Александр Зорич - Пилот-девица Страница 8

– А какой предмет у вас в школе был? Ну, на тему того, что и где расположено?

– Родная земля.

– Эта, что ли? – дядя Толя сделал кругообразное обобщающее движение, долженствующее обозначать планету Таргитай.

– Ну, и эта... И Вран, и Муром... – начала перечислять Василиса, загибая пальцы. – И Сурож... Вся наша родная земля.

– Понятно всё с тобой, незалежная ты наша, – вздохнул дядя Толя. Но промолвил он это не зло, а скорее с усталой отцовской снисходительностью. – Стало быть, про Российскую Директорию ты вообще ничего не знаешь? Россия, выходит, земля уже неродная?

– Вы про Московию, что ли? – насторожилась Василиса.

– Ну, про Московию, допустим. Про города ее и планеты... Да хоть бы про Санкт-Петербург, откуда я лично родом, хоть и учился под Москвой... Про Севастополь, город русских моряков... Про Харьков, пыльную жемчужину Малороссии...

Василиса всерьез задумалась, замолчала. А через минуту выдала дяде Толе, уплетающему огромное, с серно-желтым желтком яйцо, полный, как в школе, отчет:

– Мы с подругой Голубой смотрели в школьной библиотеке сериал "Ночные рестораны Новороссийска". И еще мы смотрели сериал "Рейдер "Яхонт"". Целых шесть сезонов! Это мой любимый, если честно. Московитские железные корабли зело прекрасны и прельстивы! Я даже пилотом несколько лет мечтала стать.

– А потом что? Помечтала – и перестала?

– Почему перестала? Не перестала, – тут Василиса тяжело вздохнула. – Просто непонятно это как-то. И не учат у нас на пилотов...

– Потому что, доця, у тебя кругозор от выгребной ямы до пасеки. Вот тебе и "не понятно", – довольно зло перекривлял Василису дядя Толя. – А читала бы книжки, занималась в школе, знала бы, что пилотов учат в специальных академиях. Правда, такой у вас на Таргитае нет наверняка. А вот как раз в Новогеоргиевске, на планете Грозный, есть. А уж на Земле-то их вообще штук сто. Пилот – профессия нужная. С такой профессией в жизни не пропадешь.

Василиса слушала темпераментную речь дяди Толи с мечтательной миной на лице. И когда речь закончилась, даже немного расстроилась.

– А девиц туда, в академии, берут? – спросила она.

– Смотря в какие.

– Ну хоть в какие-нибудь!

На самом деле, Василиса очень надеялась, что дядя Толя ответит "нет". И тем положит конец всяческим мечтаниям. Однако...

– Да в гражданском космофлоте пилотов-баб полно. А чего – льгот всяких выше крыши, зарплаты большие, женихи кругом видные, пенсия... Отчего же не фигурять? Если здоровье у тебя хорошее, если тесты на концентрацию и быстроту реакции проходишь – дорога в академию открыта.

– Это вы про меня?

– И про тебя, если у тебя такая охота есть, – дядя Толя усмехнулся, словно ему было еще что сказать, но он решил промолчать.

Эта снисходительность не укрылась от Василисы.

– Думаете, если я с Таргитая, так и в пилоты эти ваши не гожусь? – ревниво осведомилась Василиса.

– Да не думаю я ничего, егоза, – дядя Толя сделал примиряющий жест. – Просто шучу... Не обращай внимания.

Вечером Василиса принесла дяде Толе зеленые щи в пузатом глиняном горшочке.

К горшочку прилагалась деревянная резная ложка и шмат буро-коричневого, из ржаной муки крупного помола, хлеба.

Дядя Толя, казалось, ждал девушку.

Причем, ждал с нетерпением!

Лицо его понемногу начало избавляться от мертвенной бледности – да здравствуют микстуры Волхва! А раненая нога, хоть и не слушалась пока, но все же не казалась такой обреченной, как давеча.

Однако к превеликому огорчению Василисы выяснилось, что ложку она несла зря. У дяди Толи ложка была своя – ладная, с виду будто серебряная, с красивой чеканкой на ручке. Однако вместо того, чтобы начать орудовать ею, раненый пилот совершил необъяснимый вроде бы поступок: он вручил ее – красивую, новехонькую с чеканкой ложку – Василисе. А сам взялся хлебать щи принесенной деревянной – старой, темной, заросшей жирком.

– Эта ложка – тебе подарок, – прокомментировал дядя Толя.

– А это еще по какому случаю? – насторожилась Василиса. Она, конечно, любила подарки. Но чтобы так часто...

– А ни по какому. Ты же мне просто так помогаешь? Вот и я тебе просто так подарки дарю. Я даже собираюсь... ну, конечно, если ты мне и дальше помогать будешь... вот этот спальный мешок тебе подарить. Не возражаешь?

Василиса вспыхнула и опустила взгляд.

"Не возражаешь!" Да этот самый кокон, который дядя Толя назвал смешным выражением "спальный мешок", был предметом ее ночных грез! Наряду с собственным космическим крейсером (как рейдер "Яхонт"!) и собакой породы сенбернар (тоже виденную в библиотеке).

Василиса несмело взяла красивую ложку, внимательно рассмотрела ее, не пряча гримасы глубокого морального удовлетворения, спрятала подарок в ларец. В принципе, это справедливо. Она – ему. Он – ей. На том и порешили.

– А что же, егоза, мой флуггер, он по-прежнему возле речки стоит? – как бы невзначай спросил дядя Толя, расправившись с горшком щей и взявшись за хлеб с соленым овечьим сыром.

– Стоит, куда ж ему деваться, – отвечала Василиса. – Только он больше не твой. А наш, деревенский.

– Ну это пожалуйста, – не стал спорить дядя Толя. – Ваш значит ваш. По праву победителей. Ты, главное, вот что скажи: флуггер на ходу? Или твои родичи его уже на новую крышу для коровника раздербанили? А то нервничаю почему-то.

– Целехонек пока. С ним, правда, каверзы всякие вытворили, чтобы твоих дружков от него отвадить.

– Что еще за каверзы?

– Ну... Смолой его облили, чтоб горелым казался... Яму вырыли...

– Какую яму?! – вскинулся дядя Толя.

– Подкопались под носовые колеса. Чтобы он носом в песок клюнул, как будто после аварии... Ну и чопы повсюду забили, куда сразу не достали. Теперь во всех нижних дырах огнетворных затычки торчат.

Дядя Толя представил себе описанное Василисой и впечатленно присвистнул.

– Ёшкин кот! Не ожидал... У вас там что же, из осназа кто-то в деревне?

– Из осназа? – не поняла Василиса.

– Ну, в армии служил? Во солдатах, я имею в виду?

Густо усаженное веснушками личико Василисы расплылось в горделивой улыбке.

– Так Ветеран, да. Он до хорунжего дослужился. В Московии начал, у нас в Большом Муроме продолжал и у нас же на покой вышел. Ветеран нам помогает, учит всякому. А мы ему за это свежатину, молоко, яйца. Ягоды для него собираем... Лучшие грибы всегда ему... А дичину он сам бьет.

"Я не я буду, если этому-то Ветерану наглый сосунок Свен Халле и обязан своим позорным поражением! Уж больно ладно они все организовали – для дикарей, которые ложкам мельхиоровым радуются!" – подумал дядя Толя, однако своими мыслями с Василисой делиться не стал. Он продолжил расспрашивать про "Кассиопею", которая, ясное дело, была его единственной реальной надеждой на спасение.

– А что же внутри? Из кабины флуггера ничего не выломали? Не попортили там чего? Не знаешь? – спросил он.

– Не-не-не! Куда ж портить-то?! Ветеран сказал, летающий корабль ваш, ну то есть нынче наш, много денег стоит. Продавать его будем! Уже и гонца отправили в Усольск. Ветеран строго-настрого всем наказал глаз с вашего корабля не спускать да пылинки с него сдувать. Там и днем, и ночью наши пострелята дежурят – смотрят, чтобы кто-нибудь ветеранский наказ не нарушил.

– Что, даже тебя поглазеть не пустили? – дядя Толя подмигнул.

– Меня – пустили! Даже в кабину пустили! – объявила Василиса. – Я же все-таки Воеводина дочка. Что мне ветеранские наказы!

Дядя Толя не на шутку впечатлился во второй раз. Тем, что знаком с такой видной селянкой. А равно и тем, что блат с кумовщиной – блат с кумовщиной даже в деревнях на сорок дворов, где, как он наивно полагал раньше, должен процветать первобытный коммунизм и прочая уравниловка.

– Ну и как тебе там, в кабине?

– Ох-х... – Василиса мечтательно вздохнула и ошарашила дядю Толю признанием:

– Если бы все это было моим, я была бы самой счастливой девицей Большого Мурома!

На следующий день Василиса добралась до дяди Толиной полянки только к полудню.

Она застала бедолагу за усердной инспекцией аптечки – дядя Толя сидел на пригорке и, потешно, по-шарпейному, наморщив нос и нахмурив лоб, читал инструкции к медикаментам.

Поначалу его подтолкнула к этим фармацевтическим штудиям надежда отыскать что-нибудь безопасное и одновременно спиртосодержащее. Но потом он втянулся и даже начал получать от поисков интеллектуальное удовольствие.

– Ты трайтаонской лихорадкой случайно не больна? – вместо "здрасьте" поинтересовался у гостьи дядя Толя.

– Н-нет... А что? – спросила Василиса испуганно.

– Была бы больна, так вылечили бы в два счета! – и дядя Толя победоносно потряс в воздухе полным инъектором.

Василиса подошла поближе, поставила ларь с продуктами на землю.