Ресурс-9 - Константин Владимирович Прыгин Страница 4

– Что вернёт?! – этот перешёл на истерику. – Ты тупой деревянноголовый вояка! Кто мне тут что вернёт?! Вы, уебаны тупые, уничтожили целый мир!!!

– Ну прям так весь? – он снял с себя шкуры и стал пристраивать их для просушки. – Вон, погляди, природа-то, как за эти годы поднялась? Вот сила где. Мы, людишки, шалим тут как детки, радуемся. А землица наша, как мамка, знай своё – стряпает, стирает, а главное любит нас. Сечёшь?

– Да пошёл ты в жопу, философ тупогнутый! Я таких как ты до войны покупал и об стену размазывал.

–Ну, то до войны было. А сейчас? Как ты купишь?

– Да нахер ты мне всрался, утырок военный?

– Слушай, а детишки твои мир иначе сейчас видят.

– Как мои?! – тот вдруг испугался слегка. – А. Это. Я так-то «Чайлд Фри»! – он пренебрежительным жестом отмахнулся от спутников. – Им просто вожак нужен. Прутся за сильным.

– А ты сильный значит? – Майор поймал мотающегося диктатора за рукав и резко дёрнул вниз. – Присядь, головастик, выпьем и ещё раз поговорим.

Идеолог, сложившись как карточный домик, так сильно испугался, что перешёл на свиной визг.

– Уберите руки! Вы нарушаете моё право! Об этом все узнают! Мой отец судья мирового значения!

– Да, – не меняя бархатность в голосе, военный одной правой приобнял его за плечи так, что тот безвольно уселся вместе с ним на бревно возле костра. – Об этом и так уже все знают. Все, кто тут есть. Возможно, здесь вообще все, кто остался на земле. Было бы на двоих больше, если б не старания чьи-то. Кстати, тот дедушка изувеченный – это не твой папа случайно? Судья, который.

– Ты что мне предъявить собираешься? У тебя нет доказательств, урод! Ты походу мент, не военный.

– У меня есть три свидетеля, – Майор кивнул на женщину с мальчишками.

– Они ничего не скажут, боятся меня, – он так уверенно об этом заявил, что сам в это поверил. – А дед этот был мне тяжелой и бесполезной обузой. Сейчас время сильных. На право жить нужна сила.

– Ну да. Тут не поспоришь. А я так понял, он долго сопротивлялся смерти. Прям держался за жизнь, силён был старик, да? Вот только тот, кто его убивал, слабеньким был, сил не нашлось сразу прикончить. А, я понял, это, наверное, мальчишки его так, да? Если б ты взялся, то враз бы управился, ты ж сильнее. Водки выпьешь?

За полчаса разговора со спиртным у мужичка настроение менялось из обиженного в бешеное раз пять, и всякий раз Майору удавалось его успокаивать, пока тот в конец не осмелел и не перешёл на его личность.

– Не говори так больше со мной! – благодаря воспитанию, Майор сначала предупредил его. – Обижаешь уже просто.

– Эй. А ты, опять угрожаешь, что ли, мне? Опять? – он попытался встать, но не смог. – А что? Что ты мне сделаешь?! – опираясь о землю рукой, нагло впялился гостю в глаза. – А, отворачиваешься. Ну, боишься, значит! Я всегда вижу страх в людишках. Сильный всегда прав. Я сильнее – я прав. А ты, Чмо, иди на хер от сюда! Бесишь…

– Не вставай, – предупредительно ответил военный. – Проспись лучше, а то сильно сильный устал.

– Что ты там вякаешь ещё мне? – он всё-таки сподобился встать, сильно качаясь. – Что ты тоже подорвался? Ну беги тогда! Я встал! Чё ты там мне… – он не смог закончить вопрос, рухнул в нокаут.

– Куда же вы всё-таки направляетесь? – Майор уже спокойно переключился с вопросом к остальным. – Вы идёте всей семьёй.

– Мы не семья, – с опаской ответила молодая женщина. – Я уже давно не верю ему, просто иду и всё.

– А дети не его что ли? – он кивнул на то место, где пару мгновений назад стояли мальчишки. – Сколько им лет?

– Одному – семь, второму – четыре, – она растеряно стояла и не знала, что теперь ожидать от чужака. – Мальчики сиротки, им просто не выжить без взрослых. Я им помогаю. Как могу.

– Ох! Ох, бля! Ах, нах! – буян приходил в чувства от ударов палками. Оба мальчика, раздобыв где-то коряги, молотили изо всех своих сил уснувшего дядьку. – Чё, бля?! Ай!

– За тётю Зою тебе, козёл сраный! – мальчишки явно не шутили и как только могли старались его успокоить на всегда.

– Ну всё, парни, довольно с него, – громко, но очень спокойно сказал им Майор. – Оставьте это грязное дело. Давайте и с вами поговорим.

– Нет, дяденька Бурый Мишка, его нельзя жалеть! – не останавливаясь ответил старший из них. – Он тётю Зою за шею к дереву привязал и оставил там! Мы убьём его! Игорёк, бей его, чтоб не вставал! Бей, Игорёк! Давай!

– Ай! Нет! Ай – мужик заметно протрезвел и серьёзно напугался. – Друг, убери их! Прошу, друг! – дети успели несколько раз ударить ему по лицу, сильно разбив губы и нос, но увидев, как Бурый герой шагнул к ним, остановились и отшагнули назад.

– Дяденька Бурый, нельзя ему жить! – старший даже заплакал, глядя в глаза своему герою. – Он очень злой и плохой! Он дедушку Герасима также палкой бил! Ещё и дом зажёг, а там люди тоже. Дяденька Бурый, нельзя ему жить!

Майор, совсем не ожидавший такого поворота, просто замер на какое-то время, глядя на серьёзно настроенного ребёнка. В этот момент четырёхлетний Игорёк, как будто пользуясь всеобщим замешательством, воткнул в шею ненавистному остро обломанную палку.

– Да что ж ты?! – военный ринулся было к пострадавшему, но остановился, передёрнув свою первую фразу иначе. – Сейчас же в крови весь будешь! А ну, отскачи в сторонку! Одёжки сухой не найти на тебя.

***

На развилке, случайно хорошо сохранившейся, части довоенной дороги, также хорошо сохранился дорожный знак – указатель «с. Триполье 4км, п. Солмяньевский 18км».

– Вот и смотрите все. Тут, на асфальте, пыли и грязи нет совсем, – мужчина объяснял свою логику попутчикам. – А вот эти вот чёрные следы от резины колёс говорят о том, что машина тут совсем недавно резко тормозила, чтобы повернуть в сторону Триполья.