Александр Тарасов - Вась Страница 8

  Следующая атака противника была осуществлена уже роем высокотемпературной плазмы. На этот раз часть из сгустков, прорвавшихся через систему защиты крейсера, чуть не пробили гравимагнитный щит 'Скарабея', начисто проигнорировав огонь фотонных концентраторов, составлявших в то время основную деталь противоракетной обороны. А вот гравитационные ускорители, грассы, названные так по аналогии с давно устаревшие гаусс орудиями, пришлись как нельзя кстати, эффективно уничтожая любые атаки противника металлопластовыми шариками, разогнанными до девятисот километров в секунду.

  На второй минуте боя ангары выплюнули эскадрилью штурмовиков, что стало неожиданностью для корн, не имевших на тот момент представления о концепции малых боевых судов.

  Пока неожиданный враг ломал голову, что делать с вьющейся вокруг него мошкарой, операторы орудий приноровились к манере боя противника, сбивая неуправляемые заряды очередями из грассов, и лёгкими ракетами уничтожая самонаводящиеся плазменные шары, медленно летевшие в сторону крейсера. Защита так же подстроилась под заряды корн, став гораздо устойчивее против высокотемпературных плазменных атак. Боевые посты даже успевали контратаковать, и нужно сказать не без успеха.

   'Скарабей', в долгу не остался, существенно потрепав чужаков каскадным подрывом боеголовок, позже вошедшим во все учебники, как 'атака Крафта'. Кроме того, в результате налёта эскадрильи штурмовиков была выведена из строя часть двигательной системы крейсера корн, что и дало шанс на спасение земного корабля.

  Через шесть минут после начала столкновения, а это очень долгий срок для скоротечного космического боя, были исчерпаны средства ПРО. Получив несколько чувствительных попаданий, командир 'Скарабея' отдал приказ к отступлению и за мудрость принятого решения позже был представлен к награде.

  Многие аналитики уже потом сделали вывод о возможности окончательной победы путём применения специальных схем атаки, более эффективного управления эскадрильей штурмовиков, а некоторые гении всерьёз рассматривали возможность проведения десантной операции. Я вообще аналитиков не люблю, на мой взгляд, корнем этого слова является как раз первый четыре буквы. Многие из этих теоретиков космос видели на картинках и как можно вообще судить в тиши кабинета о смертельной схватке в глубине космоса, схватке с равным по силам противником, способным угрожать всему человечеству. Правильно всё сделал капитан, честь ему и хвала за это.

  К сожалению, люди не обладали в то далёкое время информацией о реальной скорости перемещения корн в гипере и совершенстве их технологий, иначе попытались бы скрыться несколькими прыжками. В любом случае, идти напрямую к Палме было ошибкой.

  Повреждённый крейсер только успел добрать до орбитальной ремонтной базы и сообщить о произошедшем инциденте, как спустя всего несколько часов боевой линкор объединения корн вышел в трёх астрономических единицах от орбиты главной планеты демократического союза.

  Спасло людей только одно: противнику не была известна технология поля Вилларда. История создания этого, одного из важнейших секретов человеческой расы, демонстрирует, что и в науке очень многое зависит от элементарной удачи.

  Почти сто лет назад Гейн Виллард при исследовании резонанса частот гравитационных и статических полей наблюдал очень интересный эффект: возникавшее в результате взаимодействия нескольких полевых структур поле полностью нейтрализовало радиоактивность в радиусе девятисот километров, поглощая и рассеивая энергию альфа, бета, гамма частиц. В результате проведённого эксперимента были выведены из строя почти на тридцать минут все ядерные и термоядерные реакторы в этом регионе планеты, что по счастью не привело к фатальным последствиям в связи с повсеместным переходом на энергокристаллы.

  Как позже выяснилось, эффект дополнительно препятствовал накоплению критической массы, что делало невозможным детонацию ядерного заряда. Термоядерные боевые части, как показали испытания, тоже не срабатывали должным образом.

  Открытие опередило своё время на столетия. Учёному случайно удалось нащупать такое точное сочетание параметров энергий, что шанс на это оценивался как один к десяти триллионам. И ни в каких других вариантах поле не давало подобного стабильного эффекта.

  Технологию, конечно же засекретили и люди получили возможность безо всякой опаски добывать трансурановые элементы буквально открытым способом. В результате торговля изотопами с другими расами начала приносить весомую прибыль по причине безопасности и низкой себестоимости добычи. О лучевых поражениях и радиации человечество вообще позабыло прочно и навсегда.

  В военной сфере мы тоже получили преимущество, и какое! Никакие ядерные и термоядерные удары были больше не страшны оборудованным подобными системами планетам и звёздным базам, тогда как наносить по врагу мощные ядерные удары никто не мешал. Как жаль, что сама установка занимала слишком много места и потребляла прорву энергии, по причине чего не могла быть смонтирована нигде, кроме поверхности планет и на самых крупных кораблях и станциях.

  Что касается корн, то громадный линкор довольно быстро разогнал вышедший ему на перехват патрульный флот, разрушил сегмент системной обороны и с шестидесяти тысяч километров дал залп тяжелыми термоядерными шарами по орбитальной инфраструктуре. С нулевым эффектом. Хотя вру, смесь тяжёлых изотопов позже выковыряли из носителей, собрали с поверхности и продали обратно корнам, а чего добру пропадать.

  Ответный удар накрыл корнский линкор, частично рассеяв окружавшее его защитное поле последовательным ударом. Убедившись, что противник не обладает полем Вилларда, военные выдали второй залп, чуть было не разорвавший один из мощнейших боевых кораблей объединения на части.

  Концепция ракетного вооружения была корн хорошо знакома - они применяли управляемые плазменные структуры. Вот только методы обороны против массированного залпа высокоманевренных ракет, полагаясь только на гравитационную и плазменную технологии, оказались бесперспективными. Агрессивно настроенные чужаки не смогли противопоставить в ответ ничего, способного уравнять шансы и вынужденно отступили.

  Каково было изумление человечества, когда спустя трое суток в пространстве системы появилась целая делегация корн с предложением сотрудничества.

  С тех самых пор вялотекущее противостояние с расой разумных паукообразных проходило с переменным успехом. Они учились у нас политике и дипломатии, мы вели успешную торговлю. И обе расы грызлись в локальных стычках, теряя корабли и наземные подразделения. Впрочем, мелкие столкновения никогда не выходили за определённые рамки и служили прекрасным полигоном для испытания эффективности средств вооружения и защиты.

  Но если в космическом пространстве люди были равны корн, то в планетарном противостоянии похвастаться нам было особенно нечем. Одна из самых многочисленных каст корн - боевая. Выведенные специально для ведения войны живые машины оснащались как техническим, так и встроенным биологическим оружием, обладали невероятной живучестью и быстротой реакции. Многое зависело и от материального оснащения, но если выставить отделение из восьми тяжеловооруженных десантников против трёх пехотинцев корн, то шансы были пятьдесят на пятьдесят. А меньше, чем в составе боевой ячейки из трёх особей, корн не ходили.

  Не думаю, что ошибусь, если свяжу появление инопланетян на Сангории с прибытием артефакта. Наша дырявая противокосмическая оборона успешно прошляпила появление пауков, осуществивших незаметную высадку. А по отсутствию вокруг тяжелых пехотных частей можно судить, что тайной наличие корн на планете так и остаётся до сих пор. Бред какой-то.

  Воякам что, свой блин вывезли и уплыли, а мне теперь придётся огребать за них. Сомнения в способности корн, отличавшиеся большой въедливостью, рано или поздно меня найти не было. А это такие ребята, что сначала стреляют, затем думают и это только в сказочке можно выйти к корн подняв лапки, мол, извините, поговорить хочу. Ага, щаз. Поджарят и не спросят, как звать.

  В этот момент меня накрыло. Хорошо ещё я сидел, а то звук падения тела был бы слышен в гулком корпусе как внутри колокола. Свет померк, возникло ощущение, будто я вхожу в вирт, только не сам, а затягиваемый в глубину тёмного тоннеля чьей-то недоброй волей.

  Попробовал переключиться на реальный мир, да только куда там, меня затягивало в воронку бессознательности. Я честно старался бороться, сопротивлялся, как мог, но замелькавшая карусель тысяч картин свела все мои попытки на нет. Образы было смутно знакомыми, как дежавю, но ни один не задержался в разуме надолго, унесённый в бесконечность скользким ветром подсознания.