй выстрел еще больше расширил отверстие. Арвинд ждал, что хоть одна тварь появится из мрака провала, но то ли хозяева базы оглохли, то ли их не оказалось дома.

Следуя извивам ходов, бот углублялся в подземные лабиринты. Арвинд упорно гнал от себя гнетущее ощущение дежа вю: четырнадцать галалет назад он уже двигался по таким же коридорам – правда, пешком, в десантной броне. Он не понимал только одного– и молил всех богов, чтобы не узнать до последнего, нижнего яруса: отчего их до сих пор не "приветили" хотя бы одним выстрелом? Когда отряд лейтенанта Дэмлина шел по галереям Эр-Рхааг на Тьерс, огонь не прекращался вплоть до пещеры Великой Матери. А здесь… То ли автоматика была не включена, то ли отказала за все годы бездействия.

А потом Арвинд внезапно догадался – и, если щель наверху холма и впрямь служила летком для черных теней, догадка была верна. Твари носились по всем коридорам базы как хотели; механизмы защиты за столько десятилетий попросту израсходовали весь боезапас.

Спуск казался бесконечным. Приборы показывали, что вокруг становилось заметно теплее, стены из черных сделались зеленоватыми: поддерживаемая жизнеобеспечением базы температура позволила каким-то видам плесени продержаться всю бесконечную зиму Снежной.

Конец наступил так же неожиданно, как и на Тьерс. Коридор резко оборвался, и перед глазами открылся огромный подземный зал. Приборы ночного видения отключились: в пещере стоял ровный красноватый полумрак.

Что-то хрустнуло под ботом, десантное судно опустилось на пол зала неровно, под углом. В предчувствии какого-то отвратительного сюрприза Арвинд быстро надел шлем брони, проверил оружие и, встав во главе своего маленького отряда, распахнул люк десантного отсека.

И все трое разом ахнули.

Впереди, сколько хватал глаз, дно зала было выложено ровными сферическими выпуклостями. Ряд за рядом – всего их было несколько десятков тысяч. Часть сфер-куполов зияла дырами, прочие были еще целы. Включив нагрудный фонарь, Арвинд шагнул к одному из них, и внутри, под матовой фиолетово-черной поверхностью, сделалось заметно шевеление, бешеное трепыхание будущих щупалец, плоскостей-крыльев.

– Ах ты, гадина, – процедил капитан. Разрядник у него на плече медленно развернулся, дернулся, из ствола вылетел комок спрессованного огня. Гнездо разом обратилось в облако пламени, и в его бушующем свете вдруг стало ясно, что яйцам не видно конца. Дальше, в глубине зала, они совершенно без всякого порядка громоздились друг на друге, закатывались в каверны-кельи по стенам.

– Вечный Космос! – вырвалось у Ясны.

– Это… они? – выдохнул Гиликкан. – Они не должны быть здесь – это противоречит всей логике раанской культуры!

– Если все те, что летают сейчас над планетой, вылупились отсюда, сквозь зубы сказал Арвинд, – то это только малая часть того, что рааны создали здесь. Возвращаемся в бот! Нужно выгрузить и распределить взрывчатку.

Гиликкан огляделся:

– Здесь должен быть… механизм самоуничтожения. Думаю, я сумею отыскать его. – Включив фонарь, он быстро шарил лучом по стенам, изрезанным отверстиями-кавернами. Над каждым свисали ряды перепутанной бахромы, странных лапок-отростков. – Здесь.

Арвинд остановил его и первым шагнул в сумрачный коридор. Гиликкана следовало беречь как специалиста, к тому же юноша не был солдатом – хотя и сам бывший флагман гораздо лучше владел опытом не наземных, а воздушных боев.

Короткий подземный лаз – и три человека вышли еще в один зал. Красноватое сияние, столь любимое раанами, в этой пещере заменял яркий, почти нестерпимый оранжевый свет: глубоко в недра планеты уходил узкий колодец с огненным озером раскаленной лавы на дне.

Прежде чем Арвинд успел остановить Гиликкана, тот нырнул в маленькую круглую келью у стены. Миг спустя он вернулся с несколькими плоскими досками в руках.

– Это архивы, – пробормотал он, опускаясь на колено и перебирая ряды "бахромы", покрывавшие доски. – Лабораторные записи… Клан Эр-Бхаш прибыл сюда семьдесят шесть галалет назад по нашему счету – они ставили себе целью создание нового оружия для подпространства. Их внимание привлекли местные организмы, крайне чувствительные к перепадам волновых колебаний. Эти существа сделались основой… опускаю подробности… Их увеличили в несколько десятков раз, они проходили несколько стадий развития: яйцо, плотное тело, кокон, где существа переходили в принципиально новое состояние. Все шло хорошо: излучения от раанских звездолетов и кораблей всех прочих рас принципиально различны. Можно было не опасаться, что произойдет ошибка…

Арвинд скрипнул зубами.

– А потом что-то вышло из-под контроля… Я не пойму, здесь записи уже обрывочны… Измененные особи принялись стремительно размножаться и переходить в стадию коконов, но для откладывания яиц они стремились назад, в родную пещеру. Их набралось слишком много – к тому времени "производство" было поставлено "на поток", они атаковали все яростней… Кроме того, коконы уже вышли в небо, Эр-Бхаш больше не могли ни улететь, ни связаться с сородичами, чтобы просить о помощи.

"Дальше понятно, – подумал Арвинд. – Творения сокрушили своих создателей".

– Что-нибудь еще?

– Да, – упавшим голосом проговорил Гиликкан, проводя рукой в перчатке по рядам "бахромы".

– Вот… "Мы… погибая, знаем, что погибнем… но готовы умереть, если это дарует смерть нашим врагам".

– Очень по-раански.

– Нет, совсем нет – это идет вразрез со всей их культурой, с инстинктом защиты королевы и рода!

– Я не понимаю только одного: почему за семьдесят лет космос еще не наводнился мириадами призраков-убийц? – тихо сказала Ясна. – Не может быть, чтобы раскрылся только тот кокон, который погубил "Разящий".

– Может, – переполняясь уверенностью догадки, медленно проговорил Арвинд. – Эр-Бхаш плохо изучили мир, в который пришли. В это время как раз надвигалась осень, потом зима. Все твари перемерли, остались только коконы в небе, но и им пришлось несладко, – видимо, без солнечного излучения им чего-то не хватало, чтобы раскрыться. Зато теперь, по местным меркам, наступает весна. Те, что носятся над планетой, – это уже новое поколение.

– Значит, чем ближе Снежная становится к солнцу?..

– Тем больше станет тварей во плоти, и тем больше коконов будет раскрываться.

– О нет!

Гиликкан внезапно поднял голову от записей:

– Теперь я знаю, как пользоваться системой самоуничтожения. Только… в нее вмонтирован ограничитель времени. Тот, кто запустит механизм, должен иметь средство уйти отсюда в течение двух-трех сотых. Потом в лаву будут опущены… как это на имперском? Словом, то, что проникнет к самому ядру планеты и уничтожит ее до основания, – все здесь как бы разорвется изнутри.

Арвинд вдруг почувствовал невероятную усталость. Похоже, старые боги его родины желают расплатиться с ним за то, что он давным-давно перестал верить в них – кто же иной, как не судьба или случай стали бы снова и снова принуждать его столько раз подряд принимать одно и то же решение, выбирать между жизнью его близких, тех, кто ему доверился, и жизнью множества других, не известных ему людей…