Зомби-Киев - Петр Семилетов Страница 2

На Пятничном Клове уже околачивался Паша и какая-то зеленоволосая девушка. Паша — под два метра ростом — уже перехоботился в свою химзу, а девушка была в бомжешмоте, что не жалко, и бахилах.

— Это Яна, — представил ее Паша.

— Привет! — девушка улыбнулась.

— Белка с форума? — предположил Иванилов.

— Не, я не с АКИСа.

— Отдельно человек интересуется, — пояснил Паша.

— Ну что пошли? — спросил Иванилов.

— Ты прям так?

— Ща перехобочусь конечно.

Спустя пару минут все трое подошли к прямоугольному темному порталу, откуда с шумом, невысоким но широким водопадом Клов стекал в Лыбедь.

— Ну шо, — сказал Паша, — Начинаем инсталл. Проходим до истока и ищем ход в подвалы Марьинского дворца.

— Нет такого хода, — возразил Иванилов.

— А я говорю есть! — и Паша включил налобный фонарь.

Из тьмы раздалось сиплое рычание.

— Фигасе! — Яна отступила.

Паша спросил туда:

— Кусаныч, ты?

Кто-то, хлюпая по воде ногами, приближался к выходу на свет.

Глава 3

Травянист и плосок остров Муромец. С одной стороны его течет Днепр, с другой — Черторой. Поуже, помельче. Есть на острове грунтовые дорожки, а еще он изрезан водными каналами, невесть кем и когда выкопанными. Через один проложен мосток с исписанными перилами.

Ближе к остановке, что в узком перешейке, соединяющем Муромец с другим островом, Трухановым, лежат парк Дружбы Народов, пляж и разные гэнделыки. Чем выше по течению, тем более дикой и безлюдной становится местность, и только велосипедисты добираются на те дальние расстояния.

Две велосипеда съехались у остановки. Он и она. Он — Игорь — на крутом двухподвесе, она — Ира — на ашанобайке. Третьи совместные покатушки.

Ира ненавидела своё имя, потому что сильно картавила. Как вас зовут? Иа! Могли же назвать как-нибудь иначе, например Даша. Но тогда она бы шепелявила. Как зовут? Дафа!

Не везет. Ира переживала душевную драму. Недавно она рассталась с молодым человеком. Чтобы исцелить душу, Ира ходила на близлежащую от ее дома — жила в частном секторе Кинь-Грусти, напротив Кристеровой горки — ходила на Княжую гору, такой парк около земляного горба, и чертила там палочкой на земле слова: «Я тебя отпускаю», и подчеркивала. Или сидела на берегу пруда там же, кидала в воду камешки и в каждое вливала своё чувство. Таким образов освобождаясь от груза.

— Тебе нужно познакомиться с новыми людьми, — посоветовала мама, — Не в соцсети, а с живыми людьми. ты просиживаешь жизнь за компьютером на работе. надо расширять круг общения.

— Ну и что мне, ходить по улице и со всеми здороваться? Как ты себе это представляешь?

— Купи велосипед и езди на покатушки!

Ира купила и даже вспомнила, как крутить педали — в детстве у нее был складной «Аист». По сети сообщилась с людьми, которые выбирались по выходным — они называли это матрацными прогулками, или, в матрацном темпе, потому что больше отдыхали на природе, чем ехали. Это было Ире скучно. И очень долго. Вечно у кого-то ломалась передача, или ребенок падал с велика и разбивал колено, процессия тормозила, ждала, чинила, лечила, потом доезжали к месту, раскладывались и ели-пили. Иногда купались, если было где.

В одной из велогрупп Ира познакомилась с Игорем, айтишником лет под сорок, который вбухивал немеряно денег в обвес своего велика и разное обмундирование. Он называл себя велорыцарем и носился на черном двухподвесе, и сам был во всем черном. Ира редко видела его небритое, носатое лицо, сокрытое, в обрамлении шлема, за большими коричневыми очками.

Сегодня он поздоровался и снял шлем — под ним оказалась с залысинами голова. Седоватые волосы у Игоря были взяты в косичку.

— Сегодня предлагаю добраться до базы отдыха «Ласточка».

— Ой, это где вроде есть зомби? — спросила Ира.

— Мы сделаем стрим. Никаких зомби там нет. Мы по стриму это покажем. Максимум встретим там бомжей. Сейчас понимаешь, почти все велосипедисты, с кем я общался, когда говоришь — еду на ПДН — они сразу руками так машут — да ну, там зомби! А никто этих зомби там не видел и вообще это всё выдумка.

— Ну как это выдумка? А лайнер в Чикаго, а парОм через Ла Манш? Каждый день в новостях.

Игорь отмахнулся:

— Эпидемия. Неизвестное заболевание. Не могут объяснить.

— А живые мертвецы?

— Погоди, а их разве исследовали толком? Заперли в отсеках каких-то несчастных, которые заболели, потом якобы умерли, а потом ожили и стали на всех бросаться. Просто сработал шаблон восприятия, общество уже подготовлено к этому фильмами про зомби.

— Я не думаю…

— А лучше думать! Вот сейчас мы поедем и ты сама увидишь, что по крайней мере на острове Муромец никаких зомби нет.

И они покатили с пригорка вниз в парк, затем бетонными плитами по аллее среди высоких тополей, и на стыках между плитами велик Иры неприятно, слегка подпрыгивал. Она держала голову прямо, чтобы не сдвинулся шлем, и уже начинала затекать шея и болеть голова. Шлем мешал, занимал половину мыслей. В прошлый раз Ира приехала без шлема, так Игорь разразился наставлением и художественным описанием, как шлем спасает в случае перелёта через руль, и как страдают в больнице те, кто перелетел без шлема. Все его знакомые, которые катались беспечно, получили уроки и теперь всегда надевают пробковый шлем, а некоторые даже фулку. И пояснил, что фулка это шлем вроде мотоциклетного, который защищает не только верхнюю часть головы, но подбородок и лицо.

Сейчас Игорь тоже тарахтел о велосипедах, что собирается менять то, ставить сё. Бетонные плиты сменились гравием, затем пошли грунтовки.

Остров был так велик, что они ехали и не видели берегов — ни Днепра, ни Чертороя. Среди степи попадались рощи и какие-то горбы, поросшие травой и кустами. На одно такое место Игорь указал рукой в перчатке:

— Знакомый археолог сказал, тут было древнерусское городище.

Время от времени Ира тормозила и пила из воду фляжки. Игорь на ходу сосал жидкость через трубку, из продолговатого камелбэка, висящего за спиной.

— Откуда тут эти каналы? — спросила Ира, когда они по сухому месту, явно бывшему броду, пересекли один из них.

— Опять же, по словам того археолога, их прорыли в древности, чтобы пересекать остров из одной реки в другую. А некоторые, возможно, несли оборонное значение, потому что видишь? Вдоль канала идет земляной вал.