Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич Страница 28

золотых ангелов и прочие подарки. Благосклонность королевы позволила продолжить эксперименты и исследования, за которые через пять лет я был награжден титулом канцлера. О былой роскоши, правда, пришлось позабыть: покровительство ее величества ограничивалось моральной поддержкой и редкими вознаграждениями. «Алхимик, умеющий добывать серебро и золото из неблагородных металлов, не нуждается в деньгах», — считала Елизавета.

Я не смог найти достойного помощника, медиума, способного услышать голос черного кристалла. Кандидаты оказались сильны лишь в бесчестности. При этом я совершенно утратил связь с кристаллом: без Ариэля магический шар превратился в сгусток мертвой тьмы. Я трудился над расшифровкой языка духов, более древнего, чем санскрит, однако и здесь потерпел неудачу. Корпел у печей, тиглей и реторт, вдыхая ядовитые испарения, — безрезультатно.

Иногда мне снился Дом-Которого-Нет и белесый туман. За зеленой дверью пульсировали голоса, звали: «Ди! Ди! Ди!» Мне снился Келли — Келли-Ариэль, существо с мраморным лицом и алыми глазами. Джейн говорила, что я кричу во сне… словно кто-то кричит внутри меня. Проснувшись, я чесал руку в месте укуса Келли, хотя рана давно зажила, не оставив и шрама.

Порой я не мог проснуться. Лежал парализованный рядом с Джейн, моей покладистой, милой Джейн, и смотрел, как Келли занимается с ней тем, чем мужчина занимается с женщиной в моменты телесной истомы. Они делали это на другой половине кровати, а я не мог пошевелиться. И когда мне это удавалось, я протягивал трясущуюся непослушную руку, и они одновременно впивались в нее зубами, похожими на острые камни. Лицо Джейн было похотливым, белым, неживым. Сон или впрыснутый в раны яд делал мое тело безразличным — я не чувствовал боли. Так ли было с жертвами Ариэля?

Живя в Кракове и в крумловском замке фон Розенберга, я не помогал Келли прибираться после его кровавых трапез. До меня не долетали разговоры о съежившихся останках, высосанных до последней капли, но я знал: кровопийца продолжает питаться. Он нуждался в крови. Куда он девал тела? «Он их пожирает», — преследовала назойливая мысль, казавшаяся разом нелепой и пугающей.

Осенью 1595 года меня назначили ректором Манчестерского колледжа. Работа не принесла радости: взрывной нрав здешних преподавателей и студентов, считавших меня черным магом, отравлял будни, проведенные в стенах колледжа, просачивался за их пределы. В 1603 году я подал в отставку. Ветшал вместе со старым домом и зарабатывал на жизнь предсказаниями. В 1605 году чума забрала Джейн и двух наших сыновей.

Моя жизнь…

Я снискал похвалу и уважение выдающихся людей своего времени, заработал имя и славу, оставил след во многих науках, но нечто всегда стояло тенью за прожитыми годами. Разочарование. Страх. Я не постиг загадку философского камня. Я жил рядом с монстром, я прятал трупы в прожорливом тумане за чертой осязаемого мира, я…

Я умер в 1608 году и был погребен в склепе за усадьбой Мортлейк.

Но продолжил существовать.

* * *

Вынужден вернуться к истории Эдварда Келли, поскольку наши пути пересеклись за черной чертой.

Мне мало что известно о прошлом моего бывшего компаньона до того момента, как он появился на пороге моего дома. Знаю лишь, что он был ирландцем, а его настоящее имя — Эдвард Талбот. Он сменил его после наказания за подделку и продажу грамот на владение собственностью (у позорного столба ему отрезали уши) и изгнания городским магистратом. Поскитавшись по Уэльсу, приехал в Лондон. Остальное, вплоть до разрыва наших отношений в замке лорда фон Розенберга, есть на страницах этой рукописи.

Сейчас я поведаю о жизни и смерти Келли при дворе императора Рудольфа, о том, что случилось с ним после моего возвращения в Англию.

Келли заручился поддержкой придворного круга. Коварный шарлатан умел располагать к себе людей. Молва быстро разнесла славу о его эфемерных успехах. Рудольф сделал Келли придворным алхимиком, подарил титул рыцаря Богемского Королевства и обширные земли. Император испил приготовленный Келли эликсир жизни — познал жидкий обман бессмертия.

В своих опытах Келли избегал простых трюков. Он разработал собственный оригинальный рецепт, одну из ролей в котором должен был сыграть сам Рудольф.

В день главной демонстрации на пол императорской лаборатории поставили тяжелый деревянный ящик, на который водрузили алхимический аппарат. Придворные алхимики извлекли из ящика кузнечные мехи, тигли, инструменты, уголь, свинцовый глет, сульфид мышьяка, соль и буру.

— Ваше августейшее величество, — обратился к императору Келли, — прошу.

Доверенные алхимики Рудольфа разожгли атанор и отступили. Монарх приблизился к ящику, чтобы, как и было оговорено, лично совершить проекцию. Ради чистоты эксперимента Келли отказался даже от роли ассистента.

— Сэр Эдвард?

— Тигли и ингредиенты полностью в вашем распоряжении.

Император начал церемонию. Доведя пламя до белого каления, он приказал всем покинуть лабораторию и запечатал двери. Когда помещение опустело, из потаенного отделения ящика выбрался младший брат Келли. Костистый и низкорослый юноша бросил в тигель горсть золотых слитков, поработал мехами и вернулся в укрытие.

В условленный час дверь распечатали. Рудольф вошел в лабораторию и увидел, что пламя горит с прежней силой.

— Разбейте тигель, — повелел император.

Слуга поднял и опустил молот. Придворные восхищенно вздохнули: «Чудо».

Фаворитизм Келли при дворе Рудольфа длился три года. Жизнь мошенника, в теле которого пряталась сущность древнего кровопийцы, протекала у печей лабораторий и за липкими от пива столами «Золотого шара». Сплетни, разгулы, шумные компании, сомнительные знакомства, порой заканчивающиеся слишком быстро (Ариэль обескровил несколько собутыльников Келли).

Келли несколько раз виделся с фон Розенбергом и выманил у лорда почти три тысячи флоринов, огромную сумму, позволившую вскоре завладеть чешскими землями и перебраться в роскошные апартаменты. Келли развелся, чтобы жениться на своей служанке.

Он принимал участие во всех сомнительных развлечениях императора: вызове душ почивших, оживлении мертвецов. Шарлатан утверждал, что Сатана копит силы, дабы совокупиться с Прагой и поднять из земли Зверя с тремя затылками и пятью лапами; тянул из Рудольфа деньги на производство особых капель, которые усыпят Лукавого. Ложь Келли одурманивала монарха. Самый могущественный человек Богемии лично окропил землю Пражского Града густым зеленоватым зельем, взошедшим в одной из реторт Келли.

Но флюгер фортуны внезапно повернулся в противоположную сторону. Вспыльчивость Келли стала причиной дуэли и смерти его противника. Ярость Рудольфа, запретившего поединки такого рода, выплеснулась на вчерашнего фаворита и любимого алхимика. Келли бежал в Собеслав, где драгуны схватили дерзкого дуэлянта, вернули в Прагу и бросили в башню Гудерка, прораставшую из замшелых черепичных крыш древнего готического замка Кршивоклат. В темнице Келли превратился в непристойное, жалкое существо, издерганное доносящимися из подвала криками. Вопли истязаемых силилась заглушить громкая hudba, часто звучавшая в башне, но Келли слышал их постоянно, даже сквозь собственный крик, когда корчился на