Станция Бякино - Юрий Выборнов Страница 18

несколько размеров больше, чем его собственный. На голове черная шляпа советского образца, впрочем, как и вся его одежда. Мужики смеялись над ним и подкалывали, будто такие вещи до эпидемии вешали рядом с помойками во дворах, когда кто-то из стариков умирал. Почему Карандаш? Потому как похож сильно на знаменитого клоуна и одет также, и рост сантиметров сто сорок, а самое главное — брови полукругом и маленькие усики под носом, ну точь-в-точь как у советского артиста. Карандаш не обижался, отвечал, что его одежда хоть и выглядит нелепо, но всегда чистая и не рваная, в отличие от большинства выживших.

В дверь станции Бякино постучали рано утром, как только рассвело. Сергей на такие стуки обычно плевать хотел, до шести утра комендантский час, и двери не открывались ни при каких обстоятельствах. Это правило, ставшее законом, ввел сам Сережа, и кто он будет в глазах выживших, если сам же и будет его нарушать? Всё сводилось к банальной безопасности, бродяги то и дело бегали на улицу по малой нужде и неоднократно забывали за собой запереть дверь. Молодому человеку надоело спать урывками, поэтому и запирал, вешая ключ себе на шею. Сегодня же всё иначе. Стуки не прекращались, и с улицы был слышен мужской голос. Через какое-то время в коморку Сережи зашел Борис Валентинович и сонным голосом сказал: — Вставай, брат, там серьезные дела намечаются. Молодой смотритель встал, потянул руки в стороны, надел тапки и, нехотя шаркая по бетонному полу, поплелся к входной двери. — Кого там черт принес? — почти пропел парень, зевая широко открытым ртом.

— Карандаш я, из Ерелино, — ответил голос за дверью.

— Мне это снится? — спросил смотритель у Бориса Валентиновича.

— Вам что, не сказали? Скоро такой шухер начнется, открывайте.

— Ступай дальше, хватит безобразничать, — Сережа посмотрел в щель между досок на окне.

— Кто там? — улыбнулся Борис.

— Не знаю, бомж какой-то, — пожал плечами парень. — Говорит, что Карандаш.

— Станция закрыта до шести утра, — объяснил Сергей. — Это правило для всех, жди, если хочешь, раньше не открою.

Карандашу, конечно, неоднократно приходилось ждать в своей жизни. Сначала до двух дня, потом до одиннадцати утра, а перед эпидемией и вовсе до девяти. Подождать до шести было проще простого, но только не в этот день.

— Наши вызвались помочь Стромино, — уже почти орал мужик в большом пиджаке. — Договорились на сегодня. Открывай, или сожрут меня и не подавятся.

Сережа повернул ключ и открыл дверь. На пороге стоял пожилой мужчина в старой одежде и с маленькими смешными черными усиками. На спине у него был такой же старый рюкзак, в народе прозванный «колобок», а в руках длинная ветка вместо палочки. Карандаш, слегка прихрамывая, вошел в зал ожидания, скинул рюкзак на пол и обвел глазами помещение.

— Хорошо тут у вас, уютненько, — похвалил незнакомец.

— Что случилось-то? — нервно выдохнул Сережа.

— Из Стромино помощь запросили, гонца прислали, мол, собаки у них там совсем оборзели. Раньше только по ночам прибегали на станцию, а теперь женщину задрали среди бела дня. — Карандаш сел на лавку возле стола в надежде, что ему что-то предложат. — Пробовали тамошние мужики с ними покончить, вот только огнестрела у них нет. Взяли вилы в руки, лопаты, мотыги из домов, что в деревне рядом. Она недалеко, метрах в ста от самой станции.

Карандаш достал из рюкзака пластиковую бутылку с непонятным напитком мутно-коричневого цвета и сделал глоток.

— Всю ночь ждали проклятых, — продолжил свой рассказ Карандаш. — А когда появились, выбежали на них, те и дали дёру вдоль железной дороги. И так несколько раз. Понимаешь, разумные они какие-то. Все зомби как зомби, управляемые одним инстинктом, а эти соображают. Видят, руки не пустые, и не лезут. Так вот, договорились, что погонят они псин в сторону вашей станции, наши ерелинские мужики тут их и перестреляют. С оружием у нас, тьфу-тьфу, пока всё нормально. Меня вот вперед послали, иди, говорят, Игорь Маркович, предупреди бякинцев, чтоб не высовывались либо на подмогу вышли, если решатся. Только вот намеченное время почти подошло, а наших всё нет.

Сережа вышел из станции и посмотрел в разные концы дороги.

— Действительно, нет, — произнес Сережа, вернувшись в зал. — Что могло пойти не так?

— Не хочу кривить душой, возможно, я ошибаюсь, но мне кажется...

— Хватит тянуть кота за эти, как их там, всё время забываю, — не выдержал молодой смотритель. — Говори прямо, как думаешь.

Карандаш смотрел по сторонам и пытался всматриваться в лица обитателей станции, надеясь не увидеть среди них знакомых.

— Я думаю, их жены не отпустили, — еле слышно произнес Игорь Маркович, немного покраснев. — Мужик-то может все что угодно решить, пока женщина об этом не узнает.

— И давно ты тут стоишь?

— С двенадцати ночи, — грустно махнул рукой Карандаш. — Перед моим носом дверь заперли и не пустили.

— Слушай, ты извини, конечно, но видок у тебя, так прямо скажем, такой себе, смахиваешь на бомжа, — начал оправдываться Сережа. — Давай перейдем к сути дела. Во сколько договорились встретиться?

— Наши уже здесь должны были быть давно, — Карандаш покачал головой и снова отпил из бутылки. — Затем в шесть часов выходим навстречу к строминовцам. Те гонят собак на нас и отходят в сторону, чтоб автоматную очередь самим не получить. Через час, в общем.

Сережа почесал затылок и обратился к Борису