Снежный жар - Руслан Валерьевич Дружинин Страница 3

Во дворе ночью ничего толком не рассмотреть. Глупо сейчас выходить, чтобы искать свои мороки. Холод мигом добрался до тела и заколол лицо незримыми иглами. Стараясь не вдыхать мёртвый воздух, Вера повернулась к сеням, но так и замерла на пороге.

В дверь её дома глубоко воткнут нож. С рукоятки свисают два волчьих клыка на кожаном ремешке. Острие прибило к доскам девичий гребень. Украденную вещь Вера сразу узнала, хотя и не видела много месяцев. Гребень вернули, выломав ему перед этим все до единого зубья.

Холодный воздух ворвался в лёгкие и по общине разнёсся испуганный крик. Вера пошатнулась от ужаса, по ногам хлынули воды. Ребёнок рождался раньше положенного, появляясь на свет от испуга матери.

*************

Посреди Зимы никто к войне не готовился, потому Сергей и предложил выступить за два месяца до конца холодов, чем сильно озадачил Китежского воеводу. Но в том-то и смысл: дневное солнце в последние зимние месяцы прогревало воздух до «тридцатника», а значит союзное языческо-христианское войско могло пройти маршем к Таврите и осадить её.

Рать Китежа, Кроды и Чуди дополнилась отрядами из Монастыря и выдвинулась к стенам скотоводов. Если бы не помощь христианских сёл на пути, союзные войска бы перемёрзли в дороге, но в походе против ненавистного всем Ивана Тавритского каждый сельский старейшина старался предложить ратникам и постой, и провизию.

Такого удара Тавриты не ожидали. Аруч и Дом не смогли поддержать их в осаде или же не захотели. Слишком много Красный Иван сотворил зла даже союзникам. Настала пора платить по счетам.

Таврита осталась одна, её стены дрожали от грохота артиллерийских обстрелов. Две батареи украшенных оберегами пушек выпускали десятки снарядов по деревянным домам. Подготовку к каждому штурму вели с такой яростью, что, казалось, враг Китежа и Монастыря стоит каждого выстрела.

Очередной снаряд врезался в крепкую насыпь и уничтожил редут высокого частокола. Таврита горела. Морозный воздух наполнился треском смертоносного пламени и криками раненых.

– Перелёт. Два легли посреди домов, – отнимая бинокль от глаз, поморщился корректировщик.

– Стреляйте точнее. Знаете ведь, где арсенал и казармы, – недовольно бросил Сергей. Из-за облепившего ресницы инея он видел пожары в Таврите лучистыми звёздами. Но нет, в войне не бывает ничего даже отдалённо прекрасного. Казалось, даже с наблюдательного поста он слышит крики погибающих под артобстрелом.

– Вечно вы крестианцы ко всем жалобитесь. А Красный Иван тем временем заперся на каменных складах и не выкуришь его оттуда. Два штурма уже отбили.

Корректировщик сам был язычником, родом из Чуди, и за всё время осады они с Сергеем прекрасно понимали друг друга. Общее дело – война – породнило их.

– Слишком добры, говоришь? Война одинаковая, что для язычников, что для христиан... и для тех, кто крещенья просил, а сам злое удумал, – весомо ответил Сергей. – Настоятель отправил меня, как воеводу, потому что я из тех христиан, кто жестокости не боится.

– Практичный человек, получается, ваш Настоятель.

– Он в Бога верит также, как я. Может, верит даже больше, чем я, – взгляд Сергея задержался на едва видных вдали длинных избах Тавритского городища. – Что там?

– Где? – заторопился корректировщик и обвёл панораму биноклем. – Ну и глаз же у тебя! Я с оптикой и то еле увидел. Это скотские стоила. Вон, дым из труб стелется, это они для стад своих топят. Слыхал, даже в избах быки с людьми живут. Скотоводы душу готовы продать за коров своих ненаглядных.

– Быки для Тавритов дороже золота. Они и кормильцы, и сила. Скотоводы Велесу поклоняются, он их скот бережёт. Подожгите стойла.

– Заживо же сгорят, ведь тоже невинные души! – поражённо уставился корректировщик. – Да и, по чести сказать, какие трофеи! На них много желающих имеется.

– От бычьего рёва Иван со своими отрядами со складов выйдет: самое ценное потеряет и на месте не усидит, – прохладно ответил Сергей.

– Что ты за человек такой? Как среди крестианцев-то оказался? – заворчал корректировщик, но наклонился над походным планшетом и начал рассчитывать поправки для орудийной стрельбы.

– Ты про подземных Волков когда-нибудь слышал? – перевёл взгляд Сергей.

– Где воевода христианский?! – раздался окрик поблизости. Через укрепления лагеря пробирался человек в припорошенной снегом шубе. Он приехал из Монастыря, но ни одна лошадь не выдержала бы такого мороза, а значит гонец потратил драгоценное топливо на единственную в общине машину – дело срочное.

Завидев Сергея, он поспешил к нему и на ходу протянул конверт.

– От воеводы Леонида известие.

– Леонид? Он же Монастырь охраняет. Неужели Дом с Аручем решили вступиться? Ведь ненавидели Ивана больше Монастыря, к нам хотели примкнуть.

Сергей сорвал печати и развернул донесение. Взгляд пробежался по ровному почерку Леонида. На последних строках он со злостью скомкал бумагу в руке.

– Без меня Ивана будете добивать. Для христианских войск я командиров оставлю. Поджигайте стойла, выманивайте Ивана, а там терзайте его сколько угодно. Мне в Монастырь надо, защитить Веру.

– Понимаю, – ухмыльнулся язычник.

– Нет. Не понимаешь.

*************

– Принёс?

На вопрос Влады Сивер заулыбался и осторожно протянул ей сверток с ребёнком.

– Почему не кричит? Заморили! – оскалилась она.

– Клянусь, он живой!

– Не он, а она, дыролобый, –