Новая Жизнь - Аврора Новак Страница 2

Что ж, радует только то, что приёмных родителей для деток отбирают очень тщательно. И раз в год, если я пожелаю, мне пришлют одно фото и список достижений моего (чужого) ребёнка. Но, увидеть его лично, а тем более пообщаться, я не смогу.

К вечеру гости разошлись. Стою мою посуду, размышляю о том, что меня ждёт. Нас ждёт. Ведь Лёша тоже переживает, что его ребёнка отдадут чужим людям.

Чувствую руки на талии — муж подкрался незаметно. Поцелуй в висок, нежно разминает плечи.

— Иди, отдохни, я домою. — нежно шепчет в ушко мне.

— Ты лучше на улице все убери. — не хочу чтобы он видел моё лицо.

— Я уже все убрал! Иди, отдохни.

Не поворачиваясь, выключаю воду и вытираю руки. Опускаю глаза в пол и пытаюсь быстро прошмыгнуть мимо него, но не тут то было. Муж у меня очень внимательный. Замечает мокрые ресницы и моё настроение.

— Ксюш, ну ты чего? Все будет хорошо!!! Мы придумаем что-нибудь!

— Да что тут придумаешь? — реву, — Мы в западне! Лучше бы я вообще бесплодной была! — уже просто вою я.

— Ксюш, Ксюшенька! Ну не плачь! Ну? Слушай, Миша с Леной женятся, да? Может попробуем добиться, чтобы они усыновили нашего ребёнка? Так мы будем видеть его, общаться!

Я замерла. Это очень сложно — самим решить, кто усыновит ребёнка. Обычно это делает комиссия. Но все же были случаи!!! Правда там детей усыновляли сестры и браться. Но все же есть шанс. Маленький, но шанс! Миша с Леной довольно состоятельных люди. У Миши должность в администрации. Можно попробовать!

— Какой ты у меня умный!!!! — уже от счастья плачу я, — Почему я сама не догадалась?

— Ксюш, только это сложно очень. Может и не получиться. Ты знаешь?

— Да, знаю. Но это шанс! Шанс видеть нашего ребёнка. Участвовать в его жизни! После поездки поговорю с Леной. Кстати, когда уезжаем? — шмыгнув носом, спросила я.

— Через два дня.

— Что? Так скоро? Надо же все уладить. Работа, школа, сад, прививки!!!

— Мы все успеем!!! — чмокнул меня в нос, — Иди, отдыхай.

Глава 2. Отпуск

Иди, окрыляйся верой и охвати океаны;

не смей бояться самого далекого горизонта,

который слишком узок для твоей души!

Фетхуллах Гюлен.

Боже, как прекрасен океан!!!

Огромный, могучий, ЖИВОЙ, волнующий. Океан дышит! И ты вместе с ним!

Море в сравнении с ним дитя.

Дети в восторге! В первый день с пляжа уходить не хотели. Смотрю на них и радуюсь их безмятежности, их способности радоваться любой мелочи, будь то замок из песка или окаменелая ракушка.

Огорчало только усиление контроля за постояльцами — на прибрежной линии установили невидимый барьер (новая разработка специально для Островов).

Говорят нашлись желающие искупаться — сумасшедшие! А ещё говорят, что в океане, есть нечто живое и опасное. Чушь конечно. Кто может выжить в ядовитой пучине? Но все же, после этих рассказов, иногда что-то мерещится в водах. Будто чья-то спина на мгновение поднялась над водой. Гибкая, скользкая, длинная. Брррр, Ксюша, ну у тебя и воображение!

Муж опять в телефоне. Опять с работы звонят. Отошёл, чтобы нам не мешать.

Номер в отеле нам выделили шикарнейший. Даже удивительно, что для простых постояльцев такое доступно. Лёша сказал, что нам крайне повезло, что номер не занят и его предоставили нам. Сказал, что администратор отеля был в восторге от наших детей и решил устроить нас по-королевски. Удивительно.

В целом отпуск проходит в неге, безмятежности и удовольствии. Огорчает только то, что Лёша постоянно либо в телефоне, либо в ноутбуке. И то, что у меня задержка.

Отгоняю от себя грустные мысли — мы сюда приехали отдыхать. Вряд ли у нас получится ещё раз сюда попасть.

— Мне нужно вернуться пораньше, — муж подошёл сзади и обнял. — появились срочные дела!

— Какие срочные дела могут появиться в отпуске у простого фармацевта? — смеюсь я, а у самой кошки на душе, — Лаврентьев, признайся, ты мне изменяешь??? — вроде как в шутку, но с долей обеспокоенности спрашиваю. И ведь правда, его поведение последнее время стало странным.

— Ксюш, я не говорил, но я уже давно не простой фармацевт, — понижает голос, — меня повысили и перевели в другой отдел Агентства. Прости, солнце, но я подписал контракт о неразглашении. Даже тебе не могу сказать! — смотрит прямо в глаза. Думает обижусь?

— Ты серьёзно? — мне конечно обидно, но вида не подаю. — Ты же так много работал, чтобы тебя заметили!!! У тебя блестящее образование! Да ты больше всех достоин этого повышения!!! Я так рада за тебя!!! Не можешь рассказать — не надо. Только скажи одно — тебе нравится? Это твоё?

— Да, Ксюш! Это потрясающе. Понимаешь, теперь я занят НАСТОЯЩЕЙ работой. По-настоящему важной. И доход станет больше!!! И статус семьи поднимется!!! Может к тому времени, как ты забеременеешь, я добьюсь, чтобы нам позволили оставить третьего ребёнка себе!!! Надо только чуть-чуть потерпеть и вложиться по полной в работу. — смотрит на меня счастливыми глазами.

— Лёш, — опускаю глаза, — у меня задержка. — тишина.

Смотрю на него — зубы стиснуты, глаза в сторону — не смотрит на меня.

— Лёш?

— Ничего! Рановато конечно! Но что поделать. В любом случае тебя ждало эко по возвращению. Если не получится оставить у себя, будем добиваться чтобы Лена с Мишей усыновили. — нежно целует меня в висок, но я вижу что он очень напряжен.

— Когда ты уезжаешь? — спрашиваю, лишь бы нарушить гнетущую тишину.

Смотрит на часы.

— Через пару часов.

— Но как же? Ведь транспорт на материк ходит по расписанию? И сегодня уже не будет парома!

— Милая, за мной пришлют вертолёт! — У меня глаза на лоб лезут от такой информации, а муж лишь скромно улыбнулся и приложил палец к моим губам.

— Тише, милая, не нужно вопросов на которые я не могу ответить. — киваю. Понимаю, что контракт о неразглашении с простым фармацевтом подписывать не будут, но все же не укладывается в голове такой карьерный рост мужа.

Надо же! Вертолёт пришлют. За ним! За одним человеком! И это при том, что есть закон об ограничении пользования воздушным транспортом!

В недоумении кручу головой, но ничего не спрашиваю. В конце концов он старается для нашей семьи.

— Ты у меня самая лучшая! — говорит он в ответ на моё молчание, — Прости, но теперь я никогда не смогу тебе рассказывать о работе. — киваю — понимаю, что если его подпустили к серьёзной работе, то не позволят