Убей или умри! (СИ) - Токсик Саша Страница 11

— Секунду… — девушка покопалась в своем планшете, — ноль баллов. Он не прошел.

— Чего?! — не удержавшись вскочил с места Док? — НОЛЬ БАЛЛОВ?! На основании чего?

— У него низкий уровень лояльности… — лепетала пиарщица, — в ответах низко оценил уровень игры, критически о ней отзывался… и вообще… он же умер… значит не прошел… вообще у него даже отрицательные баллы, просто мы такое не оглашаем…

— Ты вообще в компьютерные игры когда–нибудь играла, идиотка? — весело спросил Вениамин.

Единственное, во что играла Мариночка были «Свидания и поцелуи» на мобильнике. Но она подумала, что сейчас неподходящий момент, чтобы об этом рассказывать, поэтому она замотала головой.

— Нннет…

— Смерть в игре не конечна, — по слогам, как умственно отсталой объяснял Вениамин. — Конечно, в результате можно потерять вещь или опыт, но ничего критического при этом не происходит. Если квест закрыт, смерть не отменяет его выполнения. Поэтому опытные игроки и не боятся гибели. Кто вообще поручил этой дуре проводить тестирование? — задал он почти риторический вопрос.

Директор центра, которого Мариночка неделю раскручивала на это задание всеми приличными и неприличными способами втянул голову в плечи. Ушлая пиарщица решила, что сможет сделать карьеру на выполнении поручения из центра. К тому же её подруга с ума сходила по Лансу, и сэлфи с киберзнаменитостью должно было поставить точку в давнем соперничестве.

— Здесь давно назрели кадровые решения, — хищно улыбнулся Мастер.

— Дерзай, — вздохнул Док. — ты уже сегодня начал развлекаться.

Сам он был человеком, в принципе добрым, и терпеть не мог увольнять людей. А вот Мастер занимался этим с плохо скрываемым удовольствием. «Авось на улицу — не на кладбище», — приговаривал он, вычищая очередное офисное болотце от засидевшихся там жирных жаб.

— С этим тюфяком я разберусь позднее, — тот ткнул пальцем в директора, — а вот тебя, красавица, — Мастер перевел взгляд на Мариночку, — я бы с радостью отправил в бордель для нижних чинов. Расширять житейский кругозор. — Он встал из за стола, и подошел вплотную к девушке, — Но так как такой вакансии у нас нет, я дам тебе другое поручение.

Он прошептал пиарщице на ухо что–то такое, от чего она густо покраснела, и торопливо подхватив планшетик, выбежала из кабинета.

Глава 6

— Не переживай, — пытался отвлечь меня Симба. — Уроды они все.

— Угу, — кивнул я, — уроды.

У меня были разные мысли. Я надеялся, что мне дадут много, и я полюбуюсь на свой ник в топе. Я думал, что могут дать мало, и это тоже терпимо для первого раза. Есть у меня в характере такая черта, не люблю сразу лезть на рожон. Сначала лучше отсидеться в стороне, посмотреть, как другие набьют себе шишки, и только потом одним ударом выйти вперед. У бегунов существует такая тактика — прицепиться к лидеру, гнать его, изматывать, чтобы в финале разгромить и уничтожить.

Симба набрал 8 баллов и был с этим результатом где–то в серединке. Бисквитик, и та взяла 5. Даже Юмми осталась среди тестеров. А я вылетел. И винить здесь некого. Сам себе дурак. Стоял бы себе спокойно в сторонке, и ждал, пока время выйдет. Так нет же, повелся на красивые сиськи и все просрал. Правильно говорит Степаныч с оптовой базы: все беды от баб. Двух встретил сегодня, и обе подгадили.

В вестибюле у выхода снова стояли столы. Вместо регистрации, сейчас там раздавали деньги. Девчонки сверяли фамилию по списку и выдавали уже заготовленные темно–коричневые конверты. Столов было много, процесс шел быстро. Вылетевшим не платили ничего.

Симба зарулил туда буквально на пару минут, и вернулся, смущенно пряча конверт во внутренний карман куртки. Даже пересчитывать при мне не стал. Какой тактичный.

Мы вышли на крыльцо. Симба вытащил сигу, но крутил в пальцах, не прикуривал.

— Ты чего сиськи мнешь? Поехали, мы еще в универ успеем на последнюю пару.

— Может Настюху подождем? — спросил Симба.

— Жди, — коротко бросил я и побежал вниз по ступенькам.

Я не собирался никому строить обиды. Но представив что сейчас встречу девушку, из за которой я вылетел, понял что сорвусь на нее, наору и потом буду жалеть. Пускай лучше Симба ловит свой шанс. Кореш зная мой характер, спешить не стал. В электробус я сел в одиночестве.

Только сейчас я понял, что игра мне понравилась. Ладонь еще помнила рукоять меча, непослушную, тяжелую, очень настоящую. В отличие от гладиаторских боев в киберспорте этот мир был очень реальным. Кроме двух тупых неписей, будто нарочно сделанных так, чтобы отличаться от людей, все остальное полностью обманывало мои органы чувств. Словно это был не вирт, тщательно отрисованный дизайнерами, но все равно искусственный, а настоящий портал в другую реальность. И мне туда хотелось. Хотелось как наркоману, просидевшему четыре года в завязке и сорвавшемуся. Хотелось до ломки: адреналина, битв, превосходства… Всего того, что не может дать мне эта вселенная.

Еще хотелось забить в глотку Лансу его высокомерие. Тогда в столовке мне показалось, что он узнал меня. Прошло немало времени, счет его боёв давно перевалил за тысячу, но тех, кто поимел этого ублюдка можно было пересчитать по пальцам. Пусть тогда он был таким же сопливым юниором, как и я. Поражения всегда запоминаются сильнее, чем победы.

Универ встретил пустыми коридорами. Пары закончились, и только на кафедрах слышались живые голоса и звонкий смех. Аспиранты клеили первокурсниц. И те и другие задерживались после пар, одни из за работы, вторые ради любопытства и новых знакомств.

Я направился в деканат. Оплату за второй семестр надо было внести еще две недели назад. Мама все тянула, ждала что «набегут проценты». «Все богатеи с этого живут», рассказывала мне она. «Нам зарплату задерживают, а сами деньги в банк, и крутят там, и крутят». Я сомневался, что на кредитные деньги на карточке может что–то нарасти, но спорить с мамой — себе дороже.

Наш факультет был бедным. Вздувшийся линолеум пестрел вмятинами там, где под ним подгнили доски. Светильники на потолке горели через один. Обшарпанные двери, парты исписанные мудростью поколений студентов, и потоковые аудитории в которых гулял такой сквозняк, что зимой все сидели в куртках.

Проходной балл на социологию был низким, платников мало, да и оплата самая скромная по Универу. Кому в век победившей бюрократии нужны социологи? Ладно еще, что на работу не берут, как бы скоро с такой профессией не начали отстреливать.

На эту стрёмную специальность я угодил случайно. Шел на иняз, баллы по ЕГЭ были отличными, но наш хитровыебанный ВУЗ ввел дополнительную аттестацию. Сочинение.

Абитуриенты разделились сразу на два потока. Те, чьи предки занесли в ректорат бабки сразу — попали на бюджетное отделение. Кто затормозил и поскромничал — на платное.

Я спохватился только тогда, когда моя оценка по сочинению оказались ниже чем у тех, кто прибыл из южных республик и говорил на русском через два слова на третье.

Остался выбор — социология, или юность в сапогах. Олды напряглись, взяли кредит и запихнули меня в «последний вагон» платной группы.

Я миновал холл с заботливо расчерченным от руки расписанием, прислушался к голосам с кафедр, не услышал никого знакомого и решительно зашел в деканат.

Секретарша Эллочка, полная и добрая аспирантка в очках с толстенными стеклами, глазами показала мне на стул и молча придвинула вазочку с печеньем. У декана кто–то был. Кто–то очень громкий.

«Жалость Ваша, Степан Петрович…» доносилось из двери, «…так и будете побираться…», «…нищебродов привечаете…» и даже: «…образование это атрибут привилегированного класса…».

Эллочка глянула на мою куртку и опустила глаза. На привилегированный класс я никак не тянул. Я сам чувствовал себя неуютно. Хотелось врасти в стул, и притвориться стопкой документов или кучей старых вещей.

Дверь кабинета декана распахнулась, и оттуда выскочил ректор. За всё время учебы я его видел всего два раза. На первом оргсобрании, и второй раз случайно и издалека.