Александр Зорич - На корабле утро Страница 8

Классная вещь! Я улыбнулся.

Отец семейства вдруг повернулся ко мне и что-то сказал. Разумеется, на фарси.

Переводчика у меня с собой не было.

– Извините, не понимаю, – я развел руками.

Вероятно, он привык, что у каждого русского в Синандже есть с собой «Сигурд». Мужчина удивленно задрал брови и снова что-то сказал.

– Он спрашивает, – выручил меня Горичный, появляясь будто из-под земли, – правда ли, что полностью отменен комендантский час.

– Не знаю.

– А я знаю. Сегодня утром его действительно отменили. Ведь эскадре «Сефид» капут! – Горичный отвернулся от меня и донес ту же мысль до клона на языке фарси.

Впрочем, вряд ли этот конкордианец был клоном в буквальном смысле этого слова.

Судя по отлично скроенной одежде, да и по игрушечной лошадке (недешевая в Конкордии штука, я думаю), он и его семья принадлежали к одной из высших каст. Да и право на обзаведение детьми клонированным гражданам Конкордии предоставлялось ну очень редко, лишь за особые заслуги.

Выслушав ответ Горичного, отец семейства что-то скомандовал своим детям. Именно «скомандовал», у них с семейной дисциплиной строгач полный, особенно у пехлеванов.

Мальчик остановил лошадку, слез с нее. Девочка подбежала к нему, взяла его за руку. Они дружно что-то проскандировали – вероятно, стишок строк на шесть-восемь.

Я вопросительно посмотрел на Горичного. Старлей, похоже, сам обалдел.

Он присел перед детьми на корточки, попытался сделать серьезное лицо, сказал им что-то откровенно позитивное, подарил каждому по крохотному тубусу жевательного зефира «Вкусняшка».

На этом представление закончилось, клоны помахали руками и ушли.

– Что это было? – спросил я у Горичного.

– Это были новые веяния пропаганды, – ответил тот, рассеянно улыбнувшись. – Стихотворение. Причем не детское. Очень тяжелым, пафосным языком написано, я половину не понял. Но смысл такой, что пехлеваны с Земли мир спасли. Подчеркиваю: с Земли. И теперь все благоверные люди будут жить счастливо. Но для этого надо дружить.

– Ого. Это, что ли, наши пресс-офицеры балуют?

– Может и наши. А может и нет. Знаете, яхта из Хосрова недавно прилетела?

– Что-то краем уха…

– На ней прибыла женщина, заотар. Заотар высшей пробы, так сказать. Уже третий день выступает в местном Дворце Пехлеванов перед клонами. Аншлаг, говорят, полный. Кто-то из наших туда ходил, пилоты из второго гвардейского кажется.

– Здорово. Так значит, снова «Москва – Хосров – братья навек»?

– А как иначе? – Горичный развел руками. – Но вернемся к вашей проблеме… Значит я договорился. Второй этаж, комната триста. По вашему офицерскому удостоверению вас обязаны пустить. Будут спрашивать – скажете, идете к подполковнику Курехину.

– Знаю такого.

– Тем лучше. Но вместо Курехина двигайте прямиком в трехсотую. Скажите: «Я капитан Степашин». Этого достаточно.

Так я и поступил.

Зашел, нашел, сказал. Дали мне терминал, открывают сессию Х-связи.

– Говорите, есть «Урал», – тихо сказал мне Толик.

Что говорить? Хорошо Горичному советы давать! «Я люблю тебя, давай поженимся.»

Но это же как-то резко, правда? Или нет?

– Любава, солнышко, это Лева… Да что же мы с тобой все время ругаемся, а? Это потому что я дурак… Ты права, тут было немножечко войны. На днях пришлось с автоматом побегать… Но теперь уже всё! Теперь точно всё! В Синандже даже отменили комендантский час. Это мир, понимаешь? Сегодня же пойду поговорю о твоем переводе. Ты согласна?

Нет, думаю, нет, Лев, мало сказал. Еще говори! Ты же пулям не кланялся, чего перед девушкой любимой робеешь?!

– Помнишь, как мы с тобой на оленях катались? Я тогда подумал, что не бывает такого счастья, быть не может: встречаешь самую красивую девушку на свете, говоришь ей: «А не хотите ли прогуляться?» А она тебе отвечает: «Прогуляться? Давайте попробуем.» Думал, не бывает такого счастья! И нет, вот оно, прямо в руках… Любава, я люблю тебя… Я прошу тебя… стать моей женой.

Я нажал кнопку «Отправить».

Ответа не было три минуты.

Пять минут без ответа…

Среди операторов пополз тревожный ропоток.

Восемь минут…

Многовато. Даже с учетом всех ретрансляций.

– Оно хоть отошло? – спросил я у Толика.

Тот не отвечал, шаманил над своим пультом.

– Отошло, – ответил он, поворачивая ко мне лицо с безвольно опустившимися уголками губ. – Отойти отошло, но… Подтверждение приема с Земли не получено. И последние передачи от дальних абонентов пришли с «мусором». Сейчас разбираемся.

Я провел в комнате номер триста еще полчаса.

Х-связи не было. Вообще не было. Не пришел даже обязательный контрольный сигнал.

– Мы только что приняли через спутник связи над Урмией… – Толика, казалось, пропустили через стиральную машину, он весь взмок и, вместе с тем, как-то помялся, что ли. – Ваше собственное…

Он явно не знал что сказать. Нажал на кнопку. На экране перед собой я увидел… Свое лицо.

Капитан Степашин трагично задрал брови и заговорил:

– Любава, солнышко, это Лева…

Изображение распалось на хаотические черно-белые многоточия, звук размешался в цифровую кашу. Треск, крокозябры… Потом – временное просветление:

– …потому что я дурак… Ты права, тут было немножечко войны. На днях пришлось с автоматом побегать… Но теперь уже всё! Теперь точно всё!

Что верно, то верно – «всё». Вторая часть послания представляла собой ровный белый шум.

– Как это понимать? – спросил я у Толика.

– Н-не знаю… Такое впечатление, что волны… Исказились… Рассеялись… Остатки – от чего-то отразились… пришли обратно. Их принял наш спутник над Урмией.

– Отразились где? От чего?

Но ответа я не дождался. У меня в кармане зазвонил служебный телефон.

– Товарищ капитан, – голос Водопьянова был тревожен, – получен приказ. Рота переводится на строгое казарменное положение. Вы должны немедленно явиться на территорию части.

Глава 3. Рецепты бабушкиной кухни

18 августа 2622 г.

Океан Сполохов

Планета Урмия, система Макран

Осназ занимается всем. Осназу до всего есть дело.

Нужно добыть языка во вражеском тылу – посылают нас.

Организовать диверсию на вражеской базе – тоже, значит, нам на выход.

Идти в первой волне десанта, расстреливая из гранатометов радары и пусковые установки зенитных ракет? Поручите это осназу!

Про «особо важных товарищей» обоего полу я вообще молчу. Где кого враг прихапал – нам расхлебывай, вызволяй их, не жалея живота своего.

Ну и, конечно, если где-то ненароком упал звездолет-другой, без нас спасательная операция редко когда обходится.

Итак, мы, осназ – острая приправа к любому оперативному супу. Без нас невкусно, а подчас и вообще несъедобно.

Начальство это знает. И вроде бы даже ценит. Но далеко не всегда считает необходимым вводить нас в курс дела. Не по мелочи – по-крупному.

Что мы знали утром восемнадцатого августа?

Во-первых, мы снова с кем-то воюем. И этот кто-то – сюрприз! – вовсе не клоны. А раз не клоны, значит – ксенораса. Грёбаный «фактор К».

Во-вторых, в крупном космическом сражении над планетой Алборз мы потеряли тяжелый авианосец «Рюрик» и не солоно хлебавши были вынуждены откатиться на орбиту Тэрты. Какие при этом потери понесла загадочная ксенораса, мы понятия не имели. Кто мы такие, чтобы нам докладывали?

И в-третьих – а это нам уже сообщили на инструктаже – что-то стряслось с фрегатом «Гневный». Дескать, из-за навигационных ошибок (хороши ошибочки!) корабль вместо того, чтобы преспокойно совершить Х-переход в систему Зерван, чиркнул по верхним слоям атмосферы планеты Урмия и плюхнулся в тамошний метановый океан. К счастью, не утонул, потому что попал на отмель.

Какая многообещающая коллизия!

Из доведенных до нашего сведения докладов Михайлюка, командира фрегата «Гневный», и порции хреновеньких космических снимков (серая калоша в черной полынье, быстро зарастающей свежим ледком) вывод был прост: корабль уже никогда не взлетит, а его экипаж надо снимать как можно быстрее, поскольку она деморализована и испытывает тяжелые лишения.

Оно и понятно: пробоины, поломки, авария реактора, из-за всего этого на борту собачий холод, кислорода не хватает… И вдобавок ко всему донные пески неумолимо засасывают «Гневный» со скоростью полметра в час.

А затем мы услышали от свирепого эскадр-капитана Трифонова совсем уж странные вещи.

– Спасать команду «Гневного» надо немедленно. Ближайшая к нему наша база – космодром Урмия-Промышленный. Но, к сожалению, космодром сейчас не может выслать спасательные флуггеры. Поэтому полетит эскадрилья трофейных гидрофлуггеров типа «Сэнмурв». Полетит отсюда, с Синанджа. Вы, капитан Степашин, должны распределить своих бойцов из расчета три-пять человек на одну машину. Сколько именно человек, я сказать сейчас не могу – посоветуетесь с пилотами. Это будет зависеть от того, что вы с собой возьмете… Предложить вам детальный план спасения я тоже не могу – слишком быстро меняется погода в районе места падения фрегата… Сообразите по обстоятельствам. Так что берите всего по максимуму. Мало ли что может пригодиться…