Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов Страница 4

человека во много раз и живут меньше, так же и эльфы в сравнении с людьми, только наоборот. Потому, даже внешне зрелые эльфийские отпрыски, отметившие тридцать и более годков, ещё могут быть терзаемы подростковыми страстями и глупостями. Одним словом, дети со взрослыми телами. Не верил я наставнику, но кажется зря. Мда-а-а, с такой малолетней эльфийкой нужно держать ухо востро, даже ещё острее, чем у неё самой.

— Так, — негромко, но чётко произнёс я, — Я сейчас поднимаюсь в комнату, и ты либо остаёшься наедине с этим посёлком, либо идёшь со мной. Трогать не буду. Но буду спрашивать. Ответы — цена твоей безопасности. Раз. Два. Три.

Я подхватил поднос, поставил на него горшочек, тарелку и кружку, подцепил за цевьё ружьё и встал.

— Я с тобой! — тут же выпалила эльфийка и подскочила с места так быстро, словно её ужалили в одно место.

— Хорошо, — с улыбкой победителя протянул я и позвал трактирщицу: — Какая комната свободная?

— Третья. На втором этаже, — быстро отозвалась вытянувшая шею женщина.

Я кивнул и направился к узенькому дверному проёму, но как только барная стойка скрылась из вида, быстро огляделся и вручил поднос эльфийке, а сам нырнул под лестницу. Как и думал, там был чёрный ход, соединяющийся с кухней и идущий на задний двор, там наверняка были сортир и мусорная яма, куда скидывали отходы, и через эту же дверь притаскивали дрова и уголь. Оказалось не заперто.

— Стой здесь и молчи. Если спросят, то ты ждёшь меня. Я коня в стойло отведу.

Эльфийка всхлипнула и быстро кивнула.

Я смерил её с ног до головы, развернул плечи и нарочито вальяжным видом вернулся в столовую.

— Хозяйка, какое стойло самое безопасное? — спросил, звякнув по барной стойке целой кредиткой. Поцарапанный серебряный прямоугольник тут же исчез под столешницей, а хозяйка быстро заговорила:

— Самое левое.

Я подмигнул женщине и тихо, стараясь, чтоб голос звучал естественно, прошептал:

— Буду окучивать девушку. Я же герой, мать её, а когда ещё эльфийку получится в койку затащить.

— Да иди уж, — с широкой улыбкой ответила трактирщица и быстро глянула в окно.

Пришлось проявить силу воли, чтоб не обернуться, все равно выходить через главную дверь.

Я оттолкнулся от старой поцарапанной барной стойки, положил ствол ружья на сгиб левого локтя и небрежно вышел. «Небрежно». У меня сердце колотилось, как бешеное, и приходилось в уме считать до двух, прежде чем делать следующий жест. От этого наверняка казалось, что я чуточку пьян, но строю из себя трезвого. На самом деле я был бодр, как никогда раньше.

На улице долго возился с ключами от замочков, а когда отцепил, постарался не глядеть на большое окно, похожее на стену теплицы. Потом зашёл за угол и провёл скакуна во внутренний дворик, где встретился со злым до невозможности взглядом эльфийки.

— Я все слышала, — процедила она, наверняка мысленно снимая с меня шкуру живьём. Девушка небрежно отшвырнула поднос с тарелками в сторону.

— Тихо. — Я поднёс палец к губам и указал на Гнедыша. И благо, что никого во дворе не было, свидетели сейчас ни к чему.

— Я все слышала, — повторила девушка. — И я не шлюха.

— Да тихо ты, — сдавлено прорычал я и сжал перед ее лицом кулак. — Мы сейчас сядем на коня и умчимся. Это трактирщица настучала местным, что у тебя есть золото. На ночь здесь оставаться опасно.

— Я никуда не двинусь, пока не объяснишь, зачем я тебе, — протараторила эльфийка.

Я снова зашипел и тихо выругался. Вот упрямая, как ослица.

— Хорошо, у нас есть ещё несколько минут. Ты же эти вещи нашла, ползая по старым местам, так? Я помогаю тебе с поисками, если это не сильно отдалит нас от моих маршрутов по городам, а то, знаешь ли, у меня тоже есть гильдейские обязательства, и если не выполню, по головке не погладят. А найденный хлам продаём и делим деньги пополам. И за охрану я с тебя возьму сто рублей серебром в месяц.

— Да я, — начала эльфийка, но я перебил.

— Поверь мне, это очень дёшево. Обычно за охрану берут в пять раз больше.

— Но…

— Хорошо, восемьдесят рублей. Но это цифра окончательная и торгу не подлежит.

— Но… — снова протянула эльфийка, опустив глаза.

Я снова ее перебил.

— Сейчас надо сваливать отсюда. И ты либо со мной, либо остаёшься здесь. Девушка молча подхватила пальцами потёртую дорожную сумку из кожи, перекинутую через плечо на тканевых лямках, и прижала к груди, словно там было нечто сокровенное.

— Быстрее, — процедил я и оглянулся на чёрный ход, где раздавались крики: «Она на верху», а потом вытянул шею. За трактиром располагались домики и улочка, куда можно умчаться, не боясь, быть на открытом пространстве.

В доме послышались новые выкрики, и сплюнул на присыпанную грязной соломой землю.

— Все, время вышло.

Я перекинул ружьё через плечо, вставил ногу в стремя и махом очутился в седле.

— Я ц табой! — с запинкой и акцентом прокричала эльфийка, — добавив эльфийское ругательство: — Ратур наз!

Она подала руку. Времени для удобств действительно не было, и я встал на стременах, подтянул девушку и просто-просто перекинул через хребет коня чуть впереди седла, как мешок картошки. Гнедыш недовольно дёрнул ушами, и пришлось погладить его по шее. Благо, девушка весила чуть больше пятидесяти, что не сильно скажется на скорости мерина.

Лёгонькая-то лёгонькая, но все равно чуть спину не сорвал, так как тянул из неудобного положения. А ещё мне локтем в одно место надивила, пока цеплялась за седло и край попоны, аж слезы навернулись.

— Пошёл, гнедыш! — прокричал я, уже не скрываясь, так как эльфийка своими воплями уже и так всех переполошила. Пришлось немного пришпорить ленивого мерина, и только тогда он сорвался с места, громко заржав.

За спинами раздались выкрики и ругань, но выстрелов не последовало. Оно и понятно, это же не банда Чёрного Жеки, чтоб беспорядочно палить по людям в посёлке. За это местные браткам сами накостыляют, не говоря уже об участковом. А мой единичный выстрел вверх я запросто смогу пояснить стражу закона, показав гильдейский жетон и завернув немного серебра в бумажку с извинениями.

Мимо промелькнули небольшие домики с двускатными крышами, хрупкими заборчиками палисадников, кривыми антеннами для радио и тяжёлыми ставнями на окнах. Один раз в сторону отскочил дед, несущий большой бутыль с мутной жидкостью.

Садами и огородами мы выскочили в поле, и лишь когда стемнело, а на небе взошла почти полная луна, остановились возле большого стога сена.

Я оглянулся. Погони не